Андрей Левицкий - Змееныш

• Название: Змееныш
• Автор: Андрей Левицкий
• Жанр: Боевая фантастика

Этот роман - пролог «Саги смерти», описывающий предысторию событий трилогии.

Кто оно, странное существо, возникшее в глубине Зоны? Что стало причиной его появления?

Одни называют его человеком, а другие - мутантом. Его отец неиз­вестен, а мать погибла, спасаясь от таинственных убийц.

Он родился в Зоне - и знает ее лучше всех. Никто не умеет находить аномалии и управляться с мутантами так, как он. Никто не ведает тайных троп, по которым он ходит, никто не сможет выследить его... Ведь он — талисман Зоны. Но что будет, если все сталкеры захотят его смерти.

---

Оказалось, там появился человек. Цыган, шагнув из палатки, выпрямился во весь рост, подняв оружие, при­целился. На ловца и зверь идет! От болота тащился, спо­тыкаясь, низко опустив голову, Змееныш.

Сталкер внимательно разглядывал его в прицел. Парень плелся, не глядя перед собой, слипшиеся тем­ные волосы сосульками свисали на лицо. Цыган и уз­нал-то его лишь по фигуре — видел пару раз и запомнил стройный, легкий, гибкий, как у зверя, силуэт.

Змееныш брел прямо на Цыгана. Палец на спуско­вом крючке напрягся. Одежда заляпана грязью и болот­ной тиной, левая рука безвольно покачивается, правая лежит на прикладе «узи», висящего на груди. Да он как зомби выглядит, совсем неприкаянный какой-то. Цы­ган поднял голову — нежданный гость подошел совсем близко, смотреть в прицел стало бессмысленно. Змее­ныш сделал еще несколько шагов, и когда ствол винто­реза уткнулся ему в лоб, даже не сделал попытки вос­пользоваться своим оружием, лишь медленно поднял взгляд.

— Э, приятель, ты совсем никакой, — произнес Цы­ган. Змееныш смотрел на него безучастно, кажется, не осознавал даже, что перед ним вооруженный человек. Сталкер опустил винторез. Парень стоял неподвижно, глядя сквозь него. Лицо бледное, под глазами круги, гу­бы в крови, на скуле синяк.

Сто тысяч, подумал Цыган. Сто тысяч. Два слова отчетливо прозвучали в голове, будто их произнес хо­рошо поставленный звучный голос. Это богатство. Можно купить дом где-то в большом мире — в послед­ние месяцы он все чаще задумывался об этом — или от­грохать сталкерский бар у Периметра, организовать в подвале камеры хранения артефактов, комнаты на вто­ром этаже сдавать пришедшим с ходки бродягам Зоны... сто тысяч.

Где он видел такой взгляд? Ведь что-то до боли зна­комое... Вдруг ему вспомнился странный сон, приснив­шийся недавно: из-под земли вырывается вода, затап­ливая небольшую долину, подбирается к брошенной деревне на ее краю, волны бьют в изгородь, в калитку, забираются под кособокую древнюю скамью, и вот из-под лавки выплывает набитая деньгами сумка, раскры­вается — вода вымывает купюры, они колышутся, как сухие осенние листья...

Сто тысяч. Этого хватит на всю жизнь.

— Ладно, иди, — хмуро сказал он. Опустив винто­рез, отступил в сторону.

Качнувшись, Змееныш сделал шаг, другой, спо­ткнулся и упал на одно колено. Цыган подхватил его под руку, рывком поднял и сказал грубо:

— Иди давай! Скоро тут будет куча народу, и все по твою душу.

Искусанные губы шевельнулись, Змееныш едва за­метно кивнул — а может, Цыгану показалось, — и по­брел дальше. Сталкер долго смотрел ему вслед, даже по­сле того как парень скрылся в лесу, потом хлопнул себя по лбу:

— Вспомнил!

Такой взгляд — тоскливый, потерянный — был у больной псевдособаки, щенков которой только что пе­редушила псевдоплоть.

2

Люди Мирового были завсегдатаями бара, потому что их схрон находился неподалеку. Как только Заточка покинул заведение, сталкеры, не сговариваясь, подня­лись и вышли.

Схрон располагался в подвале школы посреди де­ревни, брошенной еще после первой аварии на ЧАЭС. От школы остался только кусок стены, а от деревни несколько поросших травой и кустами фундаментов. Кипяток с Рыжим отодвинули присыпанный землей железный лист, открывая уходящую вниз бетонную лестницу. Мировой вытащил ключ, спустившись, от­пер большой висячий замок, толкнул дверь. Сталкеры зашли в подвал, Круча подтащил лист на место, закрыл проход.

— Сто косых наличкой! — воскликнул Кипяток, ла­донью ударяя по выключателю. Висящая на шнуре лам­почка осветила школьные шкафы, набитые старыми учеб­никами, переломанные стулья, поеденное молью пио­нерское знамя в углу. Рыжий и Дылда уселись за стоящие в центре подвала сдвинутые парты, накрытые старыми стенгазетами. Листы ватмана со статьями и картинками были заляпаны жиром и смазкой, усыпаны крошками, кое-где прилипли высохшие колбасные шкурки.

