Ольга Кноблох - Белоснежка и семь апостолов

• Название: Белоснежка и семь апостолов
• Автор: Ольга Кноблох
• Издательство: Издательство АЛЬФА-КНИГА
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9922-0523-7

Их восемь — магов-самоучек. Семь парней и одна девушка. Они молоды и дерзки, их мечта — изменить мир. Они хотят сделать магию доступной, и они знают как. Но они не спросили разрешения…

---

«…Где логика?» — подумалось отстранение. Абсурд крепчал. И в конце концов достиг закономерного апогея:

— Ты с ней спал?!

— С кем.

— С Ингой!

— Нет.

— Она вела себя как брошенная любовница!

— Надя, если ты мне сейчас же не поверишь, значит, ты права, и эти семнадцать лет коту под хвост. Так вот. Я. Люблю. Тебя. Дуру легковерную. — Трубка разрыдалась. — Веришь ты мне или нет, но сейчас, в эту самую минуту, меня ищут в прицел девять бандитов. Хочешь скандала — хорошо, будет тебе скандал, но только утром. — И я вырубил телефон.

Черт, ну почему не вчера и не завтра?..

Додумать я не успел — на верхней границе серой бетонной коробки слева от меня померещилось какое-то движение. Нет, не померещилось — я приметил наконец одного из трубочистов. Вздохнул поглубже, сфокусировался и сгустил невысоко над тем местом, где дернулась тень его головы, компактную шаровую молнию. С апельсин, не больше. Хватит с него и такой. Она вспыхнула, осветив дернувшуюся голову, и этого маленького рывка оказалось достаточно, чтобы прицелиться. Ручные молнии — оружие деликатное. Они не рассекают воздух огненными болидами с воем, грохотом и дымным следом, они не приносят катастрофических разрушений. «Огоньки» легки и невесомы, они парят, как жаворонки, но могут и сорваться в бесшумный змеиный бросок; они нестабильны и проявляют капризный характер и даже — как мне иногда кажется — какой-то кошачий разум; ими трудно управлять, но уж если наловчишься — у тебя будет идеальное оружие. А еще — они не поддаются обычному телекинезу. Совсем. Я дрессировал «огоньков» последние полгода и осилил управление их размером, яркостью, силой, скоростью, точностью, но самое главное — временем существования.

Этому я отмерил пять секунд.

«Огонек» неторопливо, как бы любопытствуя, спустился к стрелку, облетел его голову на уровне глаз кругом почета и стремительно втянулся в ствол винтовки. Последовали хлопок, вскрик — и тишина. Та-ак, пятого вычеркиваем из списка.

Крысы — зомби и призраки — все продолжали сыпаться и сыпаться через мои ноги вперед, к пролому, а вслед за ними в ворота ворвалась стая собак. Не знаю, сколько их было на самом деле. Но было видно, как псы на бегу делятся, как амебы, точнее, от них как бы отслаиваются движущиеся дубли: они так же бегут, так же разевают пасти, так же скалят зубы. Как и крысы, они рвались, не разбирая дороги, на сигнал маяка Белоснежки.

Тут очнулся второй трубочист. Начал палить по своим же машинам. Но к этому клиенту раньше успел кто-то другой, не я: стрелок заорал, обнаружив значительные познания по части бранных слов, и скрылся за краем крыши. Что-то подсказывало, что больше он в драку не сунется.

Путь был свободен.

Судя по воплям и пальбе, доносившимся из здания, собаки уже наводили там порядок.

Я выскочил из-за машины с пистолетом на изготовку; пригибаясь, пересек двор и остановился у края пролома.

Оглянулся, ища глазами остальных.

— Горинец! — раздался из пролома могучий бас Лауреата. — Твоей кукле осталось жить три секунды! Выходи и сдавайся моим людям! Раз! Два!

— Я иду! — отозвался Артем. — Иду, не стреляйте!

Я увидел, как он, подняв руки, встает из-за машины и движется в мою сторону неровным шагом марионетки, уставив на пролом невидящие глаза. И миг спустя я замечаю, как за ним вырастают двое-из-ларца в черной коже, оба с оружием, направленным ему в спину, и (я чувствую, что время начинает замедляться и растягиваться, вмещая в себя больше событий, чем это возможно) мой первый порыв — уйти с линии огня, я пригибаюсь и бросаюсь обратно к машине, продолжая следить за ними краем глаза, они что-то машут мне, именно мне (почему?!), не открывая стрельбы, и один из них кричит Лауреату: «Мы его взяли!» — а второй продолжает, глядя на меня в упор, очумело мотать головой; моя рука сама выбрасывается вперед и сама прицеливается, я чувствую, как оружие пытается выпрыгнуть из ладони (телекинез! Мы тренировали этот прием противника на полигоне), и рефлекторно, отработано, палец уверенно спускает курок прежде, чем до меня долетает смысл того, о чем они сигналили: не стрелять.

Не стрелять, Кузнецов, свои.

Дальше время сорвалось в галоп.

