Энтони Беркли - Убийство на верхнем этаже

• Название: Убийство на верхнем этаже
• Автор: Энтони Беркли
• Издательство: Азбука
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2000
• ISBN: 5-267-00427-8

Энтони Беркли — один из лучших авторов английского психологического детектива. Главный герой его произведений, писатель Роджер Шерингэм, создатель Клуба криминалистов-любителей, в расследовании криминальных тайн предпочитает опираться на интеллект и интуицию.

Наверное единственная книга из «Шерингэмовского» цикла, которая подходит под определение «программное произведение». Кроме того она в полной мере может считаться образцом британского детектива того времени. Видимо поэтому роман был выбран Борхесом в свою детективную библиотеку «Седьмой круг».

---

— Ну, я полагаю, грех было бы вас винить, — снисходительно заметил Роджер. — Время смерти казалось вам столь очевидным, что вы не побеспокоились вникнуть в детали, касающиеся этого пункта. Согласно медицинскому заключению, последняя трапеза мисс Барнетт состоялась за пол тора-два часа до смерти. Следовательно, получаем что-то между одиннадцатью и половиной двенадцатого?

— Да. Вполне разумное время, чтобы перекусить.

— Конечно разумное, но, как мы видим, неверное. Судите сами. Если она съела эту булочку в девять вечера, ее желудок и тонкая кишка к часу ночи должны быть пусты, с небольшим количеством отходов в толстой кишке. Однако врач утверждает что и в желудке, и в тонкой кишке имеется кашицеобразное вещество и остатки изюма. Соответственно он определяет, что прием пищи, после которого остались такие последствия, имел место за полтора-два часа до смерти. И поскольку мы знаем, что мисс Барнетт этим вечером была одна и нет причин предполагать, что она изменила своей привычке, мы вправе заключить, на основании состояния тела, что время смерти наступило от десяти тридцати до одиннадцати вечера. Разве не так?

— Вынужден согласиться с вами, сэр. Похоже, что так.

— Ладно, Морсби, не дуйтесь, пожалуйста.

— Нет-нет, мистер Шерингэм, что вы. Я вижу, вы хорошо поработали, благородно признал Морсби. — Это действительно открывает перед нами новые возможности. Но я хотел бы узнать, как вы объясняете этот шум в час двадцать и того типа, который лез через стену.

Роджер с минуту подумал. Если, как сказал Морсби, полиция все еще убеждена в причастности мистера Джеймса Уоткинса к смерти мисс Барнетт, он, Роджер, никого не собирается разубеждать. Он предложит Морсби реконструкцию событий на этом основании, полностью воздержавшись от упоминания одного важного факта и чуть-чуть выпятив другой. Он имел в виду два основных факта, на которых базировалась его собственная версия против анонимного пока жителя «Монмут-мэншинс»: во-первых, что посетитель мисс Барнетт был не просто женщиной, но женщиной, хорошо знакомой мисс Барнетт — иначе она не впустила бы ее в столь поздний час; во-вторых, что посетитель, который после убийства должен был провести в квартире значительное время, никак не мог выйти из здания после того, как было закрыто парадное, не обратив на себя внимания миссис Бойд либо не взломав дверь, а ни то ни другое не имело места.

— Давайте, дорогой Морсби, на время забудем про алиби Малыша, которое вам еще предстоит разрушить, и предположим, что именно он является убийцей бедной мисс Барнетт. Вы уже рассказывали мне, что предшествовало преступлению: как он прошел в дом задолго до наступления ночи, как ждал в чулане, как, по предположению Бича, проник в квартиру, представившись агентом Скотленд-Ярда. Давайте также условимся, что он не собирался убивать, но возникли обстоятельства, в результате которых он потерял голову и — убил. Согласны?

— Пока что это совпадает с нашей версией преступления.

— Хорошо. Что же случилось дальше? Как я уже говорил вам, когда был здесь в последний раз, он оформил сцену так, словно там была шумная драка, и привязал веревку, чтобы казалось, будто он спустился по ней, когда парадная дверь была еще заперта. Не знаю, согласитесь ли вы с этим?

— В порядке дискуссии — да, — осторожно ответил Морсби. — Но, похоже, вы изменили свое мнение, мистер Шерингэм, не так ли? В прошлый раз, кажется, вы говорили мне, что это был не Малыш, но кто-то, имитирующий его методы?

— К делу надо подходить объективно, — с достоинством ответил Роджер. — В то время я мог придерживаться такого мнения. Но я же не знал тогда, что убийство произошло гораздо раньше. Появились свежие свидетельства и следует быть готовым изменить свою точку зрения.

— Точно так я всегда и говорю, — удовлетворенно и совершенно неискренне вставил Морсби.

— Кроме того, в данный момент я реконструирую дело, основываясь на вашем представлении о личности убийцы. И могу сказать вам, — прибавил Роджер, тоже неискренне, — что меня личность убийцы не интересует. Его метод — вот что меня занимает.

