Борис Фрадкин - Исчезновение Петра Деева

• Название: Исчезновение Петра Деева
• Автор: Борис Фрадкин
• Жанр: Научная Фантастика

Борис Захарович Фрадкин известен, в основном, двумя своими произведениями — «Пленники пылающей бездны» и «Тайна астероида 117-03». В сборник «Исчезновение Петра Деева» собраны большинство, а, возможно, и все остальные произведения автора.

^{Состав сборника:}

^{1. Исчезновение Петра Деева}

^{2. Выпавшая точка}

^{3. Гомункулус, или История одного эксперимента}

^{4. Денис-водопроводчик}

^{5. Дилетантка}

^{6. Ихтиандр на час}

^{7. Магнитная опасность}

^{8. Нулевой цикл}

^{9. Потенциал разряда}

^{10. Пять сотых градуса ниже абсолютного нуля}

^{11. Световой торнадо}

^{12. Ночное дежурство}

---

Самовключение?

Немыслимо! Невероятно!

Между тем струя воды, прямая, отливающая сталью, била в противоположную стену с такой силой, что скоро вся камера наполнилась тончайшей водяной пылью, и эта пыль, точно росой, покрыла одежду, волосы, лицо Валентина, оптиметр, который он держал в руке.

Остановившимися глазами глядел Валентин на струю, зная, что всего сорок минут потребуется ей, чтобы заполнить камеру по самую крышу.

Но ведь в камере находился он, Валентин!

Дело принимало комический по своей сути и страшный по возможному исходу оборот. Если в течение ближайших сорока минут никто не появится в лаборатории…

Но ведь даже появившись, нужно сообразить, что в гидрокамере находится человек. Да нет, это просто дикость какая-то! Захлебнуться в воде, стать утопленником, и где — в лаборатории автоматизации сварочных работ, в самом безопасном месте политехнического института. Сюда и инспекторы по технике безопасности никогда не заглядывают.

Вода между тем закрыла пол, полилась через края туфель, отвратительно холодя ноги. От этого холода Валентин содрогнулся всем телом и, теряя самообладание, забарабанил по стальной крышке люка зажатым в руке оптиметром, хрупким и чрезвычайно ценным оптическим прибором. Он опомнился только тогда, когда в руке его осталась одна рифленая пластмассовая рукоятка с острыми, ранящими ладонь обломками корпуса.

А разум все отказывался воспринимать неотвратимость происходящего. Оно походило на горячечный бред, на кошмарное сновидение. Отшвырнув ручку оптиметра, Валентин прильнул глазом к отверстию в стене, забранному кварцем. Он увидел нацеленный на него объектив газового лазера, справа едва попадало в поле зрения распахнутое окно (странно, когда он пришел, все окна были закрыты), в которое уже падали слепящие лучи солнца, слева-стена с электронными часами и стоящими вдоль нее сварочными автоматами. И двери. Наглухо закрытые. В лаборатории не было ни души.

А вода уже поднялась до уровня сопла, пытаясь накрыть породившую ее струю. И струя, встретив препятствие, непримиримо взвыла, взвихрила воду, разбрасывая ее клочками пены. К ногам Валентина липли намокшие брюки, в камере становилось душно.

Конечно же никто не придет ему на помощь. В институте, кроме вахтера, дремлющего у входа в вестибюль, ни души. А вестибюль от лаборатории все равно что на другом конце Вселенной.

Впервые Валентин Звягинцев раскаялся в том, что после защиты дипломного проекта дал уговорить себя остаться на кафедре. Его ждали на заводе, где все было надежнее, безопаснее.

А во всем виноват был внезапный и прилипчивый интерес к воде…

Вода, вода!

Самое обыкновенное, самое распространенное вещество на Земле. И вместе с тем самое аномальное по всем своим физическим свойствам, чем ставило в тупик еще древних мыслителей. Рог изобилия, из которого и в наши дни исследователи выуживают одну проблему за другой.

Водой занимаются атомщики, биологи, медики, гидравлики… В воде скрыта загадка происхождения живого. Вода — основа деятельности мозга, нервной системы, каждой клетки нашего организма.

О, нет, вода не только утоляет жажду всего животного и растительного мира. Она приводит в движение турбины, превратив наш век в век электричества. В ней неиссякаемый источник энергии будущего — энергии термоядерного синтеза. На протяжении уже не одного тысячелетия вода несет на себе речные и морские суда.

Во все века вода оставалась основным рычагом технического прогресса!

Валентин и сам не мог вспомнить, с чего начался его интерес к воде. Скорее всего с тех школьных уроков по химии, на которых говорилось об ее удивительных свойствах.

Вначале интерес Валентина Звягинцева к воде не выходил за рамки обычной любознательности. Ему, будущему инженеру-сварщику, и на ум не приходила возможность общения с водой в сфере его чисто профессиональной деятельности.

И каково же было его изумление, когда он узнал, что как раз на той кафедре, которая является выпускающей по его специальности, занимаются исследованиями сварки… с помощью воды! Точнее, с помощью гидравлического удара в воде. Скачок давления, возникающий в момент удара по ее поверхности, передавался внутрь, сжимая погруженные в нее детали с такой силой, что они мгновенно приваривались друг к другу.

