Стрела Аримана - Антология российской фантастики

• Название: Антология российской фантастики
• Автор: Стрела Аримана
• Жанр: Научная Фантастика

В пятый том (“Стрела Аримана”) первого пятитомного блока Антологии мировой фантастики включены произведения трех отечественных писателей. Имя новосибирца Геннадия Прашкевича хорошо известно российскому читателю, также как и включенный в наш сборник его роман “Стрела Аримана”. Что касается москвичей Александра Мазуркина и Сергея Михайлова - их творчество для истинных любителей фантастики будет, мы надеемся, приятной неожиданностью.

Бывший моряк Александр Мазуркин предлагает на суд читателей свою дилогию “Житие Иса”, представляющую собой очередную и довольно своеобразную интерпретацию “вечного вопроса” христианства. Его молодой коллега по писательскому перу инженер Сергей Михайлов представлен в сборнике повестью “Шестое чувство, или Тайна кузьминского экстрасенса”.

Оформление блока рассчитано на то, что при размещении составляющих его книг в определенном порядке (слева направо: “Оружие-мутант”, “Течение Алкиона”, “Космический беглец”, “Оружие забвения” и “Стрела Аримана”) их корешки составят один общий рисунок, представляющий собой символ этого блока.

---

– Что мне истина?! - перевел разговор в иную плоскость наместник. - Да улаживайте вы свои религиозные дела сами, но если дело коснется Империи, вялиться тебе на горячем ветру!

– У верховного жреца нет доказательств моей вины! Мои советы и помощь больным вряд ли можно считать преступлением!

– Ложь! Он объявил себя Мессией и царем Благословенной земли! - заявил жрец, с трудом сдерживаясь, чтобы не вцепиться в бороду Иса, - он видел, что убедить наместника казнить этого человека без оснований не удастся. И все средства для него сейчас были хороши - впрочем, священнослужители во все времена были не слишком разборчивы в средствах!

Казалось, вспышка жреца произвела впечатление на наместника. Но это только казалось! На него гораздо больше подействовало то, что за окном изменилось соотношение сил: туда подошел отряд храмовых стражей - род туземной полиции, дозволенной имперской властью, - сотни приверженцев верховного жреца, изрыгавших хулу на Иса и требовавших его казни. Теперь наместник решительно переменил свои намерения. Еще десять минут - и толпу последователей этого бродяги оттеснят от резиденции. Тогда этого проповедника, из-за которого собралась такая толпа, нужно будет взять и все-таки повесить… Лучше - руками верховного жреца. Тогда последователи лишатся главы. Верховный жрец получит еще более непримиримых врагов, а он, имперский наместник, истощивший силы в попытке примирения сторон, останется в стороне.

– Кому я должен отвечать? - кивнул Ис, посмотрев в окно и тоже оценив обстановку. Он стоял к окну правым боком, Липпин и жрец - левым. Расстояние до окна было одинаковым - шага два. Подоконник низкий - ниже колен.

– Мне, - прочно расставил толстые ноги наместник. Он сложил руки на груди и чуть наклонил голову. Ис еще выжидал.

– Ни Мессией, ни царем я себя не называл - так называть себя может только сумасшедший. Говорю тебе - верховный жрец сводит свои счеты. Он боится за власть влияние на людей. Подумай, кому выгодна моя смерть? И так ли уж ты любезен ему? Ты для него такой же иноверец, как и я!

– Врешь, собака нечестивая! - взвизгнул потерявший самообладание верховный жрец. Он подскочил к Учителю, пытаясь вцепиться в его горло своими жилистыми руками - не стар, да и не слаб был верховный жрец Иф! Но, на свою беду, он не знал, что Ис был институтским чемпионом по самбо. Впрочем, о том, что такое институт и что такое самбо, жрец тоже не знал. Поэтому ошеломленный служитель культа, едва не вылетев в окно, оказался в дальнем углу комнаты. Ис глянул в окно, там толпились сторонники верховного жреца.

Ис отметил, что наместник знаком остановил вбежавших солдат.

Липпин спокойно и с интересом следил за происходящим, ничуть не сочувствуя поверженному Ифу, который теперь опасался приближаться к Учителю.

– Продолжим. По моим сведениям, ты явился в Благословенную землю несколько лет назад из Черной земли и стал проповедовать. Да и врачевать. Это даже похвально, - улыбнулся Липпин, что ему явно не шло.

– Я пришел из Черной земли в Рет, а полгода назад - сюда, - подтвердил Ис, кося краем глаза на окно - там снова усилился шум.

– Его изгнали из Рета! - шипел, как прижатая змея, жрец. - Что бы он ни говорил, он - уроженец Рета и подсуден нашим законам! А в Черной земле он много лет скрывался от гнева нашего храма.

– Наместник, здесь ошибка, если это ошибка, а не желание заставить меня отвечать за другого. Я слышал о том человеке, говорят, он даже похож на меня. Этим хочет воспользоваться Иф! - впервые Учитель назвал жреца не по титулу.

– Ты не ответил на мои вопросы.

– Охотно отвечу: я не люблю читать проповеди. Но если кто-нибудь доискивается истины и спрашивает меня, я отвечаю.

– Что мне истина, - уже другим, брезгливым тоном, прерывая Иса, повторился наместник, - еще раз ответь, призывал ли ты к бунту, объявлял ли себя царем и Мессией?

