Ирина Лобановская - Пропустите женщину с ребенком

• Название: Пропустите женщину с ребенком
• Автор: Ирина Лобановская
• Издательство: ЗАО Центрполиграф
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-9524-1067-7

Профессорская дочка Кристина ведет бурную личную жизнь. Оставляет первого мужа, а со вторым уезжает в Германию, но у них тоже не складываются отношения. Появляется новое увлечение — обаятельный импозантный юрист. Кристина возвращается в Москву, и тут жизнь наносит страшный удар — похищают ее сына, Алешу. Вместе с первым мужем она бросается на поиски ребенка…

---

Неожиданно в коридоре появилась мама и незаметно вопросительно взглянула на нее: как, мол, тебе, доченька, показался Борис? Понравился ли?.. Наташа в ответ тоже незаметно кивнула. И довольная мама исчезла в темных недрах консультации.

Когда в дверях, наконец, возникла рыжая красотка, Наташе показалось, что от прекрасной незнакомки разливается неземное сияние, словно нимб, озаряя и одаряя всех вокруг теплом и добротой.

Хорошая девушка, подумала Наташа. Только бы поскорее исчезла отсюда без следа… И осторожно, несмело вошла в кабинет.

21

От жизни осталось последнее — сын и Кристина. Остальное разлетелось на клочки, разменялось на мелочи, осыпалось будто снежной крошкой… Обманка, думал о жизни Егор с горечью и обидой. Одна нерва…

Кристина мучилась. Он прекрасно видел. Хотя… Почему быть рядом с ним так уж плохо для нее? Порой настоящий вкус к жизни в людях здоровых и устойчивых пробуждает именно соприкосновение с пессимизмом больных и несчастливых, отрицающих счастье вообще. К последним Егор относил себя. И в Кристине действительно быстро проснулся интерес к жизни…

Егор тотчас догадался обо всем. Жена стала нервнее, энергичнее, часто улыбалась без причины, шутила с ним, ежечасно прижималась к сыну… А главное, она начала без конца разглядывать себя в зеркало и чересчур часто, без всякой на то необходимости, мыть голову, причесываться, укладывать волосы феном…

Правда, больной желудок всю жизнь диктовал ей, что увлекаться ничем и никем не стоит. Это опасно. Один маленький соленый огурец проскочит запросто, но на втором желудок споткнется и заболит. Так и в жизни. Но сейчас Кристина к советам своего мудрого желудка особо не прислушивалась. А стоило бы.

Борис иногда удивлял и настораживал Кристину. У него явно были от нее какие-то тайны, и он их не собирался раскрывать. Впрочем, у кого из нас нет этих маленьких и больших секретов, которые мы намерены хранить про себя вечно?.. А Недоспасов обладал редким юридическим умением все о других выпытать, ни слова не говоря о себе.

Но однажды Кристина случайно наткнулась на Бориса возле вокзала. Недоспасов смутился — он бережно вел за руку светленькую девочку лет двух.

— Дочка? — спросила Кристина.

У девочки был уставший вид. Она казалась туповатой или слишком чем-то издерганной, смотрела испуганно, в страхе озиралась вокруг.

— Нет, нет, — пробормотал Борис. — Это так… знакомые попросили. Извини… Мне некогда. Ты не приходи сегодня. У меня дела. Встретимся завтра. Не сердись…

Расспрашивать о девочке позже Кристина не осмелилась. Да и зачем? Кристину этот маленький инцидент не обеспокоил и не насторожил, хотя сделал Бориса еще более загадочным. Или все чепуха, ерунда? Мало ли что ей мерещится…

— Что ты так страдаешь? — с легкой иронией, но смягчая ее ласковостью, иногда на ходу, вскользь говорила Кристина мужу. — На этом жизнь не кончилась.

Под словами «на этом» она имела в виду развал страны и, как результат, армии.

Егор хмуро отмалчивался. Он исповедовал совсем иной принцип и предпочитал жить беспокойно и избегать, как дурной болезни, даже слабой возможности быть довольным собой и своей жизнью. Нужно жить всегда влюбленным во что-нибудь, пусть порой недоступное тебе, слишком высокое. Человек становится выше ростом оттого, что тянется кверху. И вообще чем больше человек доволен собой, тем меньше в нем и в его жизни того, чем можно действительно быть довольным.

Сейчас рушилось все то, чем он жил и дышал. Его однополчане проклинали страну и власти, безразлично бросившие множество людей и семей на произвол судьбы. Армию из Германии выводили в никуда, у большинства офицеров и солдат в России не имелось ни кола ни двора. Квартир им никто не предлагал и даже не обещал. Люди злились, орали, ругались, жены плакали. Раздражение висело в воздухе, как смог, отравляющий души и легкие.

— С тобой стало невозможно разговаривать! — сердилась Кристина. — Неужели армия так много значит в твоей жизни?! Подумаешь, всего-навсего служба!

Борис очень удачно выбрал момент, вклинившись в семью Одиноковых. Словно предусмотрел и рассчитал все заранее.

