Роберт Святополк-Мирский - Пояс Богородицы

• Название: Пояс Богородицы
• Автор: Роберт Святополк-Мирский
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-903339-44-0

Действие нового историко-приключенческого романа Святополка-Мирского происходит в период одного из важнейших событий русской истории — «Стоянии на Угре». Именно оно, по мнению историографов, положило конец трехсотлетнему татаро-монгольскому владычеству.

Отважные герои снова действуют на благо Великого Московского княжества: Медведев по поручению великого князя отправляется в Литву, чтобы поддержать заговор православных князей. Филипп с небольшой судовой ратью князя Ноздреватого плывет вниз по Волге, чтобы внезапно напасть на столицу хана Ахмата — Сарай-Берке. Картымазов помогает примирению Ивана III с его братьями. Хан Ахмат со стотысячным войском идет на Москву. Но рядом с ним — тайный агент Москвы и Крыма — Сафат.

События приобретают напряженный, драматический характер, героев снова ждут суровые и тяжкие испытания…

---

И в заключение о некоторых твоих сообщениях, относительно которых ты спрашиваешь моего совета:

1. Наш хваленый Степан Полуехтов-Ярый оказался на деле вовсе не таким уж ловкими как о нем твердили. Поэтому я буду против присвоения ему степени брата Первой заповеди, до тех пор пока он не проявит себя как надлежит. Первое задание он провалил — мальчишка Селивановых остался жив! Ему уже пятнадцать лет, и он наверняка знает слишком много о наших делах

2. Трофим с Черного озера, который приютил мальчишку, проявил недопустимую слабость, сохранив ему жизнь. Ты пишешь, будто он уверял, что сам Господь Единый и Вездесущий повелел ему это сделать. Он клянется, что воспитает приемыша в нашей вере и тот станет достойным членом братства. Но нельзя забывать о том, что парень наверняка знает, что именно искали по нашему поручению в непроходимых болотах Татьего леса его родители, когда были в лагере Антипа, делая вид, что ищут своих пропавших детей! Он не может этого не знать, поскольку него никогда не было младших братьев и сестер! Прошу тебя помнить, что это та тайна, которая известна только нам с тобой, и больше ни одна живая душа не должна узнать о ней! Ведь именно обладание этой тайной, как ты помнишь, и было главной причиной устранения Селивановых, а вовсе не официальная версия об их измене, секретах изготовления отравленных колец и всего прочего, что мы с тобой для оправдания этой жестокой необходимости придумали.

Трофим — уважаемый и заслуженный член нашего братства. Очень не хотелось бы, чтобы у него, и так одинокого человека, появилась горечь разочарования в нашей вере!

Трофим не должен ничего знать, но и мы не можем себе позволить, чтобы хоть один Селиванов остался в живых.

Надо хорошенько обдумать эту проблему и найти ее решение.

До скорой встречи! Надеюсь отправиться к тебе в теплый и уютный Рославль сразу по завершении инициации принцессы Елены.

Во славу Господа Единого и Вездесущего

Симон Черный

… — Его величество король Казимир весьма озабочен состоянием дел в Московском княжестве, — задумчиво сказал маршалок дворный Великого княжества Литовского Иван Ходкевич, расхаживая вдоль огромного голландского гобелена с охотничьими сценами, украшавшего стену зала для официальных приемов в его замке на Жверинасе в предместьях Вильно.

Князь Андрей Святополк-Мирский, стоя посреди залы со шляпой в согнутой правой руке и слегка опираясь на рукоять сабли левой, внимательно слушал.

— В окружении короля находится немало придворных, — продолжал маршалок, — постоянно твердящих о том, что необходимо, воспользовавшись временным ослаблением Москвы, поддержать хана Ахмата войсками, как только он выйдет к Оке или Угре, да и среди магнатов, входящих в Верховную Раду Великого княжества, также есть много сторонников этой идеи. Однако король смотрит на события шире, рассматривая их в долгосрочной перспективе. Его величество полагает, что сторонники войны с Москвой недооценивают могущество противника и исторические последствия подобного шага. Разве вторжение татарских войск в наши южные украинские земли не является достаточным предупреждением об опасности? А если татары верного московского друга крымского хана Менгли-Гирея дойдут до самого Киева и — хуже того — двинутся вглубь, прямо сюда, — как мы тогда будем вести войну на два фронта — там поддерживая одного хана, а на своей земле сражаясь с другим? И нужно ли нам сейчас это, когда мы едва успели справиться с нашим многовековым заклятым врагом — крестоносцами и нам необходима передышка! После твоего возвращения из Витебска, князь, я подробно доложил его величеству о настроениях и мыслях живущих там со своими детьми и придворными жен младших братьев великого московского князя Андрея Большого и Бориса Волоцкого, не преминув передать их глубокую признательность королю за приют и заботу.

— Благодарю, господин маршалок, — склонил голову Андрей, — княгини Углицкая и Волоцкая очень просили меня об этом. Выполняя ваше поручение, или, точнее, поручение его величества, я удостоверился, что витебская городская управа сделала все возможное, чтобы достойно принять высоких особ вместе с их детьми и придворными.

