Режин Перну - Жанна дАрк

• Название: Жанна дАрк
• Автор: Режин Перну
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1992
• ISBN: 5-01-002054-8

История и легенды, факты и вымыслы, пленительный образ героини и венец мученичества – все это Жанна д'Арк. В чем феномен Орлеанской Девы? Почему она продолжает волновать умы самых разных людей? Излагая биографию Жанны д'Арк, известные французские медиевисты Режин Перну и Мари-Вероник Клэн отвечают на эти вопросы. Используя редкие документы и свидетельства, авторы воссоздают драматические события, потрясшие Францию в XV веке, открывают читателю особый мир средневековья, подаривший человечеству удивительную Личность – Жанну д'Арк.

---

В своем "Кратком трактате об имени и гербе, а также о рождении и родственниках Орлеанской Девы и ее братьях, написанном в октябре 1612-го и пересмотренном в 1628 году" Шарль дю Лис пишет в главе II: "На гербе родственников и других потомков упомянутого Жака Дарка был изображен лук, натянутый тремя стрелами". Таким образом, потомки семьи Жанны не ставят апостроф и пишут просто "Дарк". Шарль дю Лис, "человек просвещенный, просивший у Людовика XIII разрешения присоединить герб старшей ветви к своему, никогда не забывает в своем "Трактате" – предназначенном для обоснования его просьбы – отделить частицу от своего собственного имени Дю Лис: и если он ни разу не поставил апостроф в имени Дарк, значит, он не мог законно этого сделать".

Приписывая отцу Девы герб – "золотой лук на лазурной полосе", хотят доказать благородное происхождение семьи. Тогда следует задаться вопросом: почему Карл VII пожаловал дворянство семье, дав ей другой герб вместо ее собственного? Этот выразительный герб не существовал до пожалования дворянства и был придуман в более позднее время.

Отец Донкёр заключает: "Мы считаем, что, за неимением достаточных доказательств, у нас нет никаких оснований менять написание Дарк на д'Арк. Латинские тексты, в которых встречается это имя, тому подтверждение. Если бы фамилия указывала на место происхождения, то в латинском языке названию местности предшествовала бы частица де. Таким образом, Гийом Дэтутвиль писался бы по-латыни Estoutevilla, Гийом Дэтивэ писался бы de Estiveto, Жорж д'Амбуаз писался бы de Ambasia или Ambasianus, Жак д'Арк писался бы по-латыни de Агсо, как в 1343 году некто Пьер Дарк, каноник из Труа, писался Petrus de Агсо". Нигде мы не находим такого написания.

Иногда считают, что апостроф указывает на аристократическое происхождение. Сошлемся a contrario на вывод "Монитёр дю суар", сделанный в 1866 году по поводу полемики о написании фамилии отца Жанны д'Арк: "Из всего вышесказанного следует, что написание Дарк предпочтительнее любого другого, так как больше соответствует правилам этимологии и простонародному происхождению девушки, ставшей знаменитой благодаря своему мужеству и патриотизму!"

В заключение отметим любопытный факт: сохранившийся в Орлеане документ Minute francaise дает написание "Тарт", что соответствует грубому лотарингскому произношению.

II. Орлеан во время осады

Когда 12 октября 1428 года английские войска вышли к Орлеану, они увидели перед собой один из красивейших городов королевства, город-форт, окруженный крепостной стеной с мощными, расположенными через определенные интервалы башнями.

Поднявшись на месте крупного галло-римского города[114], к которому в XIV веке было присоединено древнее поселение Авенум, Орлеан в 1345 году стал столицей герцогства, которое Филипп VI Валуа передал в апанаж своему второму сыну Филиппу. После смерти Филиппа в 1375 году герцогство вновь воссоединилось с королевским доменом, но в 1392 году оно опять было передано в апанаж брату Карла VI Людовику. На сей раз это не прошло гладко – жители Орлеана, преисполненные решимости, вознамерились отстаивать свои права. Им удалось получить хартию вольности, согласно которой они могли теперь избирать голосованием в два тура двенадцать поверенных.

Однако Людовик Орлеанский сумел, пустив в ход всю свою дипломатию, сделать так, что жители города признали его. В 1393 году, устроив пышное празднество, он пригласил поверенных столицы своего герцогства присутствовать на нем; польщенные таким вниманием, представители городской знати явились на праздник, принеся с собой "нескольких гусей, а также спаржу, связанную в пучки". Это празднество Людовик Орлеанский устроил в честь рождения своего сына; по этому же случаю он учредил орден Дикобраза[115], чем порадовал многих знатных мужей города.

Дни въезда герцога в свой добрый город превращались для орлеанцев в настоящий праздник. На окнах домов вывешивались занавеси и ковры, гирлянды цветов; на перекрестках улиц выставлялись сосуды с вином, молоком и ароматизированной водой.

