Татьяна Турве - Испытание на прочность

• Название: Испытание на прочность
• Автор: Татьяна Турве
• Жанр: Фэнтези

Испугавшись неожиданно открывшихся в ней индиго-способностей и легшей на плечи ответственности, Яна в минуту отчаяния отказывается от своих вещих снов. Откуда же ей знать, что этот беззвучный вопль о помощи будет сразу же услышан и учтен где-то наверху в небесной канцелярии, и сны уже на следующую ночь прекратятся. И возможно, что навсегда. Что поначалу она обрадуется, но скоро начнет по ним скучать и умолять, чтоб вернули обратно, что она теперь ко всему готова… Но не все так просто: чтобы опять заслужить свои вещие сны-видения и, главное, разобраться в том, что с ней происходит, Яне придется хорошенько потрудиться.

---

— Вас надо по телевизору показывать, — вмешался дедушка, энергично размешивая сахар в пузатой чашке с какао. — Развлекательная программа "Утро с Вишневскими"!

— А что, чем не идея? — поддержал Ярик. И, улучив момент, дернул сестру за ухо: — Как говорится, мелочь, а приятно!

— А по шее давно получал?! — вознегодовала Янка и вскочила из-за стола с твердым намерением проучить наглеца. Славка с хохотом помчался вверх по лестнице, малая ринулась стрелою вслед за ним — и понеслись с воплями и гиканьем по всему дому, громко топоча над головой. Стадо носорогов на прогулке!

— Дома-то им не развернуться, габариты не те, — чисто для формы повинился Владимир. Но никто и не думал сердиться: родители молчали и улыбались с мечтательными лицами, закатывая глаза, прислушивались к разыгравшемуся наверху побоищу. (Судя по драматическому звуковому сопровождению и гортанным вскрикам, дрались подушками.)

— Мама наша по утрам радио на всю громкость включает, — хитро улыбнулся в седые усы отец и нырнул обратно за свою неизменную утреннюю газету, вкусно пахнущую свежей типографской краской. — Говорит, не могу я больше сидеть в такой тишине…

И все встало на свои места. Володя принялся мысленно с ожесточением костерить себя на чем свет стоит: за последний месяц всего два раза к ним наведывался, да и то на несколько часов! Бизнесом, видите ли, занимался, дела свои устраивал!.. И это при том, что от Города до Измайлова без пробок всего двадцать минут езды, не больше. В порыве раскаяния он наклонился над присевшей за стол матерью и неловко поцеловал ее в макушку. Мама нисколько не удивилась, ласково заглядывала ему снизу в лицо, сияя лучиками залегших вокруг глаз морщинок, и все, совершенно все понимала…

Глава пятая. Суматошный день

— Шурик, это же не наш метод!..

(Из к-ф "Операция "Ы" и другие приключения Шурика")

Однажды у кого-то из фантастов Янка вычитала любопытную теорию: а что, если качества характера наследуются человеком не просто так, как карта ляжет, а в соответствии с полом? Всего лишь одна малюсенькая "x" — и девочке достаются кудрявые волосы и ярко выраженные способности к литературе (к примеру, грубо говоря). А мальчишка вместе с "y" получает какую-то особенную — свойственную только мужчинам этого рода — форму ушей и стойкую неприязнь к застиланию постели (опять-таки гипотетически)… В общем, ничего удивительного, что всем троим представителям славной династии Вишневских, мужской ее части — то бишь дедушке, папе и Ярославу — был отпущен ген чувства юмора, один на всех. Да при том весьма своеобразного юмора, с-специфического, как говорит обычно папа. (Хотя дедушка не из Вишневских, вот тут неувязочка… Но это долгая история.)

Как все было: наскоро проглотив бабушкин завтрак, Янка прихорашивалась перед зеркалом, прикидывая, не слишком ли "слишком" оделась. Куда-нибудь на вечеринку — оно в самый раз, а вот в лицей посреди недели — тут уж возникают сомнения… Если напорется сегодня на кого-то из старшего поколения с консервативными взглядами (ту же Римму Георгиевну, самый яркий пример), то неприятностей не миновать. Всем остальным девчонкам обычно сходит с рук, а ей вечно кто-нибудь настучит по чайнику!.. Ну разве она виновата, что в гардеробе нет официальных (то есть приличных, уточнила бы мама) вещей, чтоб на каждый день? А может, просто вид недостаточно наглый для авангардного прикида, не гармонирует. Говорят же: "Нахальство — второе счастье", а у Яны Владимировны с ним что-то не очень…

А тут еще и дедушка наподдал, решил излить свое генетически заложенное остроумие:

— Кто ж это тебе половину кофты продал? Или так дешевле? — Янка уставилась на него недоуменными глазами, не сразу сообразила: блузка-то болеро, новомодная, из тех, что завязываются узлом под грудью. Писк нынешнего лета. Ослепительно-белое на фоне черного свитера с декольте — смотрится обалденно, любая женщина с мало-мальски развитым художественным вкусом в миг определит.

— В стране, конечно, кризис текстильной промышленности… Но не настолько! — встрял в обсуждение вездесущий брателло и скорчил непередаваемую рожу.