— А нас занимает решительно все, связанное с убийством. Однако продолжайте, мистер Шерингэм. Вы оставили преступника в тот момент, когда он инсценирует кавардак и вывешивает из окна веревку. Что дальше?

— Как что? Он спускается по лестнице и выходит из парадной двери прежде, чем она запирается на ночь.

— Это гораздо разумнее того, что вы предположили в прошлый раз, задумчиво проговорил инспектор. — Вы предположили, что он вышел через парадную дверь, хотя тогда мы думали, что убийство произошло позже. Вот в чем был изъян вашего рассуждения о том, что он не спускался по веревке. Вы, наверно, не знали, что во входной двери испортился автоматический замок и ее даже изнутри нельзя было открыть без ключа к большому врезному замку.

Роджер, умолчав о том, что ему прекрасно это известно от самого сержанта Эффорда, счел нужным мягко упрекнуть Морсби:

— И вы не захотели поделиться со мной? Ох и скрытный вы человек, Морсби! Неблагодарная это задача — пытаться подать вам руку помощи в трудном деле.

— Пока что вы так и не подали мне руку в этих темных обстоятельствах с ночным шумом и типом, которого видел шофер, — усмехнулся Морсби.

— Я как раз к этому подхожу. Итак, что касается беглеца, мы знаем, что это не Малыш, — так утверждает шофер, который разглядел его лучше других. При этом мы все еще считаем, что Малыш и есть убийца. Что ж, мое предположение лежит на поверхности и состоит в том, что человек, которого видел шофер, — не убийца, а его помощник, ассистент или подручный — называйте как хотите. Я предполагаю, что убийца, когда понял, что натворил, сел и хорошенько подумал, в результате чего и появилась перевернутая мебель и прочее. Еще одним результатом стала инсценировка алиби — которое, насколько я понимаю, и беспокоит вас больше всего. Выбравшись с места преступления, он сразу направился к человеку, которому мог доверять, честно во всем признался и попросил помощи. Последняя состояла в том, чтобы отправиться на задний двор «Монмут-мэншинс», дождаться, когда появится шофер, а затем перебраться через стену и изо всех сил пробежать несколько сот ярдов, да так, чтобы привлечь как можно больше внимания.

— Значит, Малыш знал, что есть такой шофер, что он работает этой ночью, что он непременно вернется в гараж?

— Смею думать, что преступник достаточно умен, чтобы предварительно выяснить обстоятельства хотя бы до такой элементарной степени.

— М-да, — согласился Морсби. — Я полагаю, с этим можно согласиться.

— Но не только в этом заключалась задача подручного, — с жаром сказал Роджер. — Второй частью задания было произвести в спальне мисс Барнетт те шумовые эффекты, что разбудили Эннисмор-Смитов.

— Всего-то? И как же он это проделал, мистер Шерингэм?

— Ну, разумеется, с помощью того кусочка бечевки, — ответил Роджер. Разве вы не поняли, Морсби? Ведь это единственный способ, которым он мог воспользоваться.

— Конечно, мистер Шерингэм, — от всего сердца согласился Морсби. Конечно, сэр. Но как именно?

— А вот как. Слушайте внимательно, Морсби, потому что тут я действительно неплохо поработал. Убийца вовсе не вывешивал веревку из окна кухни: вот почему ее никто не видел. Что он вывесил, так это тонкую бечевку, которую либо носил с собой, либо нашел в квартире, и затем так разложил по квартире веревку, что ее легко было снизу, со двора, потянуть за бечевку, прочно привязанную к ее концу. Расположив веревку кольцами на различных гладких поверхностях, он разложил внутри этих колец всякие стеклянные и фарфоровые предметы, так что пока веревку вытягивали, она неизбежно должна была стронуть, перевернуть или покатить эти хрупкие вещи прямо над головой у Эннисмор-Смитов, и, кроме того, несколько тяжелых предметов мебели были старательно установлены на грани падения так, как это делается в старом трюке с четырьмя кирпичами, знаете, когда выступающий кирпич держится на прутике, так что мебель тоже попадала и прибавила грохоту. Вот, Морсби, что сделал убийца.

— Подумать только! — промолвил старший инспектор Морсби.

Роджер вытащил из кармана свои заметки.

— Вот, просмотрите-ка. Я сейчас дал вам только голые заключения. Тут они чуть подробней, с рассуждениями.

Морсби молча прочитал все странички. Затем, глядя на Роджера глазами, из которых просто сыпались искры, он откинулся на спинку стула и запыхтел в моржовые усы.

— Я поздравляю себя с тем, что взял вас с собой в прошлый вторник, мистер Шерингэм. Если позволите, я оставлю себе эти замет(tm). Мне кажется, шефу будет небезынтересно.

Роджер усмехнулся от удовольствия — Морсби дал ему понять, что он и впрямь хорошо поработал.

Еще приятней было думать, что Морсби даже отдаленного представления не имеет, какой интересной и куда более важной задачей был занят Роджер.