Луи Бриньон - ДАрманьяки-2

• Название: ДАрманьяки-2
• Автор: Луи Бриньон
• Жанр: Исторические приключения

"Д'Арманьяки-2"- книга 2, средневековый исторический роман. Бестселлер. Продолжение популярного и любимого многими романа "Д,Арманьяки".

---

— Любезный, не подскажешь, какое расстояние осталось проехать до замка Фацензак?

— Его светлость доберётся за половину часа! — ответил крестьянин. Увидев кивок всадника, он поспешил продолжить прерванный путь. А тот, тем временем снова пробормотал:

— Чёрт, я ведь уже на месте и вскоре смогу насладиться той самой уютной комнаткой в западном крыле. Благо она совсем близко от винного погреба. Едем! К чёрту дождь!

Всадник пришпорил лошадь. Она пошла крупной рысью. Дождь тем временем усиливался и вскоре превратился в настоящий ливень. Кроме прочих неприятностей, дождь размывал дорогу, что резко задерживало продвижение вперёд. Копыта лошади временами скользили по мокрой земле. В виду вышеописанных причин, совершенно вымокшему всаднику лишь через час удалось добраться до поросшего травой холма, с которого открывался великолепный вид на замок. Высокая крепостная стена образовывала ровный квадрат. Наружные стены были обнесены рвом, наполненным водой. Через ров были переброшены два моста. У Северной и Западной стороны. С Северной стороны мост был проложен в самом центре и упирался в массивные ворота. Это был широкий мост, служивший для въезда лошадей и повозок. А с Западной, мост гораздо меньшего размера был сооружён в правом углу крепостной стены и упирался в железную дверь. И, следовательно, внутрь замка имели возможность проникнуть лишь пешие. Несколько остроконечных башен, сооружённых на каждой из стен, придавали ему грозный облик. К южной стене снаружи примыкала ещё одна стена, гораздо меньшего размера. Внутри второй стены находился сад. Даже с холма были заметны ровные ряды деревьев. Ни в самом замке, ни вокруг него…людей не оказалось. По всей видимости, все они предусмотрительно укрылись от дождя. Продолжая созерцать величественный замок, всадник пустил лошадь в сторону моста у Северной стены. Спустившись с холма, он оказался в долине и вскоре достиг стен замка. Остановившись перед воротами, всадник бросил мимолётный взгляд на белые кресты, выбитые в каждом из четырёх углов и…большую букву «А» в центре ворот. Буква была покрыта золотой эмалью. Всадник вытащил из ножен шпагу и, пустив в ход рукоятку, изо всех сил застучал по воротам. Всаднику пришлось ждать совсем недолго. Вскоре одна створка ворот отворилась. Он без промедления въехал внутрь. Все четыре стражника охраняющие ворота, поклонились ему. Затем один из них попросил его знаком следовать за собой. Что, несомненно, говорило сразу о двух вещах. Во-первых, его знали. И, во-вторых,…его ждали. Всадник не замедлил последовать совету. Он шагом двинулся вслед за стражником. Они пересекли довольно внушительный двор замка и, миновав, один за другим три небольших строения с остроконечными крышами, подошли к южной стене. Чуть позже, стражник подвёл его к железной калитке, ведущей в сад. Здесь всаднику пришлось оставить лошадь и идти пешим. Вслед за своим провожатым он вошёл через калитку в сад.

Не обращая внимания на дождь, оба направились в сторону маленькой полукруглой часовни с массивным крестом на крыше. Как и у многих подобных сооружений, здесь отсутствовали окна. Вместо них были сооружены ниши. В нишах стояли скульптуры. Стражник проводил гостя до двери, и ещё раз поклонившись, оставил его и пошёл обратно. Мужчина без промедления взялся за ручку двери. Раздался лёгкий скрип. А вслед за ним дверь отворилась, открывая взору обстановку часовни. В глаза вошедшего сразу бросились четыре подсвечника с горящими свечами. По две с каждой стороны. Слева и справа от входа. Возле каменных стен. Все три стены были сооружены из камня. И лишь одна, напротив входа, была сооружена из мрамора. На расстояние не более одного метра от пола часовни, в мраморной стене…были сооружены две квадратные ниши. В каждой из этих ниш лежали…саркофаги. Невольно бросались в глаза надписи поверх каждой из ниш. Над первой слева… «Филипп». Над второй… «Мирианда». Перед нишами…стояла коленопреклонённая женщина в чёрном платье и с чёрной накидкой. Чуть позади неё стояла миловидная девушка лет двадцати — двадцати пяти в бледно-голубом платье. Девушка обладала очаровательными карими глазами и мягким взглядом. Длинные русые волосы были аккуратно уложены на груди. Увидев вошедшего, девушка протянула руки и издала радостный шёпот:

— Вы…это вы сударь!

