Юрий Сенкевич - Путешествие длиною в жизнь

• Название: Путешествие длиною в жизнь
• Автор: Юрий Сенкевич
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1999
• ISBN: 5-7027-0806-7

Путешествий в прямом смысле слова было в жизни автора книжки много, да еще каких. Сенкевич, военный врач по образованию и научный работник в космической медицине, зимовал на станции в Антарктиде, плавал с командой норвежца Тура Хейердала на плоту через океан, пересекал океан под парусами. Двадцать с лишним лет Сенкевич вел на телевидении еженедельную передачу "Клуб путешественников". Многие годы для советских людей посмотреть на Мир можно было лишь в этой программе. Книжка — о жизни Ю.А.Сенкевича, встречах, работе.

---

Заплатку, которую прежде я ставил за пятнадцать минут, привязывал более полутора часов. Глаза щипало, в горле пересохло, появилась изжога от морской воды. Ничего, брезент — вещь полезная. Теперь-то все его оценили, а раньше, бывало, посмеивались: тряпочка против океана! Тряпочка, а выручает.

Ветер вновь усилился к вечеру, опять в одиночку было не справиться с веслом, и парус начинал полоскать. Хотели продолжить двойную вахту, но Жорж предложил:

— Буду спать на крыше, если что — будите.

Он залез в мешок, укрылся одеялом и свернулся калачиком, а я присвоил его матрац в хижине и блаженствовал. Никогда я так крепко не спал, как в ту ночь. Много ли надо матросу "Ра"? Отоспаться, побриться, умыться, надеть свежее белье…

Мы миновали сороковой меридиан. По этому поводу Жорж морочил нам головы три часа, готовя несусветное блюдо, как выяснилось, черные сухари, поджаренные с сыром, и овсянку с изюмом. Тур добавил к ним баночку черной икры. Праздник был не очень веселым. Все устали и еще не разрядились после недавних событий.

Событий хватало и дальше, в основном неприятных. Жорж пошел на корму помыться после вахты, и вдруг волна закинула туда физалию. Она шлепнулась Жоржу на ногу. Я не мог спросонья понять, почему вопли, а поняв, бросился искать бутылку с нашатырным спиртом, намочил в нем вату и прекратил страдания Жоржа.

Ветер непрестанно менялся, парус капризничал, не давал и поесть как следует. Выбирали шкоты, жуя на ходу. Норман связался с Барбадосом, в эфире возник голос радиста яхты "Ринг Андерсен". И выяснилось то, чего втайне мы опасались: яхта была еще в порту!

Мы тут считали дни до ее прихода, боялись перелить лишнюю каплю в чью-нибудь фляжку, а она в порту! Капитан, видите ли, не хотел рисковать, удаляться от берега, ждал, когда мы подойдем поближе: "Через недельку, Бог даст, отчалим. Куда торопиться?"

Тур вызвал к радиотелефону Ивон. Он ни словом не обмолвился о нехватке воды, о поломке весла. Он надеялся на ее сообразительность: эфир кишел посторонними слушателями, ни к чему было давать пищу сплетням: "Слыхали? А на "Ра"-то, на "Ра"…"

— Неделя — хорошо, — говорил Тур. — А пять дней — лучше. Ты поняла? Еще лучше!

В тоне его звучало: "Отплывайте немедленно, какого дьявола! Дорог каждый день!" Осознают ли на "Ринг Андерсен", что им действительно нужно поторопиться?

Следующий день — тридцать девятый день плавания — сплошь состоял из радиоконтактов. Ровно в 9.00 Норман вышел в эфир, Барбадос тотчас ответил. Ивон, умница, поняла, что требовалось, и проявила максимум энергии.

Каковы же были новости?

"Ринг Андерсен" — судно тихоходное и мало пригодное для открытого океана (так, по крайней мере, считал капитан). Капитан не хочет удаляться от берега более чем на 300–400 миль, поэтому он склонен подождать, пока мы приблизимся к Барбадосу, и тогда выйти навстречу.

Появилась, однако, счастливая оказия. На Барбадосе тогда находилось научно-исследовательское судно ООН "Каламар": оно изучало фауну океана и могло выйти к нам через день, а еще через четыре дня быть возле нас. Но для этого рейса "Каламару" нужен был резон. Нас просили ответить на ряд вопросов, касающихся рыб, которые вокруг нас плавают, и птиц, которые вокруг нас летают. Если ответы удовлетворят, то судно выйдет.

Договорились, что для размышлений нам нужен час. Весь этот час команда "Ра" словно решала зоологический кроссворд.

— Кит! — кричал Жорж с мостика.

— Макрель, — отзывался Сантьяго.

— Не макрель, а корифена!

— А эти, с плавниками, летучие, — как их по-латыни обзывают?

Мы вспомнили нашего Нельсона, каменного групера, не забыли вредной физалии, перечислили всех акул и китов, встреченных или виденных нами хотя бы издалека. Даже голубь Юби, явно нетипичный обитатель океана, попал в список. Нам так важно было показать, какое здесь для биологов раздолье, так хотелось, чтобы они не заартачились, чтобы "Каламар" пришел!

Ровно через час Норман запустил движок. Приняв информацию, Барбадос медлил. Похоже, там сомневались: им требовалась отсрочка, они попросили возобновить связь в семнадцать часов.

