Леонид Вишняцкий - Человек в лабиринте эволюции

• Название: Человек в лабиринте эволюции
• Автор: Леонид Вишняцкий
• Издательство: Весь Мир
• Жанр: Биология
• Год: 2004
• ISBN: 5-7777-0270-8

В этой книге рассказывается о главных поворотных моментах в эволюции человека, начиная с появления приматов и до Homo Sapiens. Накопившиеся за последние годы в антропологии, молекулярной биологии, археологии и ряде других наук факты заставляют пересмотреть многие традиционные представления о ходе этого процесса. Его узловые события в свете новых данных видятся не так, как ещё десять или даже пять лет назад, а старые вопросы где? когда? как? и почему? требуют новых ответов. Книга построена в основном на материалах, которые пока не получили должного освещения в отечественной научно-популярной литературе.

Благодаря живому и увлекательному изложению книга будет интересна не только биологам, антропологам и археологам, но и самым широким читательским кругам, особенно учащейся молодёжи.

---

Основатели рода

Австралопитеки исчезли с лица земли только в плейстоцене (см. табл. 3 и табл. 4), успев задолго до этого дать начало роду Homo и будучи, следовательно, свидетелями, а в какой-то степени, по-видимому, и жертвами эволюционного триумфа новой формы гоминид. Дольше других просуществовали «массивные» австралопитеки, т. е. парантропы, самые поздние представители которых жили ещё полтора миллиона или даже миллион лет назад. Их окончательное исчезновение в нижнем плейстоцене одни исследователи объясняют неблагоприятными климатическими изменениями, другие — конкуренцией со стороны более развитых гоминид, а третьи, как это ни странно, вымиранием саблезубых тигров. В последнем случае предполагается, что тигры, пока они ещё жили в Африке, хотя и охотились на австралопитеков, но в то же время ограждали их от других хищников, гораздо более многочисленных. Когда же этой защиты не стало, то львы, леопарды и гиены быстро разделались с и без того уже вырождавшимися парантропами, сильно отставшими в своём развитии от других гоминид. Среди надёжно датированных ископаемых материалов, относимых к роду Homo, наибольшую древность — 2,4 млн лет — имеет височная кость с местонахождения Туген Хиллс в Кении. Она происходит из отложений формации Чемерон. Правда, установить не только родовую, но и видовую принадлежность находки в данном случае очень трудно ввиду её фрагментарности. Вообще же первым представителем рода Homo, или промежуточным звеном между ним и австралопитеками, считается, с рядом оговорок, вид хабилис (Homo habilis — на латыни это означает «человек умелый»). Этот вид обособился, вероятно, около 2,4 млн лет назад. Интересно, что примерно к этому же времени относятся и древнейшие из известных сейчас каменных орудий со следами намеренного изготовления, которые знаменуют собой для археологов начало палеолита (древнекаменного века) и начало нашей культурной истории в целом. Самая ранняя стадия этой истории получила название олдувайской эпохи. Оно происходит от наименования ущелья Олдувай в Танзании, где английский археолог Луис Лики в конце 50-х — начале 60-х гг. прошлого века впервые обнаружил грубые изделия из кусков лавы и кварцевых галек (рис. 17), изготовленные то ли кем-то из поздних австралопитеков, то ли первыми представителями рода Homo.

Таблица 4. Геохронологическая шкала четвертичного периода (два варианта периодизации)

Рис. 17. Чоппер — орудие, характерное для олдувайской эпохи

Хотя Homo в переводе с латыни означает «человек», из этого широко известного факта не следует делать вывод, что человек и Homo — одно и тоже. «Человек», «люди» — это понятия совсем другого смыслового ряда, нежели понятия «гоминиды» или «члены рода Homo». Они подразумевают совершенно разные классификации живых существ, и поэтому не следует воспринимать их как синонимы. В первом случае мы имеем дело с философской классификацией, а во втором — с биологической. Люди, человек — это существа, специализированные к культуре, существа, для которых культура является и программой поведения, и средством адаптации, и средой («встроенной») обитания. Культура — это то, что делает Homo, потенциальных людей, людьми действительными. Для того чтобы быть членом вида Homo sapiens, или карликовый шимпанзе (Pan paniscus), или волк (Canis lupus) достаточно просто родиться, а для того, чтобы быть человеком, надо им стать, т. е. подвергнуться воздействию искусственной среды, культуры. В этом смысле можно сказать, что качественная разница между животными и людьми состоит в том, что первыми рождаются, а вторыми становятся, становятся лишь некоторое время спустя после рождения и лишь при наличии определённых условий (т. е. необходимых биологических предпосылок и культурной среды). Поэтому, кстати, вряд ли стоит искать, как это часто делали и иногда всё ещё делают, некие анатомические критерии (вроде «мозгового Рубикона»), якобы разрешающие пресловутую «проблему грани». Во всяком случае, не стоит придавать такого рода критериям абсолютное значение. С одной стороны, вполне вероятно, что уже самые ранние представители рода Homo в большинстве своём подпадали под определение «человек» (к сожалению, мы слишком мало знаем об их поведении, чтобы утверждать это с уверенностью). С другой стороны, даже среди членов вида Homo sapiens могут изредка встречаться особи, в силу неустранимых анатомических патологий или несчастных превратностей биографии не испытавшие должного влияния культурной среды.