— Не мельтеши. — Мировой перекинул через голо­ву ремень «калаша» и положил автомат на стеллаж возле дверей. Круча тяжело протопал к столу, опустился в ко­жаное директорское кресло.

— Никто не возьмется за это дело, — прогудел он. — Стыдно людям в глаза смотреть будет.

Молчаливый Дылда наклонился вперед, поразмыс­лив, медленно заговорил:

— Да эти люди, которым тебе стыдно в глаза смот­реть будет... они ж сами первые на деньги...

— Половина Зоны на деньги купится, — заключил Рыжий. — Если не три четверти.

Мировой поморщился:

— Что вы все о деньгах думаете?

— Так а о чем же еще? — удивился Рыжий.

Теленок только хлопал глазами, не решаясь вста­вить замечание, хотя и его распирало. Он стоял возле тумбочки с бюстом Ленина — красный пионерский гал­стук украшал того на манер пиратской повязки, закры­вая один глаз, вид у вождя мирового пролетариата был оскорбленный и в то же время какой-то очень лихой. Рядом с тумбочкой высились прислоненные к стене доски почета, часть фотографий учителей и отличников изрисовали маркером — работа Кипятка, как и галстук на бюсте.

— Да не в бабках дело! — взвился Кипяток, будто не он только что млел от одного упоминания награды. — Змееныш — мутантово себя, его давно уничтожить надо было! За одно это!

— Да за что же? — Сердитый Круча повернулся к приятелю. — Не виноват он, что в Зоне родился. Я лич­но не буду на Змееныша охотиться. Вы как хотите, а я сказал.

— Голосуем, — решил Мировой.

— Да ты чё, командир? — удивился Круча. — Ты чё, пойдешь, если они проголосуют?

Мировой одернул пятнистую куртку, стараясь скрыть несвойственное ему смущение.

— Что тебя удивляет? — Он постучал пальцами по столу. — А чем мы вообще тут занимаемся, в Зоне? Деньги зарабатываем. Мы — наемники. Так кто «за»?

— Э-э, командир, — протянул Круча. — Не думал я, что тебя на бабки купить можно. Мы наемники, но не бандиты какие, чтоб на людей охотиться.

— Голосую! — подскочил Кипяток, вытягивая вверх руку, и для верности потряс ею. — Я — за! Это ж не че­ловек, Круча, пойми ты — мутант он. Зверь! Думай, что на кровососа идешь, и всех делов. Да за такие бабки я и человека Пришил бы... — Он посмотрел на повернув­шиеся к нему лица и поспешно добавил: — Ну, если это свобод овец какой. Не люблю этих хиппи, блин.

Дылда поднял ладонь, поддерживая Кипятка, Ры­жий, подумав, присоединился. Теленок обвел всех во­просительным взглядом и робко потянул руку вверх.

— Опомнитесь! — Круча поднялся, навис над сто­лом. — Вы что? В зверей превращаетесь? Кто на своих охотится? На людей!

Хлопнув ладонью по столу, Мировой подвел итог голосования:

— Большинством голосов решено подписаться на задание. У нас будет преимущество, если Заточка со Слоном подсобят. Мы давно сработались, вооружение приличное. Осталось получить преимущество в скоро­сти — выходим сейчас же, пока другие только думают. Круча, ты с нами?

Человек-скала, опустив голову, задумался, потом сложил руки на груди и произнес медленно:

— Так я один, выходит? Понятно... Ладно, против всех не пойду, как решили, так и будет. Но деньги не возьму, ясно? Если убьем его — сами будете делить свои сребреники. — Он обвел группу тяжелым взглядом, в котором мелькнуло непонятное выражение. Мировой заметил — но не обратил в тот момент внимания.

— Твое право, — кивнул он. — Кипяток, доставай боеприпасы, Рыжий, отвечаешь за жратву, поход может затянуться. Дылда, Теленок, собираете веши. Круча, мы с тобой проверяем стволы. Выходим через час.

Машинно-тракторную станцию посреди бывшего колхоза «Завет Ильича» огораживал потрескавшийся бетонный забор. Поверх него шла в три ряда колючая проволока, в углах периметра торчали гнезда часовых. Пока Заточку вели к начальнику лагеря, он с любопыт­ством разглядывал кирпичные и деревянные строения. Сквозь открытую дверь одного барака виднелись ряды двухэтажных железных кроватей — как в казарме.

Штаб располагался в бывшей администрации кол­хоза, большой бревенчатой избе, стоящей за ржавыми топливными цистернами. Часовой проводил Заточку до крыльца, доложил — и ушел, впустив порученца в избу.

Внутри все было по-спартански: голый стол посе­редине комнаты, лавка у стены, шкаф с бумагами воз­ле окна, на двери прибита карта Зоны с какими-то по­метками. Когда-то тут стояла печь — ее разобрали, на полу остался светлый прямоугольник. Единственная деталь, не вписывающаяся в интерьер, — хозяин по­мещения, начальник лагеря «Долга» подполковник Петряков.

Подполковник сидел за столом перед разложенной картой и отрывал мухе крылья. Он был жирен и раздражен, наглухо застегнутый воротничок военной формы врезался в складки шеи.

— Садись, — кивнул Петряков и, оттянув воротник, приподнял подбородок. — Чего пришел?