Константин Якименко - Тень на дереве

• Название: Тень на дереве
• Автор: Константин Якименко
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Но почему?

Если бы Ильма сказала: не лети никуда, Ихер! Зачем тебе чужая сила и мудрость, когда у тебя есть наша любовь... Нет, не так. Если бы она сказала просто: пожалуйста, останься со мной сейчас! Без тебя мне будет очень пусто и тоскливо... Нет, даже не так. Только это: останься со мной. И всё. Если она так скажет, то я выкину всю ерунду из головы и никуда не полечу. Но она говорит:

- Потому что всё уже решено. И я боюсь совсем свихнуться, прямо сейчас... А ты потом будешь жалеть. Не надо этого. Всё идет так, как должно идти. Ихер, я ведь буду ждать тебя! Столько, сколько придётся... даже вечно. Ты знаешь.

- Да, Ильма, я знаю. Но тебе не придётся ждать вечно. Я вернусь, обещаю тебе, и всё у нас будет замечательно. Вот увидишь!

- Конечно же, замечательно... Я верю, верю тебе! - слёзы в глазах: маленькие, но невероятно тяжёлые жемчужины. - Ну всё, иди! - умоляюще: Пожалуйста, иди!

Я ещё могу сказать сам то, что не осмелилась сказать она. Могу прижать её к себе и не отпускать минуту... час... вечность. А потом отдать распоряжение дворецкому - и устроить праздник по случаю того, что остаюсь. Могу поступить так...

Но я закрываю глаза - и вижу возможности, которые открывает передо мной учение Дракона. Не власть над людьми - она, если на то пошло, у меня уже есть. Власть над пространством и временем. Та, что бывает только у богов.

И я поступаю иначе.

Короткий порывистый поцелуй:

- Я вернусь, Ильма! - с полдороги от внешних ворот: - Вернусь, моя любимая! Дождись меня!

Кажется, она что-то ответила. Но я уже не расслышал.

Я буду ждать, сказала Ильма.

Столько, сколько придётся.

Даже вечно.

Вечно.

Я сдержал обещание. Вернулся, и всё было замечательно. А потом меня позвали снова - и я снова ушёл. Но я и тогда вернулся. А потом... именно тогда, когда я решил остаться и больше не уходить, мне пришлось уйти навсегда.