Бандит упал, фантом Артема (а это был фантом) застыл на миг с задранными руками и истаял в воздухе, а вместе с ним мгновенно истаяли и все иллюзии, расстеленные над местом схватки: поредели ряды крыс и собак, а к нам вернулся истинный облик.

Я сажусь на землю. Я бессмысленно смотрю в одну точку.

Человек, которого я только что застрелил, — брат Николай.

Венди

Шли минуты. Я молчала, как и велел Макс. Звала, горестно радуясь хотя бы тому, что рядом со мной простой бандюган, а не телепатка с электрическим стрекалом.

Пришел Гриф, постучал в стекло, сказал, что нужно идти в дом. Стало страшно. Я телекинезом заблокировала двери и крепче вжалась в сиденье. Гриф стал ломиться снаружи, а Макс — уговаривать изнутри, потом подошел великан с голым черепом, тот, с которым Семен Тигранович советовался после моего собачьего вальса, справился у Грифа о причине суеты и, получив ответ, наставил на меня ствол. Сказал:

— Открой или сдохни.

Артем бы на моем месте не испугался. Он просто превратил бы его пушку в кусок дерьма. Его дар в сто раз полезнее моего. Что я могу? Отчаянно, панически, тратя последние силы и надеясь на чудо, рассылать волны зова. Сотрясать эфир беззвучным криком о помощи. Бездействовать…

Я разблокировала двери. Лысый, не отводя оружия, выволок меня наружу и потащил за собой в черный проем.

Отставая на пару шагов, брел Макс, поливаемый руганью Грифа.

У ворот, где давно уже было тихо, послышался скрежет гравия под колесами медленно идущей машины.

— Подъехали, — чирикнул искаженный передатчиком голос дежурного в кармане у моего конвоира. — Алхимик и с ним четверо циркачей.

Четверо? — захлебнулось сердце; раз четверо, значит, Артур вернулся!..

Рано радоваться: Макс подтвердил, что намерения у бандитов не мирные. Я всего лишь приманка. Приманкой можно и пожертвовать; главное, чтобы спаслись остальные и смогли вызволить Отто. А я… Повезет — выкручусь.

Лысый уже тащил меня почти волоком, потому что я выворачивалась и упиралась, стремясь увидеть их хоть на миг, встретиться глазами; мне не дали этого сделать. Заметив, что я собираюсь кричать, лысый пребольно схватил меня за шею и втолкнул в темноту.

Сзади посветили фонарем. Мы находились в просторном пустом помещении, внутри которого не было никаких перегородок. В таких заброшенных промышленных коробках только рейв-вечеринки устраивать… Вдоль всей стены, обращенной к двору, на высоте примерно метров четырех от земли тянулся ряд оконных проемов; в них проникали отсветы фар. Потолка было не видать — сверху нависала густая тьма. Далеко впереди, у противоположного конца этого огромного бетонного гроба, виднелась достаточно крутая лестница без перил. Она вела прямо наверх, к небольшой площадке чуть выше уровня окон. Там лестница поворачивала под прямым углом, следующий ее проем пересекал наискосок дальнюю стену и кончался на недостроенной галерее на высоте метров восьми. Там чернели прямоугольные дыры, куда они вели, можно было только догадываться.

И повсюду вязкая темень, холод и пыль.

Лысый великан отпустил меня, но секунду спустя на плече уже сомкнулись тонкие и цепкие пальцы Грифа.

— Стеречь девку. Позовем, — коротко проинструктировал его лысый и вернулся во двор.

Мы встали у стены — я, Макс и Гриф. Я в очередной раз проверила паутину: улов был внушительный, оставалось только подтянуть моих помощников ближе… еще ближе…

Снаружи клацнули дверцы машины.

— Горинец! — громко окликнул Артема Семен Тигранович. Я едва подавила родившийся в горле крик.

— Я здесь, — глухо отозвался Артем.

— Ну что, ребята, кончились гастроли. — Это лысый, самодовольное чудовище. Он произнес свою реплику так, будто долго репетировал: со смаком, значительно, взвешенно.

— Разойдитесь по одному к каждой машине, — продолжал лысый, снова актерствуя, точно задался целью получить Оскара за роль второго плана.

— Сначала покажите Наташу, — откликнулся Артем.

Сюда, мои лохматые друзья, сюда!.. Скорее, времени почти нет!..

В дверном проеме обрисовалась широкоплечая фигура, свистнула коротко — и меня в который раз уже за сегодня повлекли под локти во двор.

Там стояли выстроенные по дуге машины. В центре ярко освещенного круга (это я увидела из-за плеча стоявшего ко мне спиной Семена Тиграновича), как на сцене, прижавшись друг к другу плечами, замерли все мои друзья.

Голова снова закружилась, машины и люди подернулись мутью и закачались, зов ослаб. Правда, мои спасители, похоже, не заметили этого — где-то совсем близко они выли на все лады, призывая в помощники невидимую за тучами луну. Я знала: зов действует некоторое время и после того, как я сворачиваю паутину. Теперь, даже если я потеряю сознание или буду убита, четвероногие спасители довершат то, о чем я просила.