Сергей Сухонов - Осенние дивертисменты

• Название: Осенние дивертисменты
• Автор: Сергей Сухонов
• Жанр: Юмористическая проза

Весьма правдивая история в стиле иронического реализма.

---

И в этот драматический момент, к крыльцу приёмного отделения подкатила пятидверная "Нива". Из автомобиля вышли два схожих молодых человека, профессор Сидоренко и молодой анестезиолог – Лёша Шпекин.

Их появление на втором этаже вызвало шок у проходившего мимо Оголтелого. От неожиданности главный врач остолбенел, но быстро выйдя из состояния прострации, радостно поведал, – Боже мой, Константин Михайлович вас посылает само провиденье. Вы ещё не знаете, что генерал Михайлов повредил себе голову.

– Мне кажется, он сделал это давно, – съязвил Живорезов. – Только полный кретин может проглотить стакан.

– Напрасно иронизируете, всего пятнадцать минут назад практикантка Кравцова заехала ему в теменную область железным судном. От полученной травмы он закричал…

Ровно минуту понадобилось Оголтелому, чтобы обрисовать ситуацию. Заключил повествование весьма грамотно, – таким образом, в результате действий практикантки на волосистой части головы генерала Михайлова образовалась рубленая рана длиной четыре сантиметра. Умоляю вас Константин Михайлович, зашейте несчастному голову.

– Видите ли, Василий Сергеевич, я как бы нахожусь вне закона. Несмотря на полную невиновность, мне приходится скрываться, и ваши действия по привлечению к работе могут быть расценены неоднозначно.

– Прекратите, Константин Михайлович, – вмешался Сидоренко, – ступайте исполнять Клятву Гиппократа.

– Вот, вот, – обрадовался неожиданной поддержке Оголтелый, – профессора надо слушать.

– Хорошо, – согласился Живорезов, – я не ветеринар, однако берусь починить генеральскую башку, но замете лишь в результате жёсткого административного прессинга. Ведите меня к генералиссимусу сексуальной невоздержанности.

Когда Живорезов и Оголтелый удалились, оставшаяся компания направилась в ординаторскую хирургического отделения. Пока Константин Михайлович накладывал швы на лихую, но бестолковую голову, а главный врач распекал практикантку за гипертрофированную нравственность, Варрава Модестович связался с полковником и оговорил условия обмена.

Всё должно произойти на территории хирургического отделения. Однако в некоторых аспектах Сидоренко слукавил. Не сообщил, к примеру, что Куделина дома. В тени велеречивого словоизлияния осталось приглашение средств массовой информации на процедуру обмена. И прочие мелочи на его взгляд малозначительные и никчемные.

Наконец, вытирая руки, в ординаторскую зашёл Константин.

– Всё братцы. Генерал, что чулок штопаный. Однако замете, умнее не стал. Кстати, Поль Александрович, в нашем лечебном учреждении масса ваших знакомых.

– Каких знакомых?

– Известный хулиган Максимка Живорезов, со сломанной рукой и жительница Оклахома-Сити, Ребекка Холл, вся исцарапанная, но счастливая, поскольку обрела сына. Желаете навестить? Палата номер двадцать четыре.

Поль загадочно улыбнулся и молча вышел в коридор.

Палата номер двадцать четыре располагалась в конце коридора, между туалетом и "перевязочной". В ней пребывали известный малолетний преступник, Ребекка, её сын Бенджамин и молодая, светловолосая женщина тщательно пичкающая вертлявого подростка варёной колбасой.

– Не могу больше, – сопротивлялся загипсованный отрок, – глазы бы мои на еду не смотрели.

– Ешь Максимка, – настаивала колбасная мучительница, – ешь. Смотри, одна кожа и кости остались. Ведь скорее из больницы выпишут.

– Отстань Лариска, – негодовал мотолюбитель, отстраняя пищу, загипсованной рукой.

Сжимая в руках ломоть ананаса, процедуру кормления с умилением наблюдала заокеанская гостья.

– Кушай, кушай Максим, – настаивал Бе6нджамин, сам когда-то прошедший через горнило чревоугодия.

Неизвестно в каком направлении продолжилась бы процедура кормления, если бы не Поль. Он тихо зашёл, сияя приветливой улыбкой, и громко заявил, – здравствуйте господа.

Возник шум, радостные возгласы и суета. Все вскочили с мест и стали обнимать вошедшего, словно был это не нарушитель провинциального спокойствия, а президент Французской Республики.

Когда первый эмоциональный порыв улегся, и все участники неожиданной встречи расселись по местам, Поль взял слово.