Задолго до семнадцати мы уселись у входа в хижину в нетерпеливом ожидании. Тур надел наушники, взял микрофон и начал обстоятельную беседу с Ивон по-норвежски. Мы, естественно, ни бельмеса не понимали и ерзали на скамейке, пытаясь угадать хоть что-нибудь по выражению Турова лица. Но он сохранял крайнюю серьезность, смотрел прямо перед собой, будто нас и не было. Наконец как бы случайно заметил нас — и заулыбался. Мы поняли, что все в порядке: "Каламар" выйдет послезавтра пополудни.

И "Ринг Андерсен" тоже вдруг расшевелился и решил выходить не через неделю, а через пять дней. На нем будут Ивон с дочками, на "Каламаре" киногруппа и репортеры.

Атмосфера на "Ра" резко изменилась. Куда девались усталость и нервозность? Послышались шутки, раздались веселые голоса. Мы засыпали Тура вопросами насчет размеров судов, их экипажей и так далее. В нашем календаре появилась новая точка отсчета: за день до выхода "Каламара", в день выхода "Каламара", в первый день пути "Каламара". Какое приятное имя — "Каламар" (оно значит, между прочим, по-испански "каракатица")!

Тур снова разговаривал с Барбадосом, с Ивон. Со смехом сообщил нам, что Ивон предлагает привезти телеграфный столб, чтобы заменить им сломанное весло. Тур долго не мог понять, что она хочет притащить, покуда Ивон не передала по буквам: с-т-о-л-б.

Кстати, оказывается, "столб" и по-русски, и по-норвежски значит одно и то же.

Обрезанный нос нашего корабля все-таки был слишком высок. Парус терся о папирус и по кромке разлохматился. Жорж и Карло отпилили еще метр с лишним. Теперь у нас вообще не было носа — торчал безобразно толстый и тупой пень.

Погода была сносная, но переменчивая, иногда накрапывал дождь, несильный и недолгий. Ночная вахта — вновь полуторачасовая. Управлять легко, океан лениво плещет о борта. Небо чистое, удивительно звездное, луна еще не появлялась, и поэтому звезды были особенно сочны. Я засветил "летучую мышь" и уселся на камбузе за дневник, но расслабился и задумался, глядя в небо.

В такие моменты было особенно приятно сидеть развалившись, вытянув ноги, и думать — ни о чем конкретно, просто просеивать всякое разное сквозь дремлющий мозг. И вдруг вспомнить удивленно, что помимо этого твоего мира, сжатого со всех, сторон океаном, есть еще и другой, огромный. Там живут твои друзья и враги, все мы — дети того мира, менее натурального, более сложного. И не можешь ты жить без него, тоскуешь — тянет…

Утро встретило нас отличным солнцем, теплым ветерком и спокойным океаном. Ветер дул с востока. И мы шли бейдевинд, не испытывая никаких хлопот с управлением. Но чего-то мне с утра не хватало, никак не мог сообразить чего. И внезапно осенило: голубь. Исчез голубь. Мы искали его по всему кораблю, но тщетно. Как, когда и зачем он покинул нас? Куда увлек его непонятный инстинкт? Смог ли он преодолеть девять сотен миль и добраться до суши? Это навсегда осталось тайной.

Не знаю, как для кого, а для меня исчезновение Юби означало, что путешествие вступало в финальную фазу…

Норман и Тур разговаривали с "Каламаром": речь шла о вероятном месте нашего рандеву, о координатах. Им оставалось до места встречи около ста пятидесяти миль, нам — около пятидесяти. Что-то вроде школьной задачки о двух поездах, экспрессе и почтовом: когда они встретятся? Задачка простая, но мы решили ее не сразу.

Назавтра Норман три часа торчал на верхушке мачты, пускал ракеты и жег аммоналовые шашки. "Каламар" делал то же самое, но никто никого не видел, хотя связь была постоянная. "Каламар" потерялся. И с координатами творилось нечто странное. Выяснилось, что за сутки пройдено всего двадцать три мили. Совершенно непостижимо, но истинно: мы попали в зону какого-то ненормального течения, и оно волокло нас против ветра.

К вечеру расчеты вдруг показали, что "Ра" и "Каламар" находятся в одной и той же точке. Безусловно, штурманские погрешности неизбежны, однако плюс-минус две мили не играют роли; это в пределах прямой видимости. Но мы все глаза проглядели, дежурили на крыше хижины, на мачте, а "Каламара" не было.

У них барахлил радиопеленг. Но мы все-таки попробовали дать им возможность нас запеленговать. Извлекли свою маленькую вспомогательную рацию и долго крутили ручку: "Ну, как?" — "Засекли, скоро догоним". Через час опять принялись крутить шарманку, пока не услышали в наушниках: "Хватит, ребята, мы вас видим".

Теперь и мы видели их. Они шли за нами с востока. Сказать, что мы обрадовались, — значит ничего не сказать.

Был спущен на воду "Зодиак", поставлен мотор, и Тур отправился на "Каламар" с официальным визитом, а заодно и для хозяйственных заготовок. Вскоре Жорж принялся сновать на "Зодиаке", как челнок, доставляя на "Ра" овощи и фрукты. Воду мы все-таки решили не брать. Зато Жорж привез изрядную груду мороженого, и оно исчезло мгновенно.