Александр Матюхин - Абсолютное правило

• Название: Абсолютное правило
• Автор: Александр Матюхин
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-025814-3

Нарушено АБСОЛЮТНОЕ ПРАВИЛО ИГРЫ. Мелкий воришка решил раз в жизни совершить благородный поступок — и спас от смерти девушку… Теперь он — ИГРОК.

«Темная лошадка» в странной Игре, которую ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ НАЗАД начали Создатель Зари и Создатель Сумерек — пришельцы, вставшие на стороны Света и Тьмы.

Ставка в игре — судьба ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.

После битвы — Земля.

Но далеко НЕ ВСЕ ИГРОКИ — ЛЮДИ!

---

Я не хочу умирать!

Но что поделать-то?!

Нечего!

Темнота расступилась как-то незаметно, превратившись во что-то мигающее и искрящееся.

Один глаз открыт. Уставился прямо на лампу дневного света, наполовину вырванную из своих пазов и свисающую в опасной близости от головы. Искры, разлетающиеся в стороны от каждого движения лампы, слепили, оставляя в глазах темные пятнышки.

Надо вставать.

Да. Надо.

Вот только смогу ли я?

Я открыл второй глаз и различил прямо над собой огромную рваную дыру, затянутую дымом.

Края дыры были утыканы осколками бетона и металлическими штырями с зацепившимися за них остатками обгорелых простыней, одеял. Из порванных подушек медленно вылетали и оседали на пол обуглившиеся перышки.

Значит, упал. Но на какой этаж? Второй? Первый?

Надо выяснить.

Сел, упершись руками в пол с такой силой, что едва не содрал кожу с ладоней, и, дождавшись, пока шум в голове утихнет и черные пятнышки наконец исчезнут, осмотрелся.

Длинный коридор. Освещен дневными лампами, расположенными вдоль стен. Никаких дверей, никаких окон — вообще ничего. Одни серые стены с облупившейся штукатуркой и шелушащейся краской.

Вокруг валяются разбитые кровати, множество мелких горящих предметов, смятый, словно бумажный, металлический сейф. Совсем недалеко лежит человек лицом вниз, нелепо раскинув руки и изогнувшись в такой позе, что сразу стало ясно, что он мертв. Еще один — чуть дальше, казалось, хотел встать на голову, но не смог и свернул себе шею.

Напротив тоже тянулся коридор. И тоже трупы. Пять или шесть лежали одной кучей. Рядом плавился и горел противогаз. А еще дальше, прислонившись к стене, сидела Вероника.

— Вероника! — позвал я, стараясь перекричать шум в голове, но услышал лишь отдаленное эхо своего собственного голоса.

Она не ответила, не шевельнулась. Сидела все так же — склонив голову на колени, обхватив ее руками. Недвижимая. Волосы рассыпались по плечам и чуть шевелились от ветерка.

— Вероника! — Я попытался встать, но спина тотчас отдалась острой болью, следом заболела и подвернутая нога.

Но вставать надо! Еще как надо!

Я ухватился рукой за металлический штырь и чуть привстал, раскачиваясь из стороны в сторону, как пьяный. К горлу подкатил сухой комок, затошнило, но я сдержался. Вновь позвал: "Вероника!"

И она снова не ответила.

Вывернутая нога безжизненно болталась, но я ее совершенно не чувствовал.

Я отпустил штырь и, подпрыгнув на одной ноге, упал на противоположную стену. Потом, отдышавшись, оттолкнулся от нее и сделал еще несколько неуверенных скачков в сторону Вероники.

Что-то с грохотом упало за моей спиной. Лампа, наверное.

Я облокотился о стену, тяжело дыша и чувствуя, как пот медленно стекает по моему лбу, по щекам, по шее за шиворот обгорелой рубашки. Вокруг было душно, и от спертого воздуха не проходила тошнота. В глазах все плыло.

Чуть дальше Вероники лежал Акоп: на спине, раскинув руки в стороны. Грудь его поднималась и опускалась. Значит — жив еще.

Я оттолкнулся вновь, проскакав еще пару метров. Еще один толчок, и я опустился около Вероники, стараясь не задевать свою больную ногу. Тихо позвал:

— Вероника. Ты меня слышишь? Ответь! Это же я — Виталик. Все нормально, мы живы. Мы все живы. А Штамм мертв! Все худшее позади!.. Слышишь меня?

Если она и слышала, то никак не отреагировала. Продолжала сидеть, чуть вздрагивая всем телом и слабо-слабо мотая головой. Лишь спустя пару секунд до меня донеслись ее приглушенные всхлипы.

Плачет.

— Чего ты плачешь? — шепотом спросил я. — Все же нормально. Все уже закончилось. Ну?

Акоп рядом издал горлом какой-то протяжный хрип и замолчал, тяжело дыша через нос. Его грудь пересекала широкая рваная рана, из которой толчками шла кровь.

— Вероника, — я подался вперед и рукой чуть приподнял ее голову. Она не сопротивлялась и даже наоборот вдруг выпрямилась и посмотрела на меня.

Глазами, в которых не было жизни. Глазами, в которых была лишь одна пустота. Нет, в них не читалось безумство, как там, наверху, но что-то в них было не так.