Костные останки хабилиса — два зуба — были впервые обнаружены экспедицией Лики в Олдувайском ущелье в 1959 г. Поначалу они не привлекли особого внимания, поскольку в том же полевом сезоне неподалёку от них был найден почти целый череп массивного австралопитека, вошедший в историю науки под именем «зинджантропа». В относительной близости от него залегали примитивные каменные орудия, творцом которых и был поначалу признан зинджантроп. Однако уже в следующем году на несколько большей глубине был найден ещё один череп, своим строением гораздо сильнее напоминавший человеческий и, главное, заметно превосходивший череп зинджантропа по объёму мозговой полости. Тогда вспомнили и о зубах, обнаруженных ранее, и выделили на основе этих материалов вид Homo habilis. Статья, возвещавшая об этом, была опубликована в 1964 г., но широкое признание новая группа гоминид получила лишь в конце 70-х — начале 80-х гг. Произошло это во многом благодаря открытию в Кооби-Фора на восточном берегу озера Туркана (Кения) двух хорошо сохранившихся черепов, по своему строению занимавших явно промежуточное положение между австралопитеками, с одной стороны, и более поздними питекантропами (Pithecanthropus или Homo erectus), с другой. Кроме Олдувая и оз. Туркана (в старой литературе его называют оз. Рудольф), скелетные материалы, относимые к H. habilis, были обнаружены ещё в Хадаре (Эфиопия), в Урахе (Малави) и, предположительно, в южноафриканских в пещерах Штеркфонтейн и Сварткранс.

Если кости конечностей хабилиса, в общем, довольно мало отличаются от аналогичных участков скелета австралопитеков, а по пропорциям могут быть даже близки к архаичному типу, установленному для австралопитека африканского, то зубы и особенно череп характеризуются множеством новых важных черт строения. Менее резким становится выступание нижней части лица, не столь заметна массивность нижней челюсти, зубная дуга приобретает форму, более близкую к параболической, а коренные зубы в некоторых случаях уменьшаются в размере и эмаль на них утончается. Свод черепа становится несколько выше, затылочная часть делается более округлой (хотя и сохраняет ещё угловатость), а главное, ряд серьёзных изменений претерпевает мозг. Наиболее существенные из этих изменений заключались в увеличении его абсолютного и относительного размера, значительном расширении теменной области, формировании подобного человеческому узора борозд и появлении достаточно хорошо выраженных специфических выпуклостей в областях, где у людей находятся речевые центры (поле Брока́ и поле Вернике). По мнению авторитетного южноафриканского антрополога Ф. Тобайаса, именно с появлением хабилиса (Homo habilis) в эволюции мозга гоминид «был сделан гигантский шаг к новому уровню организации».[25] Действительно, даже если судить только по величине мозга, не касаясь его строения, то различия между австралопитеками и человеком умелым всё равно будут впечатляющими. У первых объём эндокрана колеблется от 400 до 500 см3, почти никогда не выходя за эти рамки, а у второго он редко бывает меньше 600 см3 и в отдельных случаях достигает даже 700 с лишним кубических сантиметров.

Вопрос о том, существует ли прямая связь между размером мозга и степенью развития интеллекта, является дискуссионным. Одни специалисты считают, что такой связи нет. Как заявил по этому поводу американский исследователь Г. Джепсер: «Мозговая полость подобна кошельку, содержимое которого значит гораздо больше, чем его размер». Другие, напротив, уверены в том, что связь есть, и что в целом существует стойкая положительная корреляция между размером головного мозга, с одной стороны, и коэффициентом интеллектуального развития, с другой. Так это или нет, но, что касается прогрессирующего увеличения мозга у членов рода Homo, то кажется почти несомненным, что в качестве главного фактора, обусловившего этот процесс, выступала именно возраставшая роль интеллекта и культуры. Эта уверенность основана не только на том обстоятельстве, что первый заметный скачок в размере эндокрана у гоминид (хабилис) хронологически совпадает с появлением древнейших каменных орудий и других археологических свидетельств усложнения культурного поведения. Дело ещё и в том, что мозг, наряду с сердцем, печенью, почками и кишечником, входит в число наиболее «дорогостоящих» в энергетическом отношении анатомических органов. В то время как общий вес перечисленных органов составляет у человека в среднем всего лишь 7% от веса тела, потребляемая ими доля метаболической энергии превышает 75%. Вес мозга составляет 2% от веса тела, потребляет же он примерно 20% получаемой организмом энергии. Чем больше мозг, тем больше сил и времени приходится его обладателю тратить на добывание пищи. Вместо того, чтобы спокойно отдыхать в укромном месте, он вынужден лишние часы бродить по джунглям или саванне в поисках съедобных растений и животных, ежеминутно рискуя при этом превратиться из охотника в жертву более сильных хищников. Поэтому для большинства видов крупный мозг, такой, как у приматов и особенно человека — непозволительная роскошь. Увеличение его размера могло стать возможным лишь в том случае, если сопутствующий этому процессу рост энергетической нагрузки на организм компенсировался какими-то важными преимуществами, обеспечивавшими благоприятное для «высоколобых» действие естественного отбора. Учитывая же функции мозга, трудно сомневаться в том, что преимущества эти были связаны в первую очередь именно с развитием интеллекта (памяти, мыслительных способностей) и соответствующими изменениями в поведении.