Андрей Шляхтинский - Амазонка: призраки зеленого ада

• Название: Амазонка: призраки зеленого ада
• Автор: Андрей Шляхтинский
• Издательство: Горлица
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2010

Джунгли сводят человека с ума. Или, может быть, не сводят, а как раз наоборот: возвращают тот образ мысли, который был свойственен ему когда-то. Нашептывают. Пробуждают в нем и обостряют давно забытые, погребенные где-то в глубинах души чувства, ощущения, эмоции и инстинкты.

Мир перестает быть миром. Привычным миром белого человека, в котором все разложено по полочкам кем-то другим, а остальным лишь остается принять его уже готовым.

---

Как-то раз муж ушел на охоту, а беременную жену оставил дома. И вот пока его не было, женщина родила девочку. И тут она услышала, как в джунглях запела совка.

— Если бы ты была человеческим существом, ты смогла бы помочь мне принести дрова и разложить костер, чтобы я согрелась, — посетовала женщина.

И вдруг, прошло совсем чуть-чуть времени, из джунглей вышла пу'у и отдала женщине дрова, которые принесла с собой. Она сказала:

— Вот, соседка, возьми дрова, разложи костер и погрейся.

Женщина испугалась, но ничего не ответила. Та, которая пришла из леса, тоже была женщиной, но не настоящей. На самом деле это была пу'у. Так как они все стояли и молчали, то гостья наконец попросила:

— Соседка, позволь мне переночевать у тебя.

И женщина ответила:

— Хорошо, заходи. Спи у меня.

Итак, они легли спать вместе. В полночь пу'у, которая превратилась в женщину, запустила свой палец в глаз маленькой девочке, и та заплакала. Мать спросила:

— Что ты сделала моей дочке? Почему она плачет?

— Я-то ничего ей не сделала. Она плачет потому, что я вытащила ей клеща-ту'шин из века, — ответила пу'у, но это было неправдой.

Позже, когда мать спала глубоким сном, гостья выковыряла глаз у маленькой девочки и съела его. Затем она точно так же поступила со спавшей женщиной. Однако в доме был еще маленький мальчик — сын женщины. Он еще вечером залез наверх, под самую крышу, и оттуда видел, что произошло. Он видел, что его мать и сестра умерли из-за той женщины, которая спала вместе с ними. Проснувшись утром, гостья осталась в доме.

Прошло немного времени, и мальчик услышал, как его отец возвращается с охоты. Спустившись из-под крыши, он бегом бросился ему навстречу и рассказал, что случилось. Женщина, которая вытащила глаза, все еще оставалась в доме. Она взяла камень, положила его в гамак и стала нянчить, как если бы это был настоящий ребенок. Когда мужчина вернулся домой, то увидел гостью.

— Муж, я родила ребенка, дочку, — сказала пу'у и взяла глиняный горшок. — Пойду и принесу воды, чтобы сварить мясо. Когда оно приготовится, мы поедим.

Пока гостья ходила за водой, мужчина разогрел на костре пчелиный воск и стал поджидать ее возвращения. Когда та вернулась с реки, он сказал ей:

— Жена, подойди сюда. Я раскрашу тебе лицо, чтобы мы смогли отправиться на праздник.

Он связал вместе две доски и добавил:

— Просунь свои ногти между досками. Я боюсь их, потому что они у тебя слишком длинные.

Итак, женщина пу'у засунула ногти-когти меж досок, закрыла глаза и подняла лицо. И пока она так сидела, мужчина взял кипящий воск и выплеснул ей на лицо. Когда он сделал так, женщина от неожиданности и боли подскочила и закричала:

— Мой муж, мой муж!

Мужчина же раскидал головешки от костра по всему дому и поджег его. Он так сделал, чтобы пу'у не сумела убежать. Отойдя в сторону, муж остановился и стал слушать, как шумит пламя. А женщина пу'у перед тем, как умереть, произнесла:

— Йо'уира чока, ма'ма' чока, ащо' чока, уыйоуан чока.

И умерла. Поэтому из ее глаз после смерти выросли клубни растений уитина, сачапапа, камоте и уыйоуан.

Так рассказывали чайяуита в прежние времена.

Мы едим руками из одной общей песочного цвета глиняной тарелки, какие женщины лепят сами и раскрашивают красной и черной глиной или же используют растительные краски, например из семян кустарника ачиоте. Среди маниока изредка попадаются кусочки мяса, и Маленький Вождь, следуя традиции, берет пальцами один из них и, протягивая мне, говорит:

— Возьми, брат.

— Спасибо, брат, — отвечаю я.

В свою очередь вылавливаю кусочек и предлагаю его индейцу:

— Бери, брат.

— Спасибо, брат.

У чайяуита этот взаимообмен пищей столь же естественен, как и привычка, взяв кусочек, отойти на пару-тройку шагов в сторону от тарелки и других едоков и там неторопливо его прожевать. Поэтому мужская трапеза — женщины с маленькими детьми едят отдельно, а от очага к мужскому «столу» пищу приносит мальчик-подросток из семьи хозяина — со стороны кажется постоянным перемещением людей.

