Ольга Кноблох - Белоснежка и семь апостолов

• Название: Белоснежка и семь апостолов
• Автор: Ольга Кноблох
• Издательство: Издательство АЛЬФА-КНИГА
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9922-0523-7

Их восемь — магов-самоучек. Семь парней и одна девушка. Они молоды и дерзки, их мечта — изменить мир. Они хотят сделать магию доступной, и они знают как. Но они не спросили разрешения…

---

Я ему поверил сразу. Спросил только, в курсе ли он, что несся со скоростью крылатой ракеты. Артурчик усмехнулся:

— Если бы я раньше попробовал, да еще потренировался маленько, вышло бы еще быстрее. Я сперва трусил, летел медленно, боялся промерзнуть и схватить воспаление легких. А потом… Классная такая фишка открылась: когда летишь на большой скорости, оказываешься как бы в капсуле, что ли. И тебе уже не холодно, и не приходится продавливать воздух головой и задыхаться. Только в животе горячо-горячо и зрение искажается: видно как через синюю линзу. Все делается такое выпуклое и холодное. Но, когда привык, даже прикольно стало.

Синяя линза, усмехнулся я. А я тут со своей мозговой ложноножкой парюсь.

Артурчик отвернулся к стеклу и, чеканя слова, сказал:

— Я ее люблю. Венди. Ясно? Когда все кончится, заберу ее с собой и никому не скажу куда. И ни ты, ни Отто мне не помешаете. К черту эту вашу революцию.

«Вашу», значит. Чья бы корова мычала.

Больше Артурчик ничего не захотел говорить.

Я набрал Дэна. Не успел поздороваться, как он заорал в трубку:

— Мать твою, ты не мог ответить, когда я тебе звонил?

— Я телефон вырубил. А мать мою не трожь, — беззлобно отшутился я. — Не мог я говорить раньше.

— Давай, порадуй меня уже чем-нибудь. Где клиент?

— Валяется у меня дома, сны смотрит. Проспится — выползет. Или коллеги раньше заберут.

— Эх ты, Горинец, надо было сразу его глушануть. Пожалеешь еще, помяни мое слово. Оклемается — натравит на тебя всю королевскую рать.

— Разберусь как-нибудь. Дениска, я тебе сейчас глупый вопрос задам, только не посылай меня сразу куда подальше. Это, как бы банально ни звучало, вопрос жизни и смерти.

— Валяй. Команда знатоков принимает вызов.

— Ты мог бы узнать, кто в пригородах держит верблюдов? Только уясни сразу: я не про зоопарк говорю. Частный загородный дом, как мне кажется, где-то к югу от нас, в часе езды максимум. Там зверинец. Хозяин держит двух верблюдов, коня какого-то породистого и всякую мелочь еще типа енотов и обезьян.

Артурчик, заслышав про верблюдов, воззрился на меня с ужасом и жалостью в глазах.

— Ниче так вопросец, очень в твоем духе. Это все? Или тебе еще узнать, кто убил Кеннеди и есть ли у Путина внебрачные дети?

— С удовольствием, но в другой раз. Дэн, я серьезно.

— Ага, а я-то думал, что привык к твоим выкрутасам. Ладно, попробую разузнать. Езжайте пока на квартиру к Максу. Будет что — отзвонюсь. Да, и вот еще. Семен Тигранович просил тебе напомнить…

Я вздохнул.

— Скажи — я согласен.

Дэн отключился.

Увидев, что я прячу мобильник, Артурчик наконец подал голос:

— На кой тебе дались эти верблюды?..

Венди

О том, что меня везут в Красноярск, я давно догадалась по дорожным указателям. Наверное, ради того, чтобы я этого не поняла раньше времени, мне и закрыли глаза. Телепаты не сообразили, что читать с закрытыми глазами я не умею.

Они и Отто из Новосибирска везли туда же. На этот свой «полигон».

Везли в машине, не самолетом и не поездом. Перестраховывались, чтобы не подвергать опасности случайных пассажиров. Похвально.

Что ж, пусть везут.

План побега уже созрел, вырос, как дерево, и представлялся теперь во всех подробностях. Оставалось выжидать.

Двести пятьдесят километров. Двести километров. Сто. Населенных пунктов вокруг много, это хорошо, это повышает мои шансы.

Я долго собирала силы для рывка, вела себя тише устрицы, чтобы лишний раз не нарваться на электрошок, и вот наконец на очередном указателе закрыла глаза и раскинула зов. Настолько далеко, насколько у меня когда-либо получалось.

Я вложила слишком много сил. Потому что внезапно в паутине — совсем близко, так что мой призыв словно оттолкнулся от них и отчетливым эхом откатился обратно — оказались пойманными люди. Трое. Это испугало меня. Но времени обдумывать этот момент не было; я привычно передала просьбу тем, кому собиралась, а этих троих — не тронула. Побоялась?..

На сей раз лейтенант Инга без подсказки сообразила ткнуть меня своим стрекалом.

Но я успела.

Третье мое пробуждение случилось уже в сумерках. Еще не открыв глаз, я почувствовала, что машина сбавляет скорость. Марат и перчаточный вполголоса ругались. Наконец, мы встали.

