Дзиньштейн - Еще один человек

• Название: Еще один человек
• Автор: Дзиньштейн
• Жанр: Боевая фантастика

Фанфик на Эпоху Мертвых. Питер. Главный герой — фееричный долбоеб. Зам. главного героя — ебнутая на голову довольно справная девка.

---

ГАЗель нашлась совсем недалеко, буквально рядом. У той самой загородки с европоддонами — проехав с другой стороны, у маленького домика-контейнера увидел две потрепанные ГАЗельки. Ну и что, что потрепанные — зато, почти наверняка, ключи в домике. И рядом. Не долго думая, свернул и приступил к зачистке. В общем, все обошлось легко, всего один упырь обнаружился — грузный дядька с забинтованной рукой. О нем предупредил котейко, отважно двинувшийся со мной. Он начал противно орать, топорща шерсть, глядя на дверь домика. Я взял "пистоль" половчее — и тут дверь раскрылась, и оттуда вышел этот дядька. И получил — волнуясь, чтоб не промазать с моего "обрезка", я вдохнул-выдохнул, и ужасно медленно и старательно прицелившись, всадил ему в башку. Впрочем, он подошел метров на пять, но тем не менее, я был доволен. Так и надо.

Больше тут никого не было. А ключи были. Обе машины были с тентами. Выбрал поновее с виду, проверил горючку — почти полный бак, отлично! — завел, прогрел, и оставив жигуленка — если что, заберу, тут пешком по пустырю всего ничего — двинул в магазин.

Да, не зря в той книжке про пиратов в конце написано "а потом мы три дня грузили сокровища на корабль". Мне пришлось сделать несколько ходок. Под аккомпанемент стуков из холодильника — отожралась, девочка! — я метался по складу, пытаясь увернуться от мокрых и холодных волосатых щупалец. Но Жаба настигала и душила, душила, душила…Я выбрал почти все — оставив только уже подпортившееся. Которого, кстати, было не так много — за эти дни помещение выстыло, а по ночам подмораживало, так что в морозилке действительно было полно замороженного в камень мяса и рыбы, и немного мороженых овощей. Это оставил на потом, полежит еще. Оставил и алкоголь с табаком — пожалуй, вещи это полезные… но еда поважнее станет, а я не трактор. И так спина ноет, и весь взмок. Последний, третий раз я таскал в машину овощи, картошку-капусту-морковку-лук. Пот лил по спине, волосы слипались, ноги норовили подогнуться. Когда окончил, пришлось отстрелить с полдесятка упырей — я прижал машину с открытым бортом прямо к дверям, и они не могли пролезть внутрь, тупо толкаясь снаружи. Выбежал через служебный вход, через который и проник сюда в первый раз, и, матерясь и нервничая, начал бегать вокруг машины, отстреливая нежить. Главное было — не только попасть в них, но и не попортить машину. Упокоив последнего (я теперь, как артиллерист из старого кино про войну, подпускал поближе и бил в упор наверняка, так что обошелся всего шестью зарядами, чем по праву гордился), отогнал машину и запер двери. Перед выходом из магазина я прихватил две бутылки жидкости, с оригинальным и незаурядным названием "Лимонад". Усевшись в открытой двери ГАЗельки, устало-довольно вскрыл и выжрал обе, с удовольствием глотая холоднющий напиток, так же отличавшийся незаурядным вкусом — в точности соответствовавшим этикетке. Действительно, — "Лимонад". Как в детстве. С неопределенным артиклем. Вернулся, наплевав на усталость, в магазин, и прихватил коробку.

Уже вечером, перетащив последнее в подвал, где я наскоро сколотил стеллажи из досок и дверец от канцелярских шкафов, принял "душ", и, стуча зубами от холода, принялся готовить ужин. В добыче я прихватил несколько пластиковых ведерок с готовым шашлыком — и решил, что это в самый раз. Его надо рубать в первую очередь — хотя, конечно, на холоде да в маринаде еще продержится. Сожру. Под вечер пошел уже совсем хороший снежок, тяжелый и мокрый. Пока я сготовил шашлык совсем продрог. Ведь шашлык-то правильно готовить как? Многие его жарят, а это не шашлык. Это жареное мясо. А надо его печь — на углях, без огня. И готовится должен он минут сорок-сорок пять. Потому как иначе мясо не прогреется. А если сделать маленькие куски — мясо иссушится. А надо — чтобы сок внутри остался, но и мясо пропеклось. Это если кусок свинины примерно чуть поменьше кулака, не иначе. И — жирный в меру. А то от постного мяса — шашлык тоже сухой. А я хочу нормального, я сегодня заслужил. И хоть спина мокрая от дождя и снега, а морде и рукам от огня приятно. Тепло. И вообще, очень тут уютно… Не спать! Еманамать, еще не хватало рожей в угли завалиться! Эк меня сморило-то.

Наплевав на тонкости приготовления, решил, что шашлык готов. Теплое — сырым не бывает. Сожру, и так слюни текут, а глаза закрываются. Даже лень было идти наверх, в дом. Так и сидя под снегом, схомячил мясо, заедая кетчупом и запивая лимонадом. Потом, уже полубессознательно, запер-проверил все, загнал в дом животин и вырубился, дрожа под холодным одеялом.

7

Проснулся скоро. От холода. Одеяло нихрена не грело, да и не одеяло-то и было. Долго решался, дрожа и сворачиваясь в калачик, а потом все же встал, и потащился топить печь. Притащил из мастерской заготовленные, должно быть, для буллерьяна, какие-то чурки и обрезки, зачерпнул отработки. На улице было морозно, луна подсвечивала все… было тихо и очень спокойно. Ага, как на кладбище. Большом таком кладбище… Как будто, чтобы не впал в полное уныние — в стороне где-то грохнул выстрел. И словно в поддержке — от виадука, где стояли военные, донеслись пара коротких очередей. Знать бы еще, кто в кого стреляет… Плюнул, и пошел топить печь.

Иллюзий особо не питал — печь прогреется не быстро… но выхода нет, замерзать не хочется. Раскочегарил, заложил полную топку и поплелся наверх. Выгнал животных и закрыл двери в "холодную" половину — так быстрее согреется. Потом нарыл в вещах спальник, и завернувшись, устроился сидя на диване. Сразу стало теплее. Не то чтобы тепло, нет. Я не согрелся, просто я больше не мерз. Заснуть или даже задремать не получилось. Печка нагревалась медленно, но постепенно от заштукатуренного щитка пошел запах нагретой известки, стенка стала чуть теплой… Я сидел и думал… много думал. Как мне удалось уцелеть? Почему я еще жив? Ведь — большинство уже умерли. Точнее — уже умерли и ожили. Погибли. А я выжил. Почему? Что во мне такого? Конечно, очень хотелось почувствовать себя супергероем. Но… но — не хотелось. Потому что не нифига не супер. И не герой. Я, как ни крути — самый обычный. Хотя, да — ДО я вполне считал себя Йаркой Личностью. Вот, выдался случай проявить Йаркость. Надо сказать, каждый раз, как я пытался ее проявить — кончалось плохо. Так что яркость моя тут не при чем, скорее наоборот… да и была ли яркость? Смотря назад, как-то все яснее и обиднее понимаю — а ничего же не было. Самый обычный я… даже чуть хуже многих. Например, тех, кто в армии служил и с оружием обращаться умеет. Или спортом регулярно занимается. Или… или много еще чего. Я ведь, если прикинуть, ничего такого, особо полезного-то и не умею. Ничего выдающегося. Что могло бы быть причиной того, что я уцелел. Я такой же, как все.

Тогда — что же меня спасло? Ведь тысячи и сотни тысяч, таких же как и я, самых обычных — уже бродят живыми трупами по улицам. А я — греюсь у печки. (снова хрустнула ледышка в грудине — не только такие как ты, но и многие получше тебя бродят голодной нежитью…) Почему же?

Наверное, прежде всего — повезло. Да, вот так. Если бы не повезло — сожрали бы. И много кому — просто не повезло. Они тоже могли бы, они тоже были не хуже… но — не повезло. А мне повезло. Я тут не при чем… но если бы не повезло — меня бы уже не было.

А во вторых… во-вторых, все же… Все же есть чем гордится. Есть.

А я, — упрямый.

Я, сука, не сдаюсь. Правда, последние годы я все больше пытался халявить и расслабляться… но когда прижимает — я все же умею стиснуть зубы и держаться. И если я упрусь — хрен меня что сдвинет. Хоть убивай.

Вот и теперь — я этим тварям не дам себя убить… хоть убей. Гыыы…

И еще — я последние дни не жалею себя. Ну ни капельки — выкладываясь процентов на девяносто, не меньше. А вот те, кто сдался, кто отработал на меньше процентов — им или очень, очень повезло, гораздо больше чем мне… или их уже нет. Но первого "или" у меня нет, а второе — фиг.

Ну и еще я все же не дурак. Умом и сообразительностью не блещу, но… извечная тяга к халяве, что ли, сделала свое дело — я стараюсь вывернуться, и не только непривычно напрягая тело и дух, но и привычно напрягая… "соображалку".

В общем — не хуже многих, а значит… Значит, шансы есть!

Я "из прынцыпа" выживу, вам всем назло, суки дохлые. Заебетесь меня убивать. Я выживу, обустроюсь, и потом…

Мысль повисла в воздухе. Решимость закончилась, как горючее в самолете. Что "потом"? Ладно, представим, выжил я (что значит представим: Выживу — хорохорилось что-то внутри) — а что "потом"? Для чего все это — и как жить дальше?

Печка во всю прогрелась, от стенки шло приятное тепло… Дальше? Ну, дальше… всплыла фраза из какой-то книжки " А об этом я подумаю завтра…"

Вот именно… завтра…

Трубу я, естессно, не закрыл, и прогорев — печка к утру выстыла. Но, тем не менее — если сравнить с вечером — в комнате было тепло и по-особому сухо. Чувствовалось "шо топыли". Так, сегодня полюбому — привезти поддоны, и много. А все со вчерашнего болит… но, странное дело — болело как-то уже… привычно, что ли? А может, понимаю — что нет никакой возможности обращать на боль внимание, жалеть себя… нельзя, никак нельзя. Если пожалею себя — то расслаблюсь. Расслаблюсь — и не сделаю то, что надо сделать. Не сделаю — и сдохну. Причем вполне вероятно — нехорошо так сдохну. А мне того не надо.