Закончив скромную вечернюю еду, Маленький Вождь и я не торопясь сидим и потягиваем масату. Я прежде упоминал, что в земли индейцев чайяуита меня привела легенда о золоте, которое, по слухам, лежит где-то в горах. До сих пор мне не подворачивался случай поинтересоваться у Маленького Вождя, правда ли это, и если правда, то где оно лежит. И вдруг, когда я совершенно не ожидал узнать что-либо о кладе, индейцу пришла в голову мысль поведать мне легенду о Кумпанама — герое, можно сказать — боге, который совершил множество подвигов, убив, в частности, гигантскую анаконду-людоеда. Вскоре выяснилось, что легенд об этом персонаже у чайяуита значительно больше, но я перескажу здесь ту, что узнал от Маленького Вождя. Простит мне читатель, но я специально назову здесь географические ориентиры, чтобы коварно ввести читающих эти строки в искушение отправиться на поиски древних сокровищ. И если кто-то загорится желанием разгадать тайну, то, я полагаю, найдет в себе силы и возможности без моей помощи выяснить все остальное самостоятельно. Или же будет настолько упорен в своих устремлениях, что уговорит автора этих строк — за соответствующее вознаграждение — еще раз вернуться в сумрачные малярийные болота у самых подножий Восточной Кордильеры. Итак, легенда.

Когда-то, в давние-предавние времена, в реке Нана жила огромная анаконда — я'уан, которую еще называют нана', как и место, где та встречалась. Она охотилась на детей, когда те приходили купаться. И вот когда я'уан убила многих детей, мать одного из них попросила Кумпанама:

— Есть одна я'уан, которая кушает наших детей. Будь добр, убей ее, пока она не поубивала всех.

Когда Кумпанама услышал эти слова, то превратился в маленького ребенка. Захватив с собой нож, он отправился купаться на реку. Прошло совсем немного времени, как вдруг, откуда ни возьмись, появилась анаконда и хотела схватить ребенка. Но тут я'уан как-то догадалась, что на самом деле это не ребенок, а Кум-панама, испугалась его и хотела уплыть прочь. Но Кумпанама сделался таким крошечным, что сумел пролезть вместе с ножом через задний проход анаконды внутрь ее.

Змея нырнула глубоко под воду, унося в своих внутренностях Кумпанама. Прошло много времени, прежде чем он вонзил нож в печень анаконды.

— Ай, как больно! — сказала я'уан и поплыла туда, где жил шаман. Поплыла, чтобы тот вылечил ее. Но пока анаконда добиралась, Кумпанама разрезал ей всю печень, и та умерла.

После этого Кумпанама вылез наружу, отрезал голову анаконде и понес ее на самую высокую гору, чтобы приготовить ее там. В огромном каменном котле он сварил ее и разделал с помощью деревянного ножа. Когда Кумпанама почти закончил разделывать голову убитой анаконды, то увидел, что к горе ползет еще один я'уан, чтобы съесть его. Ведь Кумпанама убил его жену. Он поднимался на высокую гору, как если бы хотел посмотреть на небо.

Тогда Кумпанама созвал всех птиц, чтобы сказать им, какие семена надо есть.

— Огромная анаконда ползет наверх. Поэтому отныне вы должны перестать есть все без разбору. Теперь вам надо питаться только острым перцем ахи. Когда она приблизится к нам, цельтесь ей своим пометом в глаза, чтобы ослепить. Тогда мы сможем уйти. Не дайте ей съесть нас!

Так Кумпанама наказал всем птицам, среди прочих и туканам. Однако многие из птиц не стали есть острый перец. Они клевали другие плоды и семена, не обратив никакого внимания на предупреждение Кумпанама. Только двое из всех послушались и не ели ничего, кроме ахи.

Прошло немного времени, и огромный я'уан подполз совсем близко, почти забравшись на самую вершину горы. Тут Кумпа-нама приказал птицам:

— Летите и набросайте помета ему в глаза. Тогда он не найдет нас и уползет прочь.

Птицы послушали и сделали так, как им приказал Кумпана-ма. Но ведь они не ели острый перец. Вместо него птицы клевали семена других деревьев.

— Почему вы не подчинились мне? — спросил их Кумпана-ма. — Я же вам сказал есть только острый перец, чтобы ослепить я'уан!

После этого он позвал тех двух птиц, которые послушались и ели только острый перец. Они полетели, и так как питались только перцем, то, забрызгав глаза гигантской анаконды своим пометом, ослепили ее. Сделавшись слепой, я'уан повернула назад и уползла, извиваясь, прочь. Она не могла видеть, поэтому много кружила по реке. Змея плавала по большим рекам и по маленьким ручьям. А так как она была слепой, то реки и ручьи стали извилистыми. Прежде, в самом начале, все реки текли прямо. Но теперь — нет, они извиваются и петляют. Так рассказывали старики чайяуита.

Где же здесь золото, спросите вы, жадные до «презренного металла». Действительно, я совсем запамятовал, что котел — согласно более распространенной версии, — а также тарелки и нож, которыми пользовался Кумпанама, были не из камня и дерева, а из некоего блестящего металла, который до наших дней лежит на вершине одной из гор. Имя этой горы на языке чайяуита звучит как Уы'ыта Мутупи — «Горшок-гора», а по-испански называется Тунгуйю. Место то запретное для индейцев, потому что хоть и расположено не то чтобы очень далеко от «обжитых» мест — два-три дневных перехода от реки, но отличается скверными привычками и непредсказуемой погодой. Кто знает, быть может, там лежит легендарное золото инков?