Кеннет Харви - Город, который забыл, как дышать

• Название: Город, который забыл, как дышать
• Автор: Кеннет Харви
• Издательство: Амфора
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2005
• ISBN: 5-94278-821-9

Действие романа известного канадского писателя Кеннета Харви разворачивается в маленьком приморском городке, жителей которого внезапно поражает страшная болезнь: они утрачивают способность дышать. Мистическое сказание К. Харви заставляет по-новому взглянуть на многочисленные бедствия и катастрофы, обрушившиеся на человечество в наступившем веке.

---

Он пытался решить, стоит ли трогать женщину с места. Как назло, по верхней дороге никто не ехал. Рана все еще кровоточила. Колючка начала вылизывать лицо пострадавшей.

— Отвали. — Даг отпихнул собаку и потер щеку незнакомки. — Эй! — в отчаянии позвал он.

Женщина даже не пошевелилась. Колючка снова сунулась и получила пинка.

— Да отстань ты! Убери свой поганый язык.

Лайка обиженно заскулила.

— Дамочка! — Даг потер сильнее, и, наконец, сомкнутые веки дрогнули. Он довольно улыбнулся и снова позвал:

— Дамочка! Эй, дамочка!

Женщина приоткрыла глаза, хрипло застонала и попыталась повернуться. Похоже, ей было очень больно. Незнакомка непонимающе уставилась на Дага.

— Г-где? — сказала она. Слова давались с трудом. — Где… я?

Колючка снова лизнула ее в щеку.

— В Уимерли, — таким тоном, словно это само собой разумелось, ответил Даг. Он оглянулся на брошенную машину. Может, там есть сотовый телефон? — Никуда не уходите. Вообще не двигайтесь. — Он пошел к машине, Колючка осталась сторожить пострадавшую.

Даг перегнулся через водительское сиденье. На шнурке под зеркалом заднего вида болтался пропуск на автостоянку. Старик потянулся к карточке и прочитал фамилию.

— И тут Блеквуд, — изумился он. — Вот расплодились-то.

Клаудия стояла у окна мастерской. Внизу старик осторожно вел в дом Критча молодую женщину. «Это, наверное, Даг Блеквуд с женой Джозефа, — подумала художница. — Красивая… Чудесная фигура, каштановые волосы до плеч». Жалко. Клаудия так надеялась, что у нее снова будет семья. Они с Джозефом, Тари с Джессикой. Девочки уже подружились и вместе играли. Чем не сестры?

Клаудия пару раз видела Дага Блеквуда. И дом его видела. И газон, захламленный всякими кустарными поделками. Несколько лет назад к ней в гости приезжал друг, художник из Сент-Джонса. Даг в это время возился у себя во дворе с какой-то деревянной фигуркой. Художник был очарован морщинистым лицом старика и даже хотел сделать пару фотографий, но Даг отказался наотрез. Этому типу везде чудится подвох.

Клаудия повернулась к столу. Игрушечный городок почти готов. В домиках горят свечи. Уютно. Сколько она лепила этот макет? Такое ощущение, что долгие годы.

— Кто там, мамуль? — спросила Джессика. Она играла с малюсенькими человечками. Клаудия их только что слепила, глина еще не просохла. Девочка взяла крышу с желтого домика и заглянула внутрь.

— Не знаю, — тихо ответила Клаудия и рассеянно взглянула на дочь.

— Плохо, — вздохнула Джессика и вернула крышу обратно.

— Что плохо?

— К Джозефу жена приехала, да? Это плохо. — Она подняла раскрашенную фигурку женщины, повернула лицом к океану и снова поставила на место.

— Почему?

— Не знаю… Ты ведь его убьешь?

— Я никому не хочу зла…

— Папа говорит, убьешь. Из-за того, что с нами случилось. Со мной и с папой. Это Джозеф виноват. — Джессика придвинула игрушечную корову поближе к лошадке.

— Он не виноват, Джессика.

— Это все он…

— Джозеф обычный человек. Такой же, как все. Даже после смерти твой папа никак не хочет признать…

Джессика посмотрела на глиняные домики, потом — на мать:

— Ты ведь все равно убьешь Джозефа. А я — Тари.

— Хватит! — закричала Клаудия с такой ненавистью, что сама испугалась. Разве можно ненавидеть дочь?

Но это — не дочь. Это не может быть ее дочерью. Джессика изменилась, в ней появилось что-то новое. Неприятное. Гнилое.

— Если я убью Тари, то смогу с ней играть всегда. А когда ты умрешь, Джозеф станет твоим другом.

— Прекрати, Джессика. Пожалуйста, перестань.

— Это только сначала больно, а потом появляется такое приятное ощущение, словно ты все время паришь, поднимаешься, но остаешься на месте. Тебе понравится, вот увидишь.

Клаудия взглянула на дочь и рассеяно улыбнулась:

— Ночью, — сказала она, чувствуя, что перехватывает горло, — тебя так хорошо видно.

— Раньше духи приходили по ночам. Им мешал только дневной свет. Теперь все по-другому, гораздо хуже.

— Хуже?

— Теперь кругом сигналы. Миллионы сигналов. Они и сейчас проходят через твою голову. Хотя ночью их немножко меньше.