– Друзья, несмотря на все сложности адаптации к Российским условиям можно с определённой долей уверенности сказать, что в тюрьму нас не посадят…

Слушателей высказывание обрадовало. Несколько позднее улыбка возникла и на лице Ребекки, поскольку Бенджамин осуществлял синхронный перевод с русского. Внезапно оратор как-то смутился, замолчал… Всё стало ясно. Просто француз встретился взглядом с молодой и красивой женщиной, вероятно дальней родственницей. Лариса Живорезова кокетливо поправляя причёску, с нескрываемым удовольствием пялилась на статного мужчину. Пауза затягивалась. Поль не без труда справился со смущением и продолжил.

– А вообще то мне здесь нравиться. Деда не зря в Россию тянуло.

– Тогда переселяйся сюда, – предложил Максим.

– Ну, это пока всего лишь пожелания. Не забывайте, что во Франции у меня серьёзный бизнес. Его не бросишь.

– Это верно, – заметил Бенджамин, – здесь сложно заработать средства к существованию. К тому же Россия весьма дорогая страна.

– Дорогая? Пожалуй, да, – согласился Поль, – но удивительно богата талантами. Вот, к примеру хирурги. Неделю назад, работнице торгового центра пересадили сердце от свиньи.

– Боже мой, – картинно схватилась за грудь Лариса.

– Поль с удовлетворением отметил величину мужских вожделений.

– Представьте себе, пересадили. И теперь этот человек абсолютно здоров.

– Вы такое рассказываете, что даже не верится, – продолжила девушка.

– Ты Лариска помолчала бы, – скривился Максим, улавливая отчётливо кокетливые нотки в высказываниях сестры.

– Не надо Максим, – вмешался Поль, – пусть мадмуазель выскажется.

– А правда, что вы из Парижа? – под негодующие взгляды брата, продолжила неуемная Лариска.

– Чистая правда.

– И живёте на Мон Мартре?

– Нет, конечно, но…, – Поль недоговорил, поскольку в палату заглянул Сидоренко и скомандовал, – всем оставаться на местах, особенно парижскому гостю.

К приёмному покою городской больницы номер два подъехали белая "Волга" и машина сопровождения. Из первого автомобиля определённо неловко образовался полковник. Вслед за ним, прочая челядь, рангом ниже. Несколько потолкавшись у входа, приезжие устремились в помещение лечебного учреждения. Проходя мимо аквариума с Константином Сергеевичем Станиславским, Оголтелый погрозил животному пальцем и произнёс, – ууу… зверюга!

Существо по ту сторону стекла, произвело кислую мину и с силой ударило ластой по зеркальной глади водоёма. Через мгновение полковник нервно стряхивал крупные капли воды с шинельного драпа, матеря на чём свет стоит наглую тварь. Таким образом, Оголтелый прибыл в хирургическое отделение изрядно подмоченный.

Вид сырого полковника озадачил присутствующего Сидоренко, однако сложность предстоящего разговора увела в сторону мысли по уточнению влажных обстоятельств.

– Ну и с чего начнём? – задал вопрос, раздражённый полковник. Вдруг его взгляд застыл на присутствующей прессе, он замолчал и уже тише произнёс, – а почему здесь Светлана Князева?

– Начнем, уважаемый Федор Сергеевич с начала, а журналист, чтобы кривотолков не было, – разъяснил ситуацию Варрава Модестович.

Более полутора часов потребовалась сторонам для обнаружения консенсуса. Поочерёдно в ординаторскую заходили Костя Живорезов, Поль, Ребекка и Бенджамин, в качестве переводчика. Вызывался Максим, который в силу первозданной молодости и неимоверного желания помочь Полю нещадно врал, что осложняло без того запутанное дело. В ординаторскую беспрестанно рвалась Лариска Живорезова. Её столь же беспрестанно и бесцеремонно выставлял за дверь разгневанный сержант. Переговоры неоднократно заходили в тупик, но после звонков на Малую Больничную, вновь приобретали конструктивный характер.

Полковник окончательно отошёл, когда Поль стал рассказывать о причинах визита в страну предков. Поступление значительных средств в муниципальную казну определённо способствовало изменению взгляда на тяжесть наказания.

Всё это время журналист Князева с поразительной скоростью записывала повествование о невероятной хирургии и историю похождений опрометчивого внука. Назревала сенсация. Пересадка сердца. Французские отголоски Мстиславских революционных событий. Настолько интересный материал следовало закончить к ночи, а завтра пустить на первой полосе. Князева спешила. Ещё предстояло избавиться от цепких объятий отца. А это не просто.

– Теперь, когда всё прояснилось, уважаемый Фёдор Сергеевич, – продолжал уставший Сидоренко, – думаю, стоит перейти к процедуре обмена военнопленных.

– Да конечно, – согласился Оголтелый.