Вот так и случилось, что темой дипломного проекта Валентина Звягинцева стала установка для сварки с помощью гидравлического удара в воде. Разумеется, подобные конструкции уже существовали в технике. Единственное, что он делал, так это связывал свою судьбу с водой. Но если в его дипломной работе источником удара являлась обыкновенная взрывчатка, то в аспирантуре ему предложили просто захватывающую перспективную тему: использование луча лазера. Взрывчатка позволяла создавать тысячи атмосфер. Луч лазера порождал в воде миллионы!

Кафедра заключила договор с самолетным заводом на разработку ванны для ударной сварки частей крыла и фюзеляжа. И первая опытная ванна была изготовлена по чертежам Валентина Звягинцева, собрана при его участии и проходила испытания под его руководством.

Теперь он сам находился в этой ванне…

Вода, вода!

Ледяными обручами кралась она все выше уже по бедрам Валентина. Струя била где-то под ногами, неслышимая, но по-прежнему сильная, легко простреливающая всю толщу воды. Освобожденная от пены поверхность была теперь вся исчерчена водоворотами.

Напрасно Валентин, человек в общем-то веселый и словоохотливый, пытался успокоить себя комизмом своего положения, пытался внушить себе, что вся эта нелепая история закончится благополучно, что иначе она закончиться и не может. Нет, страх леденил сердце. А липкое и холодное прикосновение мокрой одежды, ползущее все выше по телу, этот страх удваивало.

Вода Творец!..

Разве Валентину не было известно, что вода и жестокий разрушитель? Вода порождает ржавчину, она поедает стенки труб, лопасти турбин и насосов. Вода — это цунами, сметающие с лица земли целые города и обращающие в пустыни прибрежные страны. Вода — это грозные штормы, похоронившие в море неисчислимое количество кораблей вместе с теми, кто на них находился.

Вода — это, наконец, ливни, тысячелетие за тысячелетием размывающие гранитные громады горных хребтов. Медленно, но верно уносят реки на дао океанов обращенные в песок материки. Вода неумолимо приближает тот день, когда Земля, превратившись в гладкий каменный шар, окажется сплошь покрытой многокилометровой толщей океана.

Быть может, именно вода заставит человечество покинуть свою родную планету…

…Все это тягостным видением промелькнуло в голове Валентина.

Вода поднялась выше пояса. Валентин потерянно бродил от стены к стене, для чего-то ощупывая ладонями их влажные и холодные поверхности. И все ждал чуда, ждал, что вот сейчас кто-нибудь появится в лаборатории, бросится к пульту, нажмет заветную кнопку.

Единственным человеком, способным в такую рань появиться в лаборатории, был лаборант Прокопий Михайлович, авиационный техник-лейтенант в отставке. Ему бы сидеть дома на пенсии да возиться с внуками. Так нет, видите ли, не желает. Страдающий хроническим радикулитом, поминутно хватающийся за поясницу, Прокопий Михайлович тем не менее и минуты не оставался без дела, все что-то чистил, ремонтировал, регулировал, подтягивал, заменял…

Валентина он откровенно недолюбливал. Привыкший в авиации к чувству ответственности, Прокопий Михайлович по пятам ходил за болтливым и безалаберным аспирантом, ворча, подбирал за ним разбросанный инструмент, выключал оставленные невыключенными насосы, выговаривалза небрежное отношение к электронике. И вслух ужасался тем бедам, которые мог бы натворить Звягинцев, допусти его к обслуживанию самолета.

Опека старого лаборанта не то чтобы выводила из себя весельчака Звягинцева, но часто мешала сосредоточиться. Именно желание поработать в одиночестве, не чувствуя на себе недреманного ока Прокопия Михайловича, и заставило Валентина прийти в лабораторию пораньше.

А теперь Валентин молил судьбу, чтобы она согнала старого технаря с постели. Ведь случалось же, что так и не уснув от терзающего его радикулита, Прокопий Михайлович вместо положенных девяти часов появлялся в лаборатории в пять-шесть часов утра, потешая своей бессонницей отменного здоровяка Валентина Звягинцева.

Вода, вода… Что же ты делаешь, вода? Ведь именно с тобой были связаны все лучшие, все самые честолюбивые помыслы Валентина. А теперь ты ползешь все выше, уже подбираешься к самому горлу…

Валентину пришлось запрокинуть голову, приподняться на носки. Изо рта его рвались стоны. Еще немного, и он взвоет от разрывающего сердце отчаяния.

Вода закрыла кварцевый глазок и от темноты в узком, еще свободном пространстве между поверхностью воды и потолком камеры, Валентину стало не просто страшно. Ужас, мутящий сознание, заставил его забиться, рвануться вверх, вверх! Головой он так ударился о металл, что во рту ощутил соленый вкус крови. Он закричал, но вода попала ему в рот. Он закашлялся, хлебнул еще больше.