Сергей Рокотов - Час совы

• Название: Час совы
• Автор: Сергей Рокотов
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Криминальный детектив
• ISBN: 5-04-006890-5

Филипп Рыльцев — плейбой и сын знаменитого кинорежиссера, но он гол как сокол. Положение может поправить женитьба на дочери олигарха. Но что же делать с любящей и беременной от него девушкой? Ответ находится: убить. За это берется приятель — отморозок. Надо только выманить Алену за город. Это не проблема. А вот проблемы у Филиппа начинаются по пути, после встречи с нищенкой по кличке Сова.

---

… В начале июня Алиса родила дочку, которую назвали Дашей, и они через три недели переехали жить на дачу. Филипп остался один в огромной, шикарно отремонтированной квартире.

И начались звонки…

Звонили всегда практически в одно и то же время — в полночь. Первый раз он услышал дыхание, второй раз — кашель, в третий раз его приветствовал знакомый голос: «Поздравляем тебя, бамбук, сразу и со свадебкой и с доченькой… Извини, что опоздали, но… люди темные, невоспитанные…» И раздались гудки…

… Филипп понимал, что скоро начнется основное. И когда под ним разверзнется бездна, разверзнется она не только под ним одним, а и под теми, кто его окружает — под женой, под месячной дочкой…

… От резкого телефонного звонка Филипп вздрогнул, как будто он и не ожидал его. Он схватил трубку. Услышал тяжелое прерывистое дыхание… И понял, что это не дыхание старухи… Дыхание мужское, могучее, зловещее…

4

В поселке Дорофеево Владимирской области за эти девять месяцев мало что изменилось. Разве что в конце прошлого года в кирпичный дом въехала пара средних лет. О них председателя предупреждал хозяин дома Филипп Рыльцев. Председатель Михалыч наконец-то вспомнил, где он видел лицо Филиппа. И вспомнил он его перед экраном телевизора, когда он с наслаждением смотрел фильм шестидесятых «Грозовые годы» про гражданскую войну. В роли красного комиссара снимался Игнат Рыльцев, сам же и поставивший этот фильм. До председателя дошло, кто такой Филипп Рыльцев сын и отец в молодости были абсолютно на одно лицо… Председатель проникся доверием к владельцу дома, хотя он и без этого вызывал приятные чувства. Пара, рекомендованная им, была скромная, и вела замкнутый образ жизни. Обоим супругам Ивановым было лет по сорок — сорок пять. Иванов был коротко стрижен, седоват, малоразговорчив и довольно вежлив, его жена Наташа также особым красноречием не отличалась, с поселковыми тетками не общалась. У пары был старенький «Жигуленок», на котором они через день выезжали или за продуктами или куда-то по своим делам… А, в принципе, о них мало кто чего знал… Сам хозяин дома Филипп Рыльцев больше в поселке не появлялся…

Второй переменой в Дорофееве было бесследное исчезновение старой Совы. И характерно, что пропала она именно в тот день, когда здесь в последний раз был Филипп Рыльцев. Собственно говоря, исчезновением старой нищенки никто особенно не заинтересовался, тем более, что она и раньше далеко не всегда ночевала в своей халупе, пропадала днями и даже неделями… Правда, сельчане констатировали, что без Совы стало в поселке скучновато, как-никак она иногда приглашала местных алкашей в свою лачугу и угощала их водкой и самогоном, пела им песни, плясала, играла на гармошке и всячески развлекала. А порой и давала работягам взаймы. Те старались отдавать, потому что кроме Совы занять на поллитровочку было не у кого. Жалко, конечно, что пропала она, да что поделаешь? Угрохал, небось, старую кто-то по пьяни, или сама угодила под поезд, или просто переехала в другое место — мало ли их в огромной бескрайней России?

Дом, в котором проживала до октября прошлого года Сова, принадлежал некому гражданину Дрючкину, которого здесь никто никогда не видел. А место было неплохое, и появился покупатель на эту землю. Председатель Михалыч попытался найти гражданина Дрючкина, что оказалось делом сложным. Он давно умер, а сын его отбывал срок где-то на далеком Востоке. И решил он на свой страх и риск продать этот дом выгодному покупателю. Но для начала решил зайти туда и поглядеть, что там, собственно говоря, происходит…

Взял с собой участкового Юртайкина и погожим июльским днем они с важным деловым видом направились на окраину Дорофеева в обиталище Совы. Ключа от замка не было, и Юртайкин мощным ударом выбил кривобокую черную дверь. Они оказались в темной, грязной халупе. Между ног у Юртайкина сквозанула тощая серая крыса…

— Да…, - покачал головой Михалыч и сбил с волос прилипшую к ним паутину. — Ну и нищета…

Юртайкин был суров и молчалив. Окинув взором первую комнатушку, в которой кроме закопченного стола было два сломанных стула и большой сундук, он прошел во вторую…