Но я не отстранился, слегка проведя пальцами по ее влажным ресницам, я всмотрелся в подернутые слезами зрачки, заглянул за глаза, туда, где у них, у игроков, не было оболочки, и увидел ее мозг.

Серая, пульсирующая масса, покрытая тонкими жилками, венами и сосудиками, слабо вздрагивала в такт Вероникиному дыханию и медленно рассыпалась в пыль. От мозга отслаивались целые куски, которые крошились, мялись, как бумага, и пылью оседали на внутренних стенках черепа. Мозг уменьшался.

Нет, не мозг. Это было что-то другое, порождение Создателей, заменившее игрокам мозг. То, из-за чего они и начали эту бессмысленную игру, уничтожение себе подобных. Для чего? Лишь для того, чтобы стать бессмертными, ощутить всего лишь на мгновение свое величие над остальными людьми.

Вероника смотрела куда-то позади меня, и на лице ее блуждало выражение полной отрешенности. По щекам катились слезы, собирались на остром подбородке и капали вниз.

Губы шептали что-то неразличимое, неразборчивое. Она не видела меня. Она не видела того, что творится вокруг. Не хотела видеть. Не могла. Мозг ее умирал вместе с ней.

— Вероника, — прошептал я снова и сильно ударил ее по щеке. Она дернулась, заморгала, но продолжала смотреть в никуда.

— Вероника! Очнись! Ты же умираешь! И все они умирают! — Я вновь ударил ее по щеке. — Акоп умрет! Без твоей помощи он тоже покойник! Только ты его можешь вылечить! Вспомни о своем даре лекаря! Ты же лечила мои руки, вынимала из них осколки! Вспомни же, ну?! Вероника! '

Все тот же бездумный взгляд. Мозг ее рассыпался и оседал пылью. Она сошла с ума. И с этим уже ничего поделать было нельзя…

— Цель! — сквозь бессмысленный поток бормотания неожиданно вырвалось у нее. Она вдруг хихикнула, заморгала и вновь опустила голову на колени, сжав ее руками. До меня донеслось лишь слабое всхлипывание. То ли от смеха, то ли от плача. Впрочем, для нее это было, наверное, все равно.

Акоп вновь закашлялся и выплюнул себе на грудь кровавый комок слизи.

Я поднялся, опершись о стену, чувствуя, как к горлу вновь подкатывает тошнота, и на этот раз не сдержался. Блевал до тех пор, пока изо рта не закапала одна лишь желчь. И только тогда вновь позволил себе выпрямиться.

Вроде полегчало. Не настолько, чтобы можно было чувствовать себя бодрым, но идти можно было.

Только вот куда? До отверстия мне точно не дотянуться. Значит, в одну из сторон коридора.

Я запрыгал на одной ноге мимо Акопа, мимо сидящей Вероники, время от времени прислоняясь к стене и отдыхая. Дым постепенно рассеивался, и стало легче дышать. Шум в ушах стихал.

Это, наверное, подвал. Или еще ниже. Вскоре я увидел и Васю. Он лежал в центре коридора на животе, поджав одну руку под себя, а вторую вытянув вперед. Словно хотел дотянуться до чего-то.

Я присел около него и осторожно перевернул. Вася дышал. Глубоко и ровно. Он выглядел вполне нормально, только на затылке была большая ссадина от удара о стену. От нескольких легких ударов по щекам Вася очнулся и на пару секунд вперился в меня мутным, ничего не понимающим взглядом. Потом что-то стало с его глазами, он заморгал, и взгляд его стал осмысленным.

— Виталик?! — Одна рука его дернулась, ухватив меня за плечо, и крепко сжала его, удостоверяясь, что я не фантом. — Виталик, ты как тут очутился? Где мы вообще? Что происходит?

— Ты как себя чувствуешь? — спросил я.

— Я? Нормально. Только голова болит, чтоб ее… Где все, Виталик? — Вася попытался сесть и застонал от боли, когда оторвал голову от земли.

— Все в порядке, — сказал я, садясь рядом и вытягивая ноги, — Штамм мертв.

— Мертв? — Глаза Васи широко открылись, и он издал слабый радостный вопль: — Мертв… Черт возьми, но как это получилось? Последнее, что я помню, это вспышку… белый свет… потом меня подняло в воздух, а потом… вот уже дальше и не помню ничего.

— Потом мы с Вероникой пробрались в комнату, где скрывался Штамм, и она прикончила его. Выстрелила ему в голову.

— Вероника? — не поверил Вася. — А где она сейчас? Где все остальные? Где Сом, Акоп?

— Сом, скорее всего, мертв, — ответил я, разглядывая мутные лампы вдоль стен. Голос мой эхом улетал в глубину коридора, — Акоп лежит там, тоже, наверное, умрет, у него вспорота грудь, и он без сознания. А Вероника… Вероника, кажется, сошла с ума.

— То есть как? — не сразу понял Вася, а когда я ему объяснил, что именно происходит с ней и с ее мозгом, тяжело вздохнул и посмотрел куда-то за мою спину.

— Значит, такая вот цена победы, — прошептал он минуту спустя. — Все умерли, остался лишь я и лишенная ума девушка? Справедливо, блин.

— Ничего не поделаешь, — сказал я. — Это жизнь, и для каждого она идет по-разному. Надо выбираться, тогда мы, может быть, успеем спасти Акопа.