Мужчина вначале преклонил колено и перекрестился. А уж потом подошёл к девушке и обласканный её нежным взглядом приложился губами к нежной коже. При этом он с отеческой нежностью прошептал:

— Сударыня…Анна!

— Я так рада вас видеть…Таньги! — прошептала девушка. И тут, словно устыдившись собственной откровенности, она опустила глаза и залилась румянцем. Мужчина, а это был действительно Таньги дю Шастель, доверенное лицо короля Франции…не успел ответить. Женщина, облачённая в чёрное платье,…встала, и обратила к нему бледное, изнеможённое лицо.

— Миледи! — Таньги почтительно приложился к руке…графини Д'Арманьяк.

— Я рада вашему приезду, мой друг! — негромко произнесла графиня Д'Арманьяк. — Ваше письмо непомерно обрадовало меня, ибо я надеялась услышать добрые вести. Однако, глядя на вас, мне начинает казаться, что я ошибалась.

Таньги действительно выглядел несколько мрачноватым. Отчего даже седина на висках казалась чёрного цвета. Он не сразу ответил графине. Видимо, ему самому не нравилось то, что приходилось ей говорить.

— Я должен сообщить очень неприятную новость, — негромко заговорил Таньги. При этом он бросил мимолётный взгляд на молодую девушку. — Его Величество король Франции заключил мир с герцогом Бургундским. Он извещает вас о том, что отныне любое действие, предпринятое против Бургундии, будет расценено как вызов самому королю. — Таньги замолчал. Но чуть позже, подняв открытый взгляд на графиню, так же негромко продолжил: — От себя лично хочу добавить несколько слов. Вам ли не знать, миледи, с каким уважением я отношусь к вам и вашей прекрасной дочери. Я не меньше вас желал воздать герцогу Бургундскому заслуженную кару. Однако сейчас такая затея стала не только невозможной, но и крайне опасной. Король никому не позволит разрушить этот союз. Я умоляю вас отказаться от мести. Вспомните, миледи, ведь это ваш родной брат.

— Отказаться? — взор графини Д'Арманьяк вспыхнул мрачным огнём. В голосе прозвучала отчётливая ненависть. — Я могла бы простить брата. Я могла бы простить убийцу моего супруга и…сына. Но как я могу простить чудовище…как? Филипп умер считая, что именно я его предала, — вскричала графиня, сверкая глазами. — Я двадцать пять лет живу с одной мыслью…воздать должное мерзкому существу, ввергшему нас всех в ад. Я жива лишь потому, что он ещё не умер.

— Миледи, король…

— Король? — перебивая Таньги, гневно вскричала графиня Д'Арманьяк. — Не говорите мне о короле. Это тот самый человек, ради которого мой супруг готов был пожертвовать всем. Включая и свою жизнь. И сейчас этот человек предал память лучшего из своих друзей, протянув руку убийце. Но я его супруга…не предам его память. Убийцы будут наказаны. Все до единого. Лишь тогда я смогу с лёгким сердцем предстать перед моим супругом.

Кивнув Таньги с непреклонным видом, графиня подняла полы платье и быстро направилась к двери.

— Матушка, — попыталась, было, остановить её Анна, но…графиня даже не обернулась на голос дочери. Она вышла, оставив их наедине. Оба одновременно посмотрели друг на друга. Лицо Таньги выражало озабоченность. Анна же выглядела виновато. Подстать лицу прозвучал и голос.

— Простите матушку…Таньги. Она не может забыть тот чёрный день, когда был убит отец. Мне кажется, она никогда не успокоится. Порой её вспышки гнева даже меня пугают. Она становится одержимой и строит всяческие планы мести.

— Вам этой боли не понять, Анна, — прошептал Таньги. — Даже сегодня, спустя двадцать пять лет, я помню тот чёрный день в мельчайших подробностях, ибо он стал худшим и в моей жизни. Ложь, предательство, лицемерие…смерть…в одночасье обрушились на нас, превратив все последующие дни в сплошной комок боли и страданий. Я любил вашего отца, Анна. Любил и восхищался. Я любил своих добрых друзей. Почти все они, за исключением Гийома, покоятся рядом с Филиппом. Я же остался один. Совсем один. Признаюсь вам, Анна….порой я даже завидую им и думаю о часе, когда, наконец, смогу предстать перед ними…обнять их.

— Вам тяжело…я вижу, — Анна с той непосредственной участливостью, что отличает в людях лучшие качества,…взяла руку Таньги. Он судорожно вздохнул и обласкал её отеческим взглядом.

— Анна…я всегда вас любил как собственное дитя. Мысли о вас согревали моё сердце все эти годы. Я делал и сделаю всё, лишь бы видеть вас счастливой…

— Господь отнял у меня одного отца, но дал взамен другого, — прошептала Анна, подставляя Таньги свой лоб. Он с невыразимой нежностью коснулся губами её лба. Затем, отстранившись, некоторое время обласкивал её мягким взглядом. На что Анна отвечала радостной улыбкой.