Владислав Лебедько - Хроники российской Саньясы. Том 4

• Название: Хроники российской Саньясы. Том 4
• Автор: Владислав Лебедько
• Жанр: Биографии и Мемуары

Эта книга о Настоящем. Истории из жизни Мастеров 60-х-90-х годов нашего века, полные парадоксальности, трагичности, юмора, русской самобытности. То, что невозможно встретить в западных и восточных текстах. Истории, где переплетаются несовместимые, на первый взгляд, вещи: пьяное застолье, ненормативная лексика сочетаются с высочайшими Откровениями и потрясающими своей глубиной Прозрениями.

…Без сказочных мистификаций и вульгарных психологизаций в книге рассказывается о подвижническом Пути, Духовном Поиске совершенно непохожих, подчас противоречащих друг другу людей, которых объединяет главное: искреннее, дерзновенное искание Истины…

---

В: Расскажи хоть про одного необычного человека в Системе.

А: Сам понимаешь, что рассказать я могу по известным причинам лишь какие-то очень скупые отрывки. Например, был в системе один человек, которого молодое поколение называло Хоттабыч. Его так называли, потому что у него борода была, а тогда за внешним видом довольно строго следили, — не мог быть сотрудник с бородой. Не то чтобы запрещено, но не принято. А у этого — борода и хоть бы хны. Он не был большим начальником. Но его боялись. Ходили истории, что если он кому-то пожелает удачного продвижения по службе, — все — хана карьере. Или еще там — здоровья или счастья в личной жизни — он это редко желал, но когда желал — все насмарку, в ближайшее время ничего хорошего не жди. Поэтому ему можно было ходить с бородой. Аналогично было в системе пропусков. Для того, чтобы пройти в здание, неважно, кто ты, рядовой сотрудник или начальник, очень внимательно, очень въедливо рассматривают удостоверение. Если ты забыл его, на работу не пройдешь. Те, кто пропускает — никому не подчиняются, хоть они и прапорщики, могут полковника не пустить… И вот, будучи на пенсии, без удостоверения, Хоттабыч проходил молча. Это очень много значит. У него, конечно, нет удостоверения, но кто ж его у него спросит? Но это единичный случай. Я с ним не работал. Я его видел, когда он приходил разговаривать с людьми.

Мне сложно судить, как он работал. Я могу судить только по косвенным признакам. Ходил, куда хотел. Замечаний никто ему не делал.

В: Я слышал легенды, что люди, которые кричат, что они маги, были ничто по сравнению с некоторыми людьми, которые в Системе реально работают. Можешь ли ты что-нибудь сказать об этом?

А: Я предполагаю, что может быть. Я так понимаю, что в ряде слухов речь идет о людях, которые носят погоны. Таких — единицы.

В: Я имею в виду людей, которые могут и не носить погоны, но были отобраны Системой в семидесятые-восьмидесятые годы…

А: Есть люди, которые просто работают, они могут давать рекламу в газетах, могут не давать. Они могут громко кричать, что они маги и целители, они могут тихо сидеть на попе… А человек отобранный Системой — речь идет не о том, что он работает в Системе, а о том, что он в своей жизни учитывает интересы Системы. То, что не нужно каждый день. Может быть, нужна иногда — его консультация, его взгляд, его видение, его действие какое-то. Это не человек, который с утра до вечера занимается исследованием чего-то.

Например, если у человека высокий процент попадания в точку, начиная от шестидесяти процентов, то его взаимодействие с Системой уже имеет смысл. Потому что если три-четыре человека, которые имеют такой процент, говорят, что нужный человек или объект или еще что-то находится в таком-то месте, то, скорее всего, он действительно там. Обычно они попадают. Но нередко промахиваются.

Были попытки, насколько мне известно раньше, научить, или поставить это на поток, насколько мне известно, это никому еще не удавалось.

Да, кто-то может в какой-то степени что-то как-то… и все равно они не дотягивают до человека, у которого есть этот штучный талант. Ничего не получалось. Нельзя любого обучить, как бы он ни бился, ни раздражался. Хотя это пишется в рекламных целях. Шанс есть у каждого. Какие-то тесты делали, чтобы можно было, по крайней мере, отобрать обучаемых, но опять же… это жалкая попытка. Поэтому речь идет не о том, чтобы подготавливать, а о том, чтобы брать готовых. Или о том, чтобы подготавливать там, где возможно. Геморроя получается гораздо больше, потому что человек, способный реально что-то такое делать, не всегда отличается социально приемлемым поведением, во-первых, в его концепции понимания мира не всегда есть такая часть, как государство, его интересы, учитывание этих интересов. Из неудавшихся попыток выхода на таких людей возникают легенды о коварстве, изворотливости представителей Системы. Выхода нет, приходится вот так вот «буквой зю». Некоторые, поскольку эти люди не всегда отличаются рациональным складом ума — готовится ситуация, просчитывается, как шахматы, а он — нет и все, ну и что ж, что в тюрьму, если откажусь сотрудничать!

