Кайли Фицпатрик - Девятый камень

• Название: Девятый камень
• Автор: Кайли Фицпатрик
• Издательство: Эксмо : Домино
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-37745-9

Лондон, 1864 год. Из Индии возвращается леди Герберт, муж которой был задушен в Индии при весьма загадочных обстоятельствах. Среди драгоценностей леди Герберт есть девять особенных камней, принадлежавших махарадже Бенареса, в том числе огромный огненно-красный бриллиант, оказывающий роковое воздействие на каждого, кто до него дотронется. Вскоре в Лондоне происходят два ужасных убийства, причем оба убитых так или иначе были связаны с этим бриллиантом. Сама леди Герберт внезапно умирает, а девять камней исчезают. Следы похищенных драгоценностей ведут в Индию, к последователям зловещего культа богини-разрушительницы Кали…

---

Я рада рассказать, что недавно Марта дважды постирала занавески в гостиной, сначала в прошлую среду, а потом и в эту, сама этого не заметив. Возможно, так случилось из-за того, что садовник из соседнего особняка, мистер Смайс, приходит к нам по средам, и я слышала, как он приглашал Марту на прогулку. И на лице Марты Веспер появляется особенная улыбка — впрочем, она улыбается так только в тех случаях, когда думает, что я на нее не смотрю!

Я познакомилась с детективом по имени Джерард, который, как Вы, возможно, помните, посетил Вас на Ватерлоо-стрит сразу после исчезновения бриллиантов. Мне кажется, что он такой же хороший и честный человек, как инспектор Ларк, хотя я совсем не хочу выходить замуж — тут Вы можете не сомневаться! — ведь я до сих пор не забыла, что из-за мужа моя мать так горько плакала по ночам, а наша семья голодала. И все же мне приятно находиться в его обществе, я ощущаю какое-то тепло — не знаю, как иначе описать то чувство, которое я испытываю, когда он рядом. У него быстрый ум, какой и должен быть у человека его профессии, и меня это вдохновляет. К тому же он добр, и я бы даже осмелилась предположить, что он позволил бы мне оставаться такой, какая я есть. Честно говоря, это высшая степень уважения, которую мужчина может оказать женщине, впрочем, это верно для людей любого пола.

А теперь я хочу рассказать о причине, заставившей меня взять в руки перо, так как лишь Вы одна сможете меня понять. Дело в том, Лили, что Говинда вернулся в Лондон, как раз в тот момент, когда полиция сумела арестовать ученика Финкельштейна, Дейви, и расследование убийств 1864 года возобновлено. Откуда я могла знать, что опасность будет грозить и мне? Но я забегаю вперед. Мне еще многое нужно Вам поведать.

Сегодня утром мы вместе с инспектором Джерардом посетили резиденцию махараджи в Гайд-парке, поскольку ему хотелось поговорить с Говиндой. Как только мы прибыли, пожилой слуга привел нас в превосходно обставленную гостиную и предложил чай с пряностями. Этот чай готовят, как вам хорошо известно, из теплого молока, корицы, гвоздики и имбиря, и я должна признаться, что внимательно наблюдала за лицом инспектора Джерарда, когда он делал первый глоток. Он уделяет большое внимание заварке чая и, как я и предполагала, ограничился одним глотком. С того места, где мы сидели, был хорошо виден бог Ганеша[52] с головой слона и ряд произведений искусства, купленных махараджей на лондонских аукционах. Мне не под силу определить вкусы махараджи в живописи, здесь, как и в Бенаресе, собраны картины самых разных художников. Вы не знаете работ французских художников, которые называют себя импрессионистами, но я уверена, что Франц оценил бы иллюзию света и воздуха, которые они создают в своих работах.

Вскоре в гостиную вошел Говинда, одетый в свою обычную тунику, узкие брюки и мягкие кожаные туфли. Кроме того, на нем был широкий кожаный пояс — в Бенаресе я ни разу не видела, чтобы он его носил, — с которого свисали длинные, изукрашенные самоцветами ножны. Из ножен торчала рукоять то ли ножа, то ли меча. Я не знаю, узнал ли он инспектора Джерарда — его лицо сохраняло обычную невозмутимость, — но он поклонился и приветствовал нас обоих. Джерард не стал тратить время на любезности и светские разговоры. Я постараюсь максимально точно воспроизвести их беседу.

„Возможно, вы помните, что мы уже встречались прежде, мистер Говинда, после смерти леди Синтии Герберт“, — начал Джерард.

Говинда не стал ничего отвечать, а лишь слегка склонил голову. Я внимательно наблюдала за Джерардом, но он, как и Говинда, сохранял полнейшее спокойствие.

„В то время мы расследовали исчезновение ювелирного изделия из разноцветных бриллиантов, которое, насколько я понял, являлось собственностью махараджи Бенареса“.

Говинда молча слушал.

„Верны ли мои сведения, сэр, о том, что вы отвечали за сохранность бриллиантов махараджи и должны были помочь леди Герберт выполнить желание махараджи и заказать у английского ювелира бриллиантовый амулет?“

Говинда едва заметно кивнул: „Это правда“.

