Ромэн Яров - Компонент гениальности

• Название: Компонент гениальности
• Автор: Ромэн Яров
• Жанр: Научная Фантастика

---

Яров Ромэн Компонент гениальности

Р. ЯРОВ, инженер

КОМПОНЕНТ ГЕНИАЛЬНОСТИ

Дрессировщик обернулся к посетителю.

- Может быть, вы отгоните своего пса? Видите, звери волнуются.

Пес приблизился к самой клетке. Тигры поднялись и заревели. Посетитель уперся подбородком в расставленные пальцы.

- Обратите внимание на другое. Он их совсем не боится. Он как будто бы знает, что за решеткой хищники безопасны, и потому подходит совсем близко. Но они красивы, ваши звери: огоньки среди тлеющих углей. Помните; "Тигр, о тигр, светло горящий..."

Дрессировщик снова взял кусок мяса.

- Не помню. Садитесь, вон табуретка.

- Благодарю вас. - Посетитель сел. - Мне нравится ваше мастерство, но ничего нового вы не делаете. Вы начинаете не с того, чем кончил ваш предшественник, а с того, с чего начинал и он...

- Я сейчас открою дверцу, - сказал дрессировщик, - посмотрим, с чего вы начнете...

Посетитель улыбнулся.

- Не обижайтесь. Вы отличный дрессировщик, я вас потому и выбрал. Но вы принципиально не можете выйти из узких рамок давно достигнутого, потому что животное - объект вашей работы - не меняется, не совершенствуется. Возьмите у меня этого пса, займитесь с ним.

Дрессировщик показал на клетку.

- Неужели вы думаете, что после таких ребят я возьмусь за вашу мелочь... Я...

Пес прыгнул и вцепился дрессировщику в ногу. Посетитель вскочил.

- Пират, сюда! А зачем вы оскорбляете мыслящее существо?

- Черт побери, - дрессировщик растирал укушенное место, - неужели он понял?

- Возьмите его и выявляйте способности. Ну?

- Беру,- сказал дрессировщик...

- Ну-ка, дружок, - музыкант снял пальцы с клавиш, - повтори то, что я сыграл.

Мальчик молчал.

- А если попроще? - Музыкант сыграл гамму.

Мальчик покачал головой. Музыкант погладил мальчика, дал конфету.

- Подожди, мой дружок, в коридоре.

Когда дверь за мальчиком закрылась, музыкант сказал сидящему в кресле посетителю:

- Этот мальчик будет спортсменом, художником, мореплавателем - кем угодно, но не музыкантом. Вы зря привели его.

Посетитель уперся подбородком в расставленные пальцы.

- Портреты ваших учеников глядят со всех афиш города. А у этого мальчика богатые родители...

Музыкант встал

- Бедных, но талантливых я учу бесплатно. За бездарных не берусь...

У циркового подъезда волновалась толпа; передние колотили каблуками в массивные двери, зачарованно глядели в стекла. По крышам, как лыжники с гор, скользили буквы "Дрессировщик Горацио", "Необыкновенно!!!", "Гениальное животное".

Небо над ярмарочной площадью было все в отсветах вспыхивающих разноцветных реклам.

Не замечая толчеи, Клейн подошел к витрине, взглянул на фотографии. Внезапно, под напором толпы, распахнулась какая-то дверь, людской поток хлынул в здание, увлекая 3а собой Клейна.

- Остановитесь! - крикнул он. - Куда вы меня тащите? Я вовсе не хочу в цирк.

Но вырваться было невозможно. Перед ним мелькнуло испуганное лицо билетера, он услышал откуда-то снизу полицейские свистки и очутился на галерке. Его прижали грудью к барьеру, стиснули со всех сторон, он почувствовал за своей спиной тяжелый запах винного перегара. Полная темнота, глухой рокот барабанов нагоняли тревогу. Вспыхнул прожектор; на самом дне чуть подрагивающего светового конуса стоял дрессировщик, одетый в обычный костюм с галстуком. У ног его сидел пес, похоже, беспородный. Выждав момент, когда зал затих, пес поднялся, подошел к красно-желтой табуретке, поставленной посреди арены, положил на нее передние лапы и начал раскланиваться.

Аплодисменты усилились.

- Уважаемые зрители, - сильным молодым голосом сказал дрессировщик, - этот пес - самое умное из всех животных, которые когда-либо - не хочу сказать, служили, чтоб не обидеть его, - были близки человеку. Вы сейчас в этом убедитесь сами. Он умеет говорить, не так отчетливо, как мы с вами, но разобрать можно. Он способен отвечать на некоторые очень простые вопросы. А может быть, его пытливый ум пробил дорогу и к более сложным для собаки понятиям. Чтобы выкрики с мест не путали нас, я прошу одного-двух человек пройти сюда и побеседовать.

- Я! - крикнул Клейн.

Толпа раздвинулась. По образовавшемуся коридору он сбежал вниз. Дрессировщик молчал, молчала музыка, публика затаила дыхание.

- Какой у нас нынче день?

Пес поднял морду и медленно, отдельными слогами, сказал:

- Сре-да.

Это было похоже на хриплый лай, и в других обстоятельствах никто ни о чем ином и не подумал бы, но сейчас все отчетливо разобрали нужное слово.

- Какой месяц?