Эта комната была скорее стенным шкафом, нежели комнатой. Даже окна в ней не было… Куча тряпья в одном углу и дверца, ведущая в подвал, на полу… Света в доме не было по причине отсутствия хотя бы одной лампочки. Юртайкин молча протянул Михалычу фонарь, а сам стал открывать дверцу подвала… Было трудновато, она как-то присохла к доскам пола. Пришлось орудовать топориком… Наконец, дверца поддалась и открылась. Юртайкин полез вниз. Михалыч сверху светил фонарем…

— А ну-ка, ну-ка, — пробормотал Юртайкин. — Посвети-ка получше, Михалыч…

Но как только Михалыч всунул свою круглую голову в подвал, светить ему больше не понадобилось… Потому что Юртайкин сумел нащупать на стене подвала выключатель, и зажег свет… — Эге, — пробормотал Юртайкин.

— Вот тебе и Сова, — вторил ему председатель, спускаясь вниз по лестнице…

Подвал был площадью примерно метров пятнадцать, не меньше… Да и подвалом это помещение назвать было трудно. Комната, оклеенная красивыми дорогими обоями, по стенам бра в виде подсвечников. Большая широкая кровать, устланная шелковым покрывалом около одной стены, стол красного дерева около другой… Два мягких кресла, тумбочка, телевизор, стереосистема, в углу — книжный шкаф. На полу были постелены ковры, на одной стене тоже висел ковер ручной работы… На столе стояла в рамочке фотография молодой красивой, весело улыбающейся женщины, лежала недочитанная книга Булгакова «Собачье сердце.»

— Ну, дела…, - покачал головой председатель.

— Что-то не нравятся мне такие метаморфозы, — решил употребить ученое слово студент-заочник юрфака Владимирского университета Юртайкин. — Когда, говоришь, она пропала?

— Чтобы не соврать тебе, скажу так — в середине октября прошлого года… Как раз в тот день, когда тут был Филипп Рыльцев. Ну я тебе рассказывал, помнишь?

— Помню, — помрачнел Юртайкин. — Что какой-то алкаш нашел рано утром труп, а потом труп этот исчез… А не правда ли это была, Михалыч, между нами, девочками?

Председатель молчал, насупившись глядел на участкового… — Где сейчас этот алкаш? — спросил Юртайкин. — Дома… Недавно из психушки выписался, лечился в райцентре…

Юртайкин взял со стола фотографию молодой женщины в рамочке и стал внимательно вглядываться в нее…

— Не знаешь, кто это? — спросил он.

Председатель в свою очередь изучил фотографию и вернул её Юртайкину. — Понятия не имею, — ответил он. — Вроде похожа на какую-то актрису…

Впрочем, со зрительной памятью у Михалыча было как известно плоховато, и вспомнить человека он мог и спустя несколько месяцев…

Юртайкин обследовал книжный шкаф, в котором обнаружил немало русской и зарубежной классики… Но его больше интересовали хоть какие-нибудь документы, способные раскрыть загадку личности внезапно исчезнувшей Совы. Однако, ни в шкафу, ни в каком другом месте он ничего не нашел. Очевидно, Сова забрала все это с собой… — А ты сам-то её документы видел? — спросил Юртайкин. — Когда она поселилась здесь, в Дорофееве… — Вообще-то это скорее твоя компетенция, — возразил Михалыч. — А документы её видел наш покойный председатель Хабалкин Агей Ерофеевич. Он умер недавно, где-то под Новый Год. Но давно был на пенсии. А Сова, что Сова? Приехала, поселилась в заброшенном доме Дрючкина, нищенствовала, смешила людей, и никто особенно ей не интересовался. Кстати, в том числе и ты…

— Ей не интересовались прежние участковые, — возразил суровый Юртайкин. — А я приступил к исполнению своих обязанностей в сентябре прошлого года. И не начал работу прежде всего с того, что проверял документы у всех, живущих на вверенном мне участке. А до вашего Дорофеева просто не доехал. А как ты, председатель поссовета, не знал, кто проживает годами в твоем поселке, это совершенно непонятно… — А что, собственно говоря, произошло? — возмутился Михалыч нотациями в свой адрес такого молодого человека, как участковый Юртайкин. — Никакого состава преступления нет… Жила старуха, построила себе подвал, обставила его, нищенствовала, что, кстати, законом не воспрещается, а прибыль дает изрядную, а потом уехала… Дом теперь этот никому не принадлежит, и мы имеем право его продать, а деньги положить в поселковую кассу… — А труп Сапрыкина? — возразил Юртайкин.

— Какой труп? Кто его видел, кроме этого алкаша Дресвянникова? О чем вообще речь? Что ты ерундой занимаешься? Сколько краж, хулиганства всякого в округе, дома грабят, людей избивают, вот этим и занимайся! А я буду заниматься своим! И катись ты со своими придирками к едреной бабушке! — обозлился Михалыч и полез из загадочного подвала восвояси…

Но суровый Юртайкин не обратил никакого внимания на пустобайство Михалыча. Он продолжал рыться в вещах исчезнувшей Совы.