— Как ты не понимаешь?! — оскорблялся Егор. — Некоторые выбирают профессию, а некоторые — жизнь! Я выбрал второе. Вот и все!

Но Кристина недоумевала. А точнее, она не хотела ничего понимать и вникать в переживания мужа. Егора утешал только Алешка, единственно родная, как он считал, привычно заблуждаясь, душа. По примеру остальных, Егор верил, что сын никогда не предаст, не станет чужим и непонятным. Не уйдет и не бросит.

Кристина стала исчезать по вечерам, возвращалась поздно… От нее пахло дорогими духами, косметикой и предательством.

Алешка хохотал, с удовольствием оглядывая нарядную и красивую мать. Ему нравилось и льстило, как маленькому мужчине, что у него такая привлекательная, останавливающая взгляды, необыкновенная мама.

Она останавливала взгляды слишком многих… Но Егор сам выбрал себе на долю такую, и винить ему некого. Впрочем, тогда, сначала в электричке, а потом на даче и в Москве она показалась ему совсем другой — грустной и потерянной, испуганно вглядывающейся в окружающую жизнь, словно не знала, что ей делать с этой жизнью и с собой. Тогда — не знала, это правда… Сегодня — знает. И это знание придавливало Егора к земле.

Кристинин блеск в глазах бесил Егора. Хотелось убить ее, чтобы покончить со всем этим тяжким мучительным бытием раз и навсегда. Убить…

И Егор написал Валюне.

Ее адрес он хранил в своей памяти неизвестно зачем.

Валюха откликнулась тотчас, словно только и ждала его письма. Она писала, что замуж так и не вышла, живет одиноко. И стала почему-то слышать голоса: то матери, то отца. Что это значит, она не понимает.

Голоса Егору не понравились. А вот Валюхино одиночество — очень. И он снова написал ей, и еще, и еще…

Я собираюсь в отставку, писал Егор. Армия развалилась, служить там больше нет ни сил, ни смысла. Жить с Кристиной тоже больше невозможно. Семья распалась точно так же, как все остальное. Я скоро вернусь в Россию, строчил на бумаге Егор. Уже навсегда. Мне негде там жить. Не возвращаться ведь в родной городок к одряхлевшим родителям, о которых верно и преданно заботятся младшие сестры! Возвращаться в виде лишнего страдания для родных. Им будет невыносимо видеть каждый день унылую, вытянутую физиономию сына и брата и больно сознавать, что его жизнь сломана, не сложилась, провалилась в тартарары… Прожита словно зря, напрасно, оказалась не нужной никому — ни родной стране, ни его жене, ни ему самому…

Я хочу приехать к тебе, писал Егор. Если ты, конечно, не ходишь теперь под другой фамилией…

Чтобы остаться с тобой навсегда. И тогда ты перестанешь слышать голоса родителей. Они перестанут тебя звать за собой… Еще рано… Я помню твой маленький домик, твои ветхие дорожки на полу, твою старенькую печь, которую давно пора переложить… И если ты до сих пор этого не сделала, то я отремонтирую дом сам: переложу печь, починю крышу и крыльцо, утеплю стены… И вообще жить теперь, Валюха-веселуха, будет лучшее…

Она прислала ему сбивчивый ответ, который яснее ясного говорил о том, что она плакала, радовалась, смеялась и снова плакала, потому что никак не ждала от жизни такого подарка. И уже приготовилась спокойно прожить оставшиеся годы одной, в ветхом, темном от снега и дождей домике-развалюхе, и умереть, когда голоса родителей станут слишком настойчивы… Но теперь она станет ждать, когда Егор выйдет в отставку, расплюется и завяжет со своей армией и генеральством, разведется с женой и приедет к Валюне. Она будет ждать… Верно и преданно, неизменно и непрерывно. Поглядывать в окно… Поджидать телеграммы в несколько слов: «Встречай. Прилетаю такого-то числа…» Она любила только его одного и любит до сих пор… И будет любить всегда своего мрачного неулыбу… Зачем ей чин его да погоны? Они, может быть, нужны его жене, городской дамочке с хорошими манерами, образованной, капризной и жеманной, но не ей, Вале…

О сыне Валюня не спрашивала. Это проблемы Егора. Пусть решает их самостоятельно. Ей все равно. Для нее главное — дождаться своего ненаглядного, чтобы он действительно приехал, открыл дверь, потопал ногами в сенцах, сбрасывая с сапог грязь, и крикнул:

— Валя, ты дома?.. Долго же до тебя добираться! Летел, летел, потом ехал… Глухомань… Это и хорошо. То, что надо. Короче, я здесь… Встречай, хозяйка!..

А родительские голоса пока могут подождать. До поры до времени…

22

Борис взглянул на Наташу рассеянно. Словно не сразу заметил и рассмотрел. Очевидно, все еще видел перед собой ту рыжую красотку с равнодушным взглядом. Да и странно было бы наоборот…

— У меня тут… квартира… обмен… — робко напомнила о себе Наташа, скромно стоя у дверей.