Орлеан надеялся на своего благодетеля, на то, что герцог поможет защитить город. С середины XIV века обстановка осложняется. Набеги, совершенные в 1358 году под предводительством Роберта Ноульза на окрестности города, наводили на жителей Орлеана панический ужас. В 1367 году орлеанцев держали в постоянном страхе войска принца Уэльского; горожане снесли церкви и часовни предместий, находившиеся за стенами города; многие строения постигла та же участь (например, церковь святого Эверта, которую разрушили норманны в IX веке, была позднее восстановлена и вновь разрушена в 1358 году). Несколькими годами позже ее восстановили, и в ней шли богослужения, но в 1428 году, когда англичане начали осаду города, она снова подверглась разорению.

Тревога усилилась в 1380 году, после наступления герцога Букингемского. Естественно, жители Орлеана обратили взоры на своего защитника, Людовика Орлеанского, и все силы отдали укреплению города. Об этом свидетельствуют городские расходные книги.

За крепостными стенами Орлеана, в коих было пробито пять ворот, тщательно следили. Ворота также стали объектом постоянного внимания: от Бургундских ворот начиналась дорога на Жьен; ворота Паризи, расположенные недалеко от монастырской больницы, во время осады частично закрыли и оставили проход только для пешеходов; через ворота Банье открывался путь на Париж, а через ворота Ренар, близ которых находилась таверна Жака Буше (позже в ней найдет приют Жанна), лежала дорога на Блуа; и, наконец, через ворота святой Екатерины, на набережной, можно был выйти прямо на мост. По обеим сторонам всех ворот высились башни со спускающейся решеткой, сами башни соединялись подъемным мостом с крепостным валом, который служил передней линией обороны; он был тоже защищен земляным бруствером, а также частоколом.

Мост через Луару охранялся со стороны города башней Шатле, а на левом берегу фортификационными сооружениями – турелями, состоящими из двух башен, одна из которых была с плоскими сторонами, другая – круглая, построенная прямо в реке. Мост начинался на улице Отельри (Трактирной) и на улице Ворот святой Екатерины; он насчитывал девятнадцать неравномерно расположенных пролетов. В то время под мостом был остров с двумя холмами. Одна часть острова принадлежала торговцам рыбой, а на другой возвышалась часовня. Землю этой части острова даровали церкви святого Антуана – покровителю моста.

О постоянных тревогах орлеанцев можно судить из записей счетных книг крепости, которые дают представление об оплатах произведенных работ по поддержанию крепостных стен и моста в порядке: "Вышеупомянутому Жийе за два дня работы плотников, которые вызвались восстановить две тетивы, одну на башне Шан-Эгрон, другую близ башни Сен-Флу… по пять су четыре денье каждому за день работы, выплатить десять су восемь денье". (Подняться на некоторые башни крепостной стены можно было только по лестнице или лестничной тетиве, расположенной с внешней стороны башни.) Следили также за безопасностью моста: "За запор спускающейся решетки моста, ключ от которой находится у Жака Миа, пятнадцать су".

В это неспокойное время горожане с особым пристрастием относятся к караульной службе:

"Бернару Жосселэну нести караул в Сен-Пэр-Эмпон в месяце апреле".

"Жаке, священнику, а также лицам, его сопровождающим, то есть восьми поверенным, восьми горожанам, восьми нотариусам и восьми сержантам (выдать деньги) на расходы, сделанные в пятницу двадцать седьмого дня апреля для обеспечения безопасности города и для осмотра хлебных амбаров с целью выявления количества хлеба".

Как видно, ничто не оставлено без внимания, даже подумали о тех, кто находился в дозоре:

"Жаку Шампону двадцать четвертого дня месяца мая (выделить средства) на покупку кровати, а также перины, подушки и стеганого одеяла… чтобы два (горожанина) могли прилечь, находясь в Новой башне".

Время шло, и работы по укреплению города производились все чаще, а во время осады содержание крепостных стен в исправности стало каждодневной обязанностью горожан.

"Жану Будо за сто восемь фунтов железа, отданного им в городскую кузницу… Умберу Франсуа, каменщику, за четыре дня работы, которые он потратил на починку ворот Бернье… Жану Шомару в шестнадцатый день апреля за деньги, отданные им на покупку одной туазы[116] древесины… и гвоздей, предназначенных для дощатого настила башни Ом… Андре Годе, слесарю, за запор, за установку железных брусьев, дабы перегородить крепостной вал у ворот Банье… Жану Кусту, плотнику, за два дня работы, затраченных им и еще двумя плотниками на установку пушечных лафетов на валу ворот Паризи".

Кроме так называемого оборонительного вооружения (содержание в исправности башен, крепостных стен и моста), жители Орлеана занимались и наступательным вооружением; все те же счета свидетельствуют о покупке бомбард и пушек и об их установке.