— …посигналь им, что ли, — раздраженно говорил перчаточный. — Давай, делай что-нибудь.

Гудок резанул слух.

— Стоят, — зло сказал Марат и еще раз нажал клаксон.

— Стоят, — вздохнула над ухом лейтенант Инга.

Перчаточный многоэтажно высказался в адрес невидимых пешеходов, перегородивших дорогу. Я приоткрыла глаза. Впереди, метрах в пятнадцати, в свете фар топтались на дороге два верблюда и лошадь.

Телепат резко обернулся в мою сторону:

— Твоя работа?!

И я поняла, что медлить нельзя.

Телекинезом я затянула обоим мужчинам ремни безопасности до упора.

Пока Инга не опомнилась и не полезла в сумочку, двинула ей локтем в лицо.

«Прости, Сюзетта, ты по-прежнему мое единственное оружие. Мне надо совсем немного… прости, моя хорошая», — и я бросила кошку на плечо Марату — просто потому, что из всех троих он казался самым опасным.

Чутье не подвело. Потому что едва кошка вцепилась ему в шею, машину подбросило так, что почудилось на миг, будто под нами пузырем лопнул асфальт. Свет фар погас. Потом раздался скрежет, пол перекосило вперед, и я неловко соскользнула с сиденья, а Инга навалилась на меня сверху. Разом заорали Марат и перчаточный, в салон хлынул холодный воздух с пылью, от которой во рту появился железный привкус. Подняв глаза, я поняла, что моей Сюзетты больше нет. Как нет и панели приборов, руля, лобового стекла и капота. Мелькнула бредовая мысль, что мы подорвались на бомбе. Марат (лицо окровавлено, плечи нервно подрагивают) держал перед собой руки, словно сжимая невидимый шар. Перчаточный червем извивался на ремнях, силясь согнуться, и не переставая выл.

Впереди на дороге заржала лошадь.

Задыхаясь, я изловчилась и подцепила пальцами сумочку Инги. Нащупала в темноте электрошок и вынула его. Руки дрожали.

Внезапно Марат встрепенулся и повернул лицо.

Тело среагировало прежде, чем я успела испугаться — черенок электрошока уперся ему в кадык и коротко чирикнул.

Искать ключ от наручников я не стала. Чтобы изучить замок изнутри с закрытыми глазами, хватило пары секунд, потом я открыла его телекинезом. А вот дверь оказалась заблокирована, и даже телекинез не помог. Мне оставалось только лезть через раззявленную дыру в салоне. Преодолевая дурноту, я приставила электрошок к шее перчаточного. Он перестал извиваться за миг до того, как я его отключила. Когда я перелезала вперед, рука дотронулась до его колена — штанина была мокрая.

Верблюды отошли к обочине, когда я наконец выбралась наружу. Лошадь — белая, как призрак, — шагнула вперед и потянулась мордой к моему лицу. Милая моя, мне нужно совсем немного. Пожалуйста, помоги мне.

Я никогда не ездила верхом без стремян.

Лошадь послушно, как на арене цирка (настоящего цирка!), подогнула передние ноги, я взобралась ей на спину и схватилась за гриву. Давай, моя хорошая, не подведи.

Она выпрямилась и пошла прочь, все ускоряя шаг, словно давая мне постепенно приноровиться к своим движениям. Трасса была пуста. Впереди маячил сине-белый дорожный указатель. Я хотела доехать до него, чтобы узнать оставшееся расстояние, а потом сойти с асфальта; и мы почти доскакали, когда сзади раздался выстрел.

Я еще успела вспомнить, что когда-то мечтала научиться останавливать телекинезом пулю.

Меня бросило вперед; правая рука разжала пальцы, выпустила гриву и будто зажила собственной жизнью: стала подпрыгивать и размахивать в такт бегу, ударяясь о спину лошади и отлетая в сторону, как маятник. Несколько секунд я не чувствовала ее вовсе.

Это не может происходить со мной здесь и сейчас.

Тело подсказывало: может. В плече разгорелся огонь, в считаные мгновения разлился до кончиков пальцев, хлынул в грудь, и сердце зашлось в панике. Воздух разом вырвался из легких, и не было сил на новый вдох. Я не смогла даже закричать. Только согнулась, ведомая болью, и крепче сжала пальцами жесткий конский волос. Лошадь свернула с дороги и рванула в сторону деревьев.

Сзади бахнуло еще раз.

Сознание то гасло, то прояснялось (мгновенно, ослепительно, больно), и в голове накладывались друг на друга картинки-кадры: кусты, тонкая стена придорожной лесопосадки, клок сиреневого неба, пригорок, снова кусты…

Я не знаю, сколько прошло времени. Наверное, немного. Очнулась от боли и холода в легких. Лошадь шла медленно, и так же медленно качалась неживая рука. Каждое движение заливало кипятком все тело. И чтобы прекратить эту пытку, я не придумала ничего лучше, как затолкать скользкую от крови ладонь за пояс джинсов. Рука перестала болтаться, стало немного легче. Перевязать было нечем, да я и не смогла бы.