Владимир Шевелев - Все могло быть иначе: альтернативы в истории России

• Название: Все могло быть иначе: альтернативы в истории России
• Автор: Владимир Шевелев
• Издательство: Феникс
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-222-15229-4

Могла ли история России сложиться иначе? В книге повествуется о некоторых «развилках» на историческом пути России, ситуациях выбора из нескольких возможных сценариев, когда судьба нашего Отечества могла обрести другую траекторию.

Противостояние Державности и Свободы, спор альтернатив и значимость «исторической случайности», роль исторических личностей, границы «пространства возможного», цена выбора — все это подается в историко-публицистическом контексте. Автор стремится перешагнуть через стереотипы исторического сознания, спровоцировать читателя на размышления, показать, что всякая история — это еще и набор альтернатив, что у России нередко был выбор, возможность хотя бы на время разомкнуть круг чередования реформ и контрреформ, свободы и «казармы», рывков вперед и провалов в прошлое.

Для широкого круга читателей.

---

Жуков в первоначальном варианте сообщал, что задание на арест Берии ему дал Хрущев, но потом, видимо, и Жукову подсказали, что он не имел права покушаться на свободу зампреда Совмина по приказу Секретаря ЦК. И в окончательной редакции воспоминаний Жуков поменял ориентацию — теперь уже команду на арест ему дает Маленков (глава Правительства СССР) на заседании Президиума Совмина.

А было ли это заседание Президиума ЦК и Совмина, на котором якобы был арестован Берия? С давних времен заседания высших органов страны и партии стенографируются и протоколируются. Если такое совместное заседание действительно имело место 26 июня 1953 г., то в архивах двух ведомств сразу — в ЦК КПСС и Совмина — должны сохраниться протоколы этого заседания с решением об аресте Берии и о возбуждении против него дела. Но ни в одном архиве таких протоколов нет!

Более того, решение «Об организации следствия по делу о преступных антинародных и антигосударственных действиях Берия» принято на заседании президиума ЦК только 29 июня.

Альтернатива

Историк С. Кремлев задается вопросом: «А что, если бы Лаврентий Берия не только не ушел с главной трибуны державы, но и прочно занял бы ее центр? И занял бы ее на долгие годы».

Действительно, а почему бы нет. Ясно одно, что он был человеком более способным и думающим, чем многие другие соратники Сталина, недаром тот в последние годы жизни откровенно их высмеивал.

Вся ненависть к Берии выплеснулась на июльском пленуме, где его бывшие соратники, эта «коллективная посредственность», изощрялись в оскорблениях и лжи.

Вот о чем вещал, к примеру, Л. Каганович: «После смерти товарища Сталина этот подлый человек, который при жизни Сталина демонстрировал себя как первого ученика, верного и преданного, начал дискредитировать Сталина. Он торопился сразу же после смерти Сталина все эти вопросы поднять. И показать, вот, дескать, «мой» новый курс. Это преподносилось как ревизия Сталина. Начал он атаку на партию с атаки на Сталина. На другой день после смерти Сталина, когда тот еще лежал в Колонном зале, он фактически начал готовить переворот, начал свергать мертвого Сталина. Он нам говорил: «Сталин не знал, что если бы он меня попробовал арестовать, то чекисты устроили бы восстание». Он оскорблял, изображал Сталина самыми неприятными, оскорбительными словами. И все это преподносилось под видом того, что нам нужно жить теперь по-новому. Надо сказать, что кое-чего он добился. Сталин постепенно стал сходить со страниц печати. Та торопливость, кипящая свистопляска, которую поднял Берия, показали, что это карьерист, авантюрист, который хочет, дискредитируя Сталина, подорвать ту основу, на которой мы сидим. Он хотел подорвать основу учения Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина. Берия враждебно относился к заявлениям о том, что Сталин великий продолжатель дела Ленина — Маркса — Энгельса. Подлец Берия не раз говорил: ЦК должен заниматься только пропагандой и частично кадрами, к этому он сводил роль ЦК. А для нас, старых большевиков, ЦК — это партийное, политическое и экономическое руководство всей жизнью партии, страны и государства. Для него главное — окрылить, активизировать националистов всех мастей, завоевать на свою сторону недовольные националистические элементы и получить в их лице кадры для борьбы с партией, с советской властью».

Неприятие вызывала реформаторская активность Берии. «Особенно он распоясался, — говорил на том же пленуме Ворошилов, — после смерти товарища Сталина… Он во всем и постоянно первый, он все предлагает, он все предвидит, он все знает, он всегда командует».

Что же предлагал Берия? И что ему удалось осуществить?

Берия, став министром внутренних дел, начал с пересмотра политических процессов послевоенного периода. Своим первым приказом по МВД новый министр приказал создать следственную группу по пересмотру особо важных дел. К числу их были отнесены: «дело арестованных врачей» (а не «врачей-вредителей»), «дело арестованных бывших сотрудников МГБ СССР», «дело арестованных бывших работников Главного артиллерийского управления военного министерства СССР», «дело арестованных МГБ Грузинской ССР группы местных работников».