— А я ничего не чувствую.

— Ты просто не знаешь. Вода их разносит по телу. И ты заболеваешь. Становишься беспокойной, места себе не находишь, и сама не знаешь, отчего.

— Тебе они тоже вредят?

Джессика кивнула:

— Я ведь только сгусток энергии, мама. Я меняюсь от этих сигналов. — Она ненадолго замолчала, а потом продолжила со слезами в голосе: — Поэтому иногда ты меня даже не узнаешь.

— Узнаю, Джесси.

— Нет. Сигналы прошивают меня насквозь. А люди все говорят, говорят по телефону. Боже, сколько они говорят! А телевизор! А радио! Передачи, передачи, передачи… Такой шум! — Она зажала уши ладонями. — Я не могу быть твоей дочерью! — крикнула Джессика. — Здесь, внизу, никак не могу.

Клаудия снова повернулась к дому Критча.

— Не бывать нам одной семьей, — прошептала девочка, она поняла, о чем думает мать. — Ничего не выйдет. Надо тебе, наверное, умереть, мама.

Они погрузились в горестное молчание, наконец, Клаудия вздохнула:

— Да, наверное, надо.

— Уже скоро. Потому ты меня и видишь. Часть твоего тела уже умерла. Там пустота, ее надо чем-то наполнить. Я как раз в нее помещаюсь. Но, чтобы мы были вместе по-настоящему, ты должна умереть целиком.

— Я знаю, — простонала Клаудия. За окном в доме Критча горел свет. Там внутри целая семья. Когда-то этих людей разлучили, но теперь они снова вместе, и от этого стали еще сильней. Больше они темноту на порог не пустят.

Судя по одежде, женщина утонула лет шестьдесят назад. Короткая стрижка, вечернее платье из бархата и шифона и одна длинная перчатка. Вторая потерялась. Меховое боа промокло насквозь, свалялось и выглядело отвратительно. Женщина была босиком. В сгущающихся сумерках мертвое тело наводило ужас. Утопленница казалась героиней гангстерского фильма, которую убили и бросили на берегу в назидание другим.

Вокруг собрались полицейские и солдаты, они смотрели на тело и негромко переговаривались. Доктор Томпсон чувствовал себя как на выставке сюрреалистов. Может, это просто дурацкий сон? Вот что значит есть на ночь жареную свинину. Солнце медленно погружалось в океан. Стучали молотки. Забор становился все длиннее. Томпсон тихонько ущипнул свою руку. Больно. Нет, это явно не сон.

Вдалеке что-то застрекотало, словно включили газонокосилку. Рамси тут же начал бормотать в микрофон. Выслушал ответ, закрыл глаза и как-то сразу сник. Городок окружали скалистые холмы, поэтому казалось, что звук идет отовсюду. Шум нарастал, люди на пляже поворачивали головы и смотрели в сторону мыса. Над скалой показался большой оранжевый вертолет, скорее всего, он вылетел с новой военной базы в Прямборо.

На пляже и на дороге военные побросали свои дела и следили за вертолетом. Машина зависла над причалом, из нее по канату спустился военный в темно-синей форме и летном шлеме. Похоже, армейская шишка. Он сразу же начал раздавать указания направо и налево. Первым делом военный ткнул пальцем в сторону дороги и приказал перекрыть движение транспорта. Кто-то из полицейских чинов попытался спорить, но тщетно. Пришлось отправить регулировщицу выполнять приказ. Военный в шлеме посмотрел сначала на море, потом на тент. Томпсон, Чейз и Рамси молча наблюдали за этой сценой.

Из-за вертолетного грохота разговаривать было совершенно невозможно. Доктор удивленно приподнял брови, Чейз лишь пожал плечами.

Машины отогнали, и вертолет начал медленно садиться на дорогу. Во все стороны полетели пыль и мелкий гравий, края тента захлопали. Шасси коснулось асфальта.

Лопасти перестали вращаться. Стих и рев двигателя.

Доктор Томпсон вопросительно взглянул на Рамси.

— Это командор Френч, — сказал майор. — Морская пехота. Специалист по чрезвычайным ситуациям. — Он смотрел на командора с уважением и тревогой. — Раз вызвали Френча, значит дело плохо.

Все посмотрели на причал. Френч стягивал с головы шлем. Никто не заметил, как в центре бухты всплыл еще один утопленник. На лице водолазная маска, за спиной ржавые баллоны.

Воскресенье, вечер

На причале было светло как днем. Два вертолета висели над водой и ощупывали черные волны прожекторами. Три небольших катера военно-морских сил патрулировали прибрежную зону, четвертый стоял на якоре у выхода из бухты. Вдруг один из катеров взлетел вверх тормашками и ударился палубой о воду. Какая-то сила подбросила его, словно мячик.

— Ты видел? — изумленно спросила Тари. Они с Дагом стояли рядышком у окна в комнате Джозефа. Отсюда причал хорошо просматривался.

— Наверное, кит, — сказал Даг. Над перевернутым катером завис вертолет, ветер от лопастей рвал пену с гребней волн. Из дверцы спустили трос и страховочные ремни. — Киты в бухту за мойвой приплыли, — объяснил Даг Тари. — Она всегда тут нерестится.