- Сен-тяв.

Клейн чувствовал на себе сотни взглядов, но они уже не смущали его. Какая-то давно, казалось ему, утраченная радость, радость артиста, безраздельно владеющего вниманием зала, охватила его. Он открыл рот, чтобы задать еще вопрос, но ничего не успел спросить: сверху, с того места, откуда он спустился, раздался крик:

- Обман! Чревовещание!

Клейн поднял руку.

- Я свидетельствую...

Но верзила в заломленной набок шляпе, тот самый, который упирался локтем в его спину и дышал винным перегаром, уже протискивался через толпу.

- Убирайтесь вон, шарлатаны!

Еще несколько человек с ним рядом крикнули что-то, и вдруг вся публика, воспламененная провокаторами, засвистела, затопала ногами. Дрессировщик побледнел, губы его задрожали; он повернулся и ушел с арены. Пес следовал за ним. Номер был сорван, захлопали сиденья стульев, зрители стали расходиться.

Веселье на ярмарочной площади продолжалось. Кто-то высыпал на Клейна пригоршню конфетти, кто-то схватил за рукав. Он вырвался, свернул за угол, прошел к набережной. Здесь было пусто, тихо. Клейн облокотился о парапет, задумался. Громада цирка темнела напротив. Открылась дверь служебного входа; в светлом прямоугольнике показался дрессировщик с собакой. Какой-то человек небольшого роста сделал шаг по направлению к нему. В это время из темноты выступили две фигуры. Одну из них Клейн узнал: покачиваясь, дымя сигареткой, на дрессировщика надвигался тот самый верзила в заломленной шляпе, который поднял шум в цирке.

- А, "синьор Горацио"! - Верзила приблизился. - Постой, поговорим. Как это ты так ловко научился выманивать денежки, а?

- Это вы орали в цирке?

- Мы.

- Мерзавцы!

Верзила ударил его в лицо. И сразу из темного подъезда выскочили еще двое.

- Полиция! - Клейн бросил взгляд на землю в поисках кирпича или палки. На помощь! - Подняв глаза, он увидел, что опоздал. Один из нападавших валялся под фонарем, двое выскочивших позднее мчались по мостовой, а пес попеременно кусал их за ноги. Еще чьи-то крики доносились снизу, Клейн перегнулся через парапет. Шляпа покачивалась на волнах; отряхиваясь, цепляясь за скользкие камни, верзила вылезал из воды.

- Спасибо. - Горацио пожал Клейну руку. - Теперь быстро отсюда. А то и впрямь прибежит полиция.

- А пес?

- Пират разыщет меня...

В городском саду пахло мокрой травой, листья шуршали на ветру.

- За что они вас? - спросил Клейн.

Горацио потрогал вспухшую губу.

- Конечно, не для того, чтоб удостовериться, не обманщик ли я. Целый год ждут ярмарки владельцы ресторанов, каруселей, чертовых колес. И вдруг публика, кроме говорящей собаки, знать ничего не хочет. Значит, надо скомпрометировать дрессировщика, а потом избить его так, чтобы он попал в больницу до конца ярмарки. Благо, в хулиганах недостатка нет. Но они не знают, что до дрессировки я работал гимнастом и акробатом. Пострашней бывало. Кстати, это вы спускались ко мне?

- Я, - смутился Клейн.

- Тоже не верите?

- Да нет, просто я боялся, что этот пьяница меня задушит.

Они сели на скамейку. После быстрой ходьбы Клейн постепенно приходил в себя.

- Я понимаю. - Горацио чиркнул спичкой. - Вам особенно интересно узнать, что же это эа собака такая. Отвечу: я и сам не знаю. Чудо, из-за которого люди ломают двери, не мое.

- А чье же?

- Год назад ко мне пришел человек и привел этого пса. У меня бывает много людей, но тот мне запомнился. Не только последствиями, которые его визит имел, но и внешностью, манерами. Такой странный маленький человек с большой головой, рыжей бородкой и проницательными глазами. У него интересный жест: услышав возражение, он упирает подбородок в расставленные пальцы.

- Жест мыслителя, - сказал Клейн. - А голову он при этом не склоняет набок?

- Да. - Горацио повернулся. - А вы знаете?..

- Так, значит, он и к вам приходил! - Клейн чувствовал, что ему снова не хватает воздуха...

Они долго не могли успокоиться.

- Вы понимаете, - Клейн обмахивался потертой шляпой, - ведь именно этот человек - косвенная причина нашей встречи. Сегодня был концерт; семилетний ребенок дирижировал симфоническим оркестром. Я узнал в дирижере того самого мальчика, которого около года назад не принял в свою школу. Это поразило меня настолько, что я ушел с концерта и в смятении бродил по улицам до тех пор, пока не оказался втянутым толпой в цирк. Мне не надо объяснять вам, что такое профессиональная гордость. Своему делу мы отдаем лучшее, что в нас заложено. И ничто так не обидно современному человеку, как сознание собственного профессионального несовершенства. Всю жизнь я посвятил музыке и вдруг на склоне лет ошибся в очевидном. Не может быть, чтобы этот мальчик, в движениях которого был такой темперамент, такая выразительность, год назад не выказал ни одного признака таланта. Это я уже стар. Такие вот мысли владели мной до момента нашей встречи.