„Тогда могу ли я у вас спросить, имели ли вы какое-то отношение к смертям Херберта Пейси, Джошуа Финкельштейна и вашего соплеменника, известного нам под именем Викрам?“

Лицо Говинды сохраняло полнейшую безмятежность, когда он ответил: „Сожалею, но я ничем не могу помочь в вашем расследовании“.

Если Джерарда и разочаровал ответ Говинды, он не подал вида и задал тот же вопрос в другой форме. В свою очередь Говинда повторил, что не может сообщить ничего нового. Последовавшее за этим молчание можно было бы назвать комичным, если бы речь не шла о трех нераскрытых убийствах. Они молча смотрели друг на друга до тех пор, пока Джерард не понял, что ему лучше уйти, он находился на территории Говинды и больше ничего не мог узнать. Естественно, инспектор решил, что я последую за ним. Однако я предложила ему встретиться в кафе, где подавали горячий шоколад, возле вокзала Паддингтон, поскольку хотела воспользоваться случаем, чтобы задать несколько вопросов о махарадже, его жене и Сарасвати. Я видела, что Джерарду совсем не хочется оставлять меня наедине с подозреваемым, и не сомневалась, что он будет наблюдать за резиденцией. Джерард заверил, что подождет меня в кафе, после чего вежливо поклонился и ушел, проявив профессионализм — впрочем, другого я от него и не ждала.

Я предложила Говинде прогуляться по Гайд-парку, ведь всякий человек, посетивший Лондон, должен видеть английскую природу и ее обитателей в естественной среде. Кроме того, должна признаться, мне становилось немного не по себе, когда я находилась наедине с Говиндой, ведь все, кроме меня, считали, что он способен на убийство.

Я всегда любила Гайд-парк, там возникает ощущение, будто ты находишься на природе — о чем позаботились Садоводческое и Орнитологическое общества, — к тому же здесь можно повстречать коз, овец и коров. Меня до сих пор поражает, что в самом центре Лондона я могу купить стакан парного молока. Интересно, что думает о Гайд-парке Говинда, размышляла я, пока мимо нас проходили леди из Белгрейвии[53] в своих безупречных нарядах. Казалось, он оставался совершенно равнодушным, хотя все головы поворачивались в нашу сторону. Я спросила его о махарадже и махарани, и он передал от них наилучшие пожелания, а также добавил, что Сарасвати все еще пребывает в мрачном настроении.

Наконец, когда мы почти полностью обошли вокруг Серпантина, я остановилась возле кромки воды.

„Мистер Говинда…“ — начала я, но замолчала, не в силах продолжать.

„Да, мисс Сара“, — откликнулся он.

„Мистер Говинда, известно ли вам, что полиция сумела отыскать ученика ювелира Финкельштейна и сняла с него показания?“

„Нет, я этого не знал“.

Я уверена, что мои слова вывели Говинду из состояния равновесия, его глаза слегка сузились. Теперь, когда я начала, нужно было продолжать.

„Сэр, известно ли вам, где находятся бриллианты махараджи?“

„А вам, мисс Сара?“

И он одарил меня очень странным взглядом.

В тот момент я подумала, что подозрения инспектора Ларка и Джерарда относительно Говинды могут оказаться верными.

Позднее, когда мы с инспектором Джерардом сидели в кафе, я попыталась вспомнить последовательность событий, которые произошли потом. Я спокойно стояла возле воды, а в следующее мгновение уже падала в озеро, а рука Говинды оказалась возле моей груди, однако я не могла с уверенностью утверждать, явился ли он причиной моего падения или, наоборот, пытался меня удержать. Вот что в результате произошло: я поднялась на ноги, сильно замочив платье в грязной воде, а Говинда протянул мне руку. Должна признаться, что я приняла ее лишь после некоторых колебаний. Пока я стояла и дрожала рядом с ним, оказалось, что он держит в руке Ваш кулон, оторвавшийся от цепочки, когда он пытался меня подхватить. Я сумела поблагодарить его — все-таки мне удалось сохранить свое сокровище. Говинда смотрел на кулон с очевидным отвращением, и я вдруг вспомнила, что у индуистов, которые сжигают своих покойников, такой кулон, украшенный волосами мертвеца, должен вызывать протест.

„Вы позволите мне починить ваше украшение?“ — сказал Говинда после небольшой паузы.

„Я бы предпочла с ним не расставаться. У меня есть другая цепочка, на которую я могу его повесить“.

„Но мне кажется, что замочек сломался и вы можете его потерять“.

„Благодарю вас, — ответила я, — но я сама об этом позабочусь“.

Я протянула руку, и он отдал мне кулон. И мне вдруг показалось, что Говинда может раскрыть мне глаза относительно еще одной загадки.

„Как вы думаете, сэр, действительно ли махараджа спрятал кулон в раме?“

Говинда нахмурился и, как всегда, уклонился от прямого ответа:

„Могу лишь сказать, мисс Сара, что махараджа был… очень им увлечен“.