— Да-да, я доложил обо всем королю. Княгини всем довольны и уверены в успехе дела своих супругов. Но одно дело — мнение жен, и совсем другое — их мужей. Нам не ясны до конца истинные намерения Андрея и Бориса. Насколько они тверды в своем решении? Говорят ли правду, утверждая, что претендуют не на московский престол, а лишь на возвращение им своей доли завоеванного и наследственного имущества? Или все же лукавят и лишь ждут момента ослабления Ивана, чтобы сесть на его место? Как они поступят, когда через несколько месяцев хан Ахмат со своим войском выйдет к московским рубежам? Помирятся со старшим братом и бросят свои войска ему на помощь? Или, напротив, воспользовавшись трудным положением великого князя, приставят ему нож к горлу и даже, быть может, попытаются свергнуть? Его величество хочет как можно скорее получить точные и достоверные ответы на все эти вопросы. От этого будет зависеть формирование нашей восточной политики. И я уверен, что именно ты лучше всех справишься с этой задачей. Вот королевская грамота, по которой ты, как официальный гонец, уполномочен от имени его величества отправиться в Великие Луки и передать князьям Андрею и Борису, что их жены и дети находятся в полной безопасности, а король гарантирует им самим убежище и достойную жизнь в Литве, если они потерпят поражение и подвергнутся преследованиям со стороны старшего брата. О неофициальной цели посещения мятежных князей я уже говорил. Она тебе понятна?

— Да, господин маршалок, конечно. Я готов выехать сегодня же и постараюсь получить ответы на все интересующие его величество вопросы.

— И это правильное решение. Ступай с Богом! Король ждет твоих донесений!

Князь Андрей принял королевскую грамоту, пробежал ее глазами, свернул в трубку, спрятал в рукав, поклонился и вышел.

…Июльская жара заставила умолкнуть птиц, душный ароматный воздух, наполненный жужжанием мух, пчел и шмелей, сменился наконец прохладой, когда Андрей въехал в тень старинных дубов, росших вдоль дороги — той самой дороги, бегущей мимо красных кирпичных стен и высокой железной ограды женского монастыря, по которой он всякий раз возвращался в Вильно после встречи с маршалком.

Невольно всегда получалось так, что он проезжал это место, погруженный в глубокую задумчивость, потому что обычно возвращался от маршалка озабоченный каким-либо новым поручением, которое, покинув дворец, сразу начинал Обдумывать.

Иногда он слышал веселый, звонкий девичий смех из монастырского сада и уже знал, что здесь находится пансион, где воспитываются будущие придворные дамы — девочки из богатых и знатных семей.

А иногда, проезжая мимо, он замечал одну, должно быть, особо мечтательную девочку, которая всегда стояла у запертой калитки и, ухватившись за прутья, печально смотрела на дорогу.

Всякий раз, видя эту девочку, дочь какого-нибудь князя или вельможи, князь Андрей вспоминал совсем другую ее одногодку — дочь однорукого лесного разбойника, с которым его причудливо свела судьба, и сердце сжималось болью сочувствия при воспоминании об этом несчастном полудиком ребенке, вынужденном жить в окружении преступников и убийц в глухих лесах и болотах. Помнится, он пытался ей помочь, учил читать и писать, рассказывал ей что-то об истории… Где-то она сейчас…

— Князь Андрей!

Звонкий, странно знакомый голос заставил его вздрогнуть и остановить коня.

Он медленно повернул голову и застыл в изумлении.

Девочка в белоснежном пышном и прозрачном платьице, с длинными волосами, украшенными цветами, как маленькая невеста в подвенечном наряде, стояла у калитки, сжав ручками прутья решетки, и смотрела на него огромными голубыми глазами.

Князь Андрей, как зачарованный, не веря своим ушам и глазам, сошел с коня, уронил поводья, бесшумно ступая в высоких ботфортах по густой зеленой траве, подошел к калитке, встал на одно колено, чтобы его лицо было напротив лица девочки, и прошептал:

— Господи… Варежка… Ты ли это?

— Это я, князь, — улыбнулась Варежка самой счастливой улыбкой в своей жизни. — А я видела тебя на этой дороге уже девять раз.

— И… давно ты здесь?

— Больше года… Да, сразу после того, как тебя из нашего лагеря увез Медведев, мы и переехали на литовскую сторону…

— Подожди, а как же… как ты оказалась… здесь?

— Ты все забыл, — печально сказала Варежка, — а я ведь говорила, что батюшка собирается отдать меня на учебу… Он выправил себе грамотку, будто приехал издалека богатый вельможа — пан Сурожский, вдовец, и устроил меня сюда, чтобы я выросла воспитанной и образованной… Раз в месяц приезжает Макс… но ты его не знаешь… Он вроде как мой старший брат… нет, не взаправду, а так, понарошку… Привозит деньги за мою учебу и передает гостинцы от батюшки… Батюшка сам два раза приезжал…