Но это интернациональная проблема — тот, кто хочет, тот не может, тот, кто может, — ему это совершенно не надо…

В: Ты знал ребят из группы Кунта-йоги?

А: Я их не знал. Я о них слышал. Некоторые документы ходили. Это не первичные документы, а те, которые были составлены на основе старых — опять же, степень искажения. Насколько мне известно, да, этими людьми интересовались, начали интересоваться, когда они довольно далеко продвинулись по своему пути создания Кунта — йоги. Какие-то символы — я видел, не знаю, те или не те. У них, как я из первой твоей книги понял, было представление, что с ними работали. С ними действительно в последнее время работали, но просто наводили справки. К некоторым из них действительно какие-то процедуры были применены, ну и они по большому секрету всем тут же рассказали, что «за нами за всеми наблюдают». Насколько мне известно, в конечном итоге, их сгубили наркотики. Это понятно, потому что человек говорит то, что для него актуально, что для него важно. Это было настолько несущественно для Системы и настолько существенно для этих ребят — отсюда слухи разные… Никто никого с верхнего этажа не сбрасывал, на самом деле. Перемерли все, насколько мне известно, по независящим от Системы причинам.

В: И все-таки, интерес к ним был связан с их силой или с их асоциальной жизнью?

А: Асоциальная жизнь являлась поводом. А когда человек определяется, начинаешь смотреть, что за этим стоит. Просто желание выделиться или есть какое-то серьезное умение. Насколько мне известно, собственно их возможности по применению символов Систему не интересовали. По крайней мере, до меня такой информации не дошло. Может быть, были какие-то подходы к этим людям. Может быть, они демонстрировали что-то. Может быть, они в определенных случаях выступали на стороне Системы, что, естественно, не афишируется. Документов сейчас об этом не осталось. Сотрудник, который общался с этими товарищами, очень хорошо понимал, что нужно писать для руководства и что нужно оставить для себя. Если бы эти символы, которые они разработали, были бы приобщены к какому-то делу, которое, может быть, велось, значит, они были бы уничтожены с этим делом. А раз я их видел, значит, к делу они пришиты не были. Интерес Системы никак не зафиксирован. Наркотики, пропаганда антисоветского образа жизни. Остальное за кадром.

По документам нельзя заключить, что Систему как-то интересовали духовные искания сами по себе, вне прикладных целей…

Одно мое наблюдение: самые полезные люди с точки зрения Системы это те, которые громче всего кричат о зверствах КГБ и о нарушении свободы слова. Именно они сами того, подчас, не ведая, усиливают тем самым работу Системы по профилактике…

Я себе отдаю отчет в том, что я на сегодняшний день очень во многом не являюсь адекватным свидетелем того, о чем ты спрашиваешь. Я либо видел людей, которые действовали, либо слышал о людях, поэтому мне есть с чем сравнивать. То, что говорю я, очень далеко от совершенства. Хотя не знаю, стали ли бы те люди, которые непосредственно работали с интересующей тебя темой, вообще говорить об этом

Если говорить о Системе, то сейчас она стала гораздо более жесткой, более изощренной, чем КГБ. И во многом благодаря тому, что у людей есть определенный комплекс неполноценности, что после того, как КГБ перестало существовать, было несколько Систем.

В: Как сейчас Система работает с эзотериками и работает ли?

А: Как я уже говорил, — люди, обладающие какими-то экстраординарными особенностями Системе интересны. Но эти товарищи — субъективно каждый из них считает, что вот их то внутренний компас настроен правильно, а у остальных — неизвестно что… Это вот чувство собственной правоты… Есть только один главный вопрос — «что ты можешь?» Говорить можно сколько угодно. Если ты десять раз просветленный, общаешься с кем угодно, состояние у тебя какое-то необыкновенное, то это твое личное дело. Хорошо, пусть человек говорит, что он выходит в астрал и общается там со всеми, и при этом у него есть Учителя и наставники из высших сфер — не с простыми же общаться! — но при этом в повседневной жизни он оказывается совершенно неадекватен. Ты ему конкретный вопрос, а он — «на что мне это?» Или: «Хотите, судьбу мира предскажу на тысячу лет вперед». — «На тысячу не надо. Дня на три желательно». — На три никак…

Людей-то много, которые кричат об эзотерике на каждом углу. Но если человек стремится к чему-то, велика вероятность, что он сам в себе это может и выдать. Духов увидит, как блаженный Августин, которого через какое-то время стали искушать демоны-женщины. Видимо, оттуда же все легенды о инкубах и суккубах. То — что плотно подавляется и вытесняется в бессознательное. Не говоря уже о видениях. Это, в конечном итоге, все равно субъективное состояние сознания…