– Я уже говорил: в Мессию не верю, к царской должности отношусь без симпатии. А вот у верховного жреца есть причины подстрекать к бунту, - улыбнулся он шипящему, как масло на сковороде, Ифу, - ему до сих пор снятся серебряные подсвечники, увезенные из храма в столицу Империи!

Липпин жестом остановил Иса - слишком памятным было ограбление Храма:

– Хватит! Но люди бегут за тобой и орут: “Мессия”! И это смущает народ.

– За мной этих криков не было.

– Последнее. Где твои люди, ушедшие в пески?

– У меня нет никаких людей.

Липпин на минуту задумался.

– Верховный жрец, кликни своих из храмовой стражи, пусть уведут отступника и смутьяна - отдаю его в твои руки. И все, что ты с ним сделаешь, меня не касается.

Но наместник напрасно не посмотрел за окно - там снова шла свалка!

– Не подходить! - не слишком благообразно рявкнул Ис, отступая к окну. Он сбросил мешающий плащ и остался в кольчуге с короткими рукавами и длинным мечом с узким лезвием в правой руке - посох служил ему ножнами. А в левой оказались тяжелые ножны. Верховный жрец, получив ножнами по тощим ягодицам, отлетел от окна, куда он подскочил, пытаясь помешать Ису. А четверо храмовых стражей замерли у дверей - под их защиту отступил Липпин. Он, однако, не потерял головы и крикнул:

– Копейщиков - под окно!

Но было уже поздно. Трехметровая высота не испугала Учителя (он не успел еще отяжелеть и разучиться прыгать). Ис подцепил плащ и кинул его на улицу, потом прыгнул сам, пока храмовые стражи не решались подойти к окну, а снаружи они были оттеснены, и громыхающие медью имперские солдаты еще не успели помочь сторонникам верховного жреца.

– Вправо, за стены, в пески, пока не перекрыли ворота! - командовал Ис - он любил критические ситуации, в этих случаях соображал быстро, командовал четко. Насколько это лучше, чем всякие таинственные беседы с Мистическим душком! Здесь - кто кого!

На пыльных запутанных улочках потные имперские солдаты в тяжелом вооружении не поспевали за оборванным и легконогим воинством Учителя. К тому же сам Ис был в хорошей спортивной форме, и легкая кольчуга, невиданное новшество в этих краях, не обременяла его. Он не считал зазорным оторваться от противника таким способом. Даже коренастый Геф, не лучший бегун этой земли, легко уходил от имперских воинов. И только легковооруженная храмовая стража шла за ними впритык, пока Учитель с Гефом и Ртепом, выждав, когда основная масса преследователей поотстала, не обрушили на запыхавшихся противников три звенящих меча. Враг замешкался и, потеряв в стычке одно ухо, более прыти в погоне не проявлял.

А когда медноголовые имперские солдаты, захлебываясь потом и пылью, подбежали к городским воротам, по палящим пескам, за барханы, расходились в разные стороны заплывающие следы да смущенные храмовые стражи переминались у городской стены - здесь пески подступали вплотную к городу.

Имперский сотник оглядел это воинство и растер подошвой плевок. Ему, солдату, было противно смотреть на эту зажравшуюся и погрязшую в мздоимстве опору храма. Он построил своих солдат и повел их назад. Зрелище было внушительным. У Империи было чем держать покоренные земли. И приобретать новые. Но сейчас они возвращались ни с чем.

8

С момента, когда Ис выпрыгнул из окна, наместник Липпин не верил в успех погони - тяжелы в беге были его копейщики, а на храмовую стражу, одетую полегче - в кожаные нагрудники и легкие шлемы - он вообще не надеялся. Вот по части обысков и торговли изъятым это были истинные специалисты. Впрочем, Липпина устраивало, что этим занимаются не его люди. Хотя - и с его ведома!

Теперь Липпина интересовало все, связанное с Учителем:

– Обыскать дом Ртепа, дома его друзей. Сотню храмовых стражей на верблюдах - в погоню. С ними для устойчивости, на верблюдах же, два десятка имперских солдат. Гонца - в лагерь: две тысячи поднять по тревоге и ускоренным маршем направить сюда. Остальным восьми тысячам быть готовыми к выступлению. Ворота закрыть. Караулы усилить. Всех имперских солдат стянуть к резиденции. Все.

– Жрец, - Липпин повернулся от дежурного офицера к растерянному Ифу, - засылай лазутчиков. Ни ты, ни я, к нашему позору, не знаем его связей.

Иф встрепенулся и зашептался с объявившимися вдруг жрецами Некоторое время спустя, подобрав полы своих одеяний, они выскочили из покоев наместника.

Через час начались первые доклады.

– Дом пуст. Ушли все. Ничего интересного нет или хорошо спрятано, - доложил сотник, который так и не успел дойти со своими солдатами до резиденции - его перехватили по дороге и послали осмотреть уже знакомый ему дом Ртепа.

Усталый наместник откинулся на ложе, покрытом леопардовой шкурой, и отхлебнул из плоской чаши вина, разбавленного водой. Кувшин с черно-красным орнаментом стоял перед ним на столе.

– Отдохни. - кивнув на другое ложе, покрытое ковром местной выделки, предложил Липпин, словно только теперь заметил, что верховный жрец все еще стоит у окна. Иф проследовал неторопливо и сел прямо, не поддаваясь соблазну прилечь, как это было в обычаях Империи. Он даже не коснулся спиной стены. Липпин молча придвинул жрецу другую чашу, красную с переливом, такого жаркого цвета, словно она только что вышла из обжигательной печи. И, когда она опустела, слышен был после касания чистый и сочный звон.