Пока Яна раздумывала, обижаться ли, не обижаться — а то ведь в самом деле смешно, и додумались же!.. — подоспела на выручку бабушка. Приняла все за чистую монету и грудью бросилась на защиту (Янка у нее издавна любимица):

— Это мода такая. Не слушай их, Яся! Мужчины в этом не разбираются.

Яся — это Янкино детское имя, от польского Янушка, Януся. Во всем мире ее никто больше так не называет, одна бабушка.

— Что с них возьмешь, кроме анализа! Да и то под наркозом, — заворчала Яна, втайне довольная поддержкой, и с преувеличенным усердием принялась по второму разу расчесывать свою гриву, не отвлекаясь больше на обидчиков. Ярик с дедушкой, бедовая парочка, покрутились рядом еще несколько минут в ожидании продолжения, но в конце концов потеряли к жертве интерес и испарились в неизвестном направлении. (Видно, пошли допекать кому-то другому.)

— Что старый, что малый! — с добродушной улыбкой крикнула им вслед бабуня. — Ну, теперь уж не заскучают…

— Нашли друг друга, — саркастически подтвердила Янка с определенной долей ревности, аж сама себе удивилась. (Хотя что ж тут удивляться — Скорпион! Этим все сказано.)

"А Тельцы ведь тоже ревнивые, и еще собственники страшные, покруче Скорпионов, — вспомнила ни с того ни с сего. — Ну все, теперь Богдан мне точно не простит…"

Уже почти неделя прошла после той их незапланированной прогулки по Комсомольскому парку, когда напоролись на Сережку, а Яна до сих пор не может успокоиться. Не проходит эта глупая, никому не нужная любовь, и отчаяние, и жалость к себе оттого, что так получилось… (Хоть и предупреждал не раз Мартын, да и дон Хуан тоже, что у Воина два главных врага — чувство собственной важности и чувство собственной жалости. Да и тетя Маня, она же мания величия, всегда ходит в одной связке с комплексом неполноценности — это Яна усвоила на всю жизнь… Теоретически-то ясно, надо с ними обеими расправляться, но как на практике применить?)

"С такими темпами я еще полгода буду страдать, ну и вляпалась! А он, наверно, на следующий день все забыл, как ни в чем не бывало", — Янка раскисла уже полностью. Только было отвлеклась от своих бед со всеми этими скандалами да переездами, а тут опять поднялось изнутри… Еще похлестче, чем раньше.

— Пускай бы Славик тебя подвез, — из самых лучших побуждений предложила бабуня, провожая ее на крыльце. — Что же ты не попросила?

И без того изрядно подпорченное настроение с траурным свистом спикировало вниз. "Ну конечно, на мотоцикле в короткой юбке, с распущенными волосами! Всю жизнь мечтала", — едва не ляпнула Яна, но вовремя сдержалась. А то б еще обидела бабушку ни за что ни про что, под горячую руку…

Ничего удивительного, что начавшийся на самой высокой оптимистической ноте день полетел ко всем чертям. Янка нехотя брела по заспанной утренней улице в направлении автобусной остановки, еле-еле ноги переставляла — а между тем время уже поджимало не по-детски. До начала первой пары оставалось двадцать пять минут, как раз впритык. И то при условии, что она за время трясучки в пригородном автобусе освоит левитацию: пять (или семь, с поправкой на каблуки) минут ходьбы от остановки до лицея совсем не учла! Прохлопала ушами, аналитический ум.

Серьезные и чрезвычайно сосредоточенные девчушки лет пяти прыгали в соседнем дворе через скакалку и распевали в три голоса смутно знакомую детсадовскую песню:

"Инти-инти-интерес,

Выходи на букву "эс".

А на буквочке звезда,

Там проходят поезда,

Если поезд не пройдет,

Пассажир с ума сойдет!"

Этого было достаточно, песенка прилипла на весь день. Бормоча еле слышно лишенные хоть какого-нибудь смысла слова — "инти-инти-интерес…" — Янка вышла к поселковой автостанции и на миг потеряла дар речи: перед ней плотной стеной возвышалась угрюмая молчаливая толпа. (А она-то про себя изощрялась в остроумии, что здешний народ спит до полудня, что поселок словно вымер в одночасье… А они вон где все стоят!) Вот и получила за свое городское зазнайство, за задранный нос. Лучше бы Ярика попросила подбросить до лицея, тем более, что ему по пути, вряд ли бы козью морду состроил. Переоделась бы по-быстрому в джинсы — и всего делов, так нет же!..

Между тем к остановке подкатила оч-чень скромных размеров маршрутка — человек на пятнадцать, где-то так, — и толпа, все как один, с остервенелыми лицами ринулась на штурм. Яна порядком струсила и отскочила подальше, чтоб не придавили ненароком, и закрыла на секунду глаза, пытаясь сберечь линзы от пыли. А когда открыла, то народ вокруг заметно поредел, словно в сказке: и куда только все влезли? Как в одесском сказании про резиновый автобус. "В такую забитую маршрутку я бы все равно не полезла, волосы жалко", — утешила себя девочка и приготовилась ждать, благо и местечко на скамейке освободилось.