2 апреля Берия подал в Президиум ЦК КПСС записку об убийстве С. Михоэлса. Записка свидетельствовала, что все обвинения против Михоэлса были сфальсифицированы. Подлинными организаторами убийства Михоэлса назывались Сталин, Абакумов, заместитель Абакумова Огольцов и бывший министр МГБ Белоруссии Цанава.

На следующий день, 3 апреля 1953 г., Президиум ЦК КПСС принял резолюцию по докладу МВД СССР по «делу о врачах-вредителях»: «Принять предложение Министерства внутренних дел СССС: а) о полной реабилитации и освобождении из-под стражи врачей и членов их семей, арестованных по так называемому «делу о врачах-вредителях», в количестве 37 человек; б) о привлечении к уголовной ответственности работников бывшего МГБ СССР, особо изощрявшихся в фабрикации этого провокационного дела и в грубейших извращениях советских законов».

Состоялась реабилитация военных и руководителей авиационной промышленности, осужденных в 1946 г. по «делу авиаторов». 26 мая 1953 г. Берия направил Маленкову сообщение, что МВД не нашло состава преступлений в делах по обвинению бывших наркома авиационной промышленности А. Шахурина, командующего ВВС Советской Армии А. Новикова, главного инженера ВВВС А. Репина, члена Военного Совета ВВС Н. Шиманова, начальника Главного управления заказов ВВВС Н. П. Селезнева, заведующего отделом Управления кадров ЦК ВКП(б) А. Будникова, заведующего отделом Управления кадров ЦК ВКП(б) Г. Григорьяна.

Берия также предложил внести ряд изменений в существовавшую тогда судебную систему. Он выступил с инициативой проведения амнистии в стране. В записке, адресованной в Президиум ЦК КПСС 26 марта 1953 г., он сообщал, что в стране в тюрьмах, колониях, исправительно-трудовых лагерях находилось 2 526 402 человека, в том числе тех, которых считали особо опасными, — 221 435 человек.

«Значительная часть заключенных, — сообщал Берия, — была осуждена на длительные сроки по сравнительно неопасным преступлениям — на основании указов 1947 года, устанавливавшим суровые наказания за кражи государственного и личного имущества, за должностные преступления (председатели и бригадиры колхозов, инженеры и руководители предприятий), в лагерях находились осужденные за самовольный уход с работы, больные, престарелые люди». Берия внес предложение амнистировать около 1 млн человек — осужденных на срок до 5 лет, за должностные преступления, престарелых, женщин, имеющих детей до 10 лет, несовершеннолетних, тяжело больных и престарелых.

27 марта 1953 г. Президиум Верховного Совета издал указ «Об амнистии», согласно которому на свободу вышло около одного миллиона осужденных на срок до 5 лет. Не подлежали амнистии те, кто попал за решетку по печально знаменитой 58-й статье, предполагавшей наличие политического преступления, а также убийцы и бандиты.

4 апреля Берия подписал приказ, в котором запрещалось применять, как писалось в этом документе, «изуверские «методы допроса» — жестокие избиения арестованных, круглосуточное применение наручников на вывернутые за спину руки, длительное лишение сна, заключение арестованных в раздетом виде в холодный карцер». В результате этих пыток подследственные доводились до моральной депрессии, а «иногда и до потери человеческого облика». «Пользуясь таким состоянием арестованных, — говорилось в приказе, — следователи-фальсификаторы подсовывали им заблаговременно сфабрикованные «признания» об антисоветской и шпионско-террористической деятельности»[212].

Если бы Берия овладел всей полнотой власти, эта его деятельность, скорее всего, была бы продолжена.

Берия также настоял на прекращении «великих строек коммунизма», которые, как он считал, истощали экономику и служили лишь завесой усилившейся милитаризации страны. По его подсчетам, если бы десятую долю расходов на военные нужды употребить на производство товаров народного потребления, жизненный уровень трудящихся можно было поднять в четыре раза. Для чего строить сотни километров каналов, если народ голоден, разут и раздет?

Берия поручил группе специалистов составить подлинную историю СССР и КПСС, десталинизировав ее, оценивая события и деятелей без ярлыков. Например, троцкизм надо рассматривать как идейное течение, а не как собрание шпионов иностранных государств. Он даже распорядился об издании трудов Бухарина и Троцкого, а также Столыпина, Витте и ряда других деятелей дореволюционной России.

Хрущев обвинял Берию в том, что тот недооценивал руководящую роль партии. «Что ЦК? — цитировал он Берию. — Пусть Совмин все решает, а ЦК пусть занимается кадрами и пропагандой». «Меня удивило такое заявление, — говорил участникам Пленума Хрущев. — Значит, Берия исключает руководящую роль партии, ограничивает ее роль работой с кадрами (и то, видимо, на первых порах) и пропагандой. Разве это марксистско-ленинский взгляд на партию? Разве так учили нас Ленин и Сталин относиться к партии? Взгляды Берия на партию ничем не отличаются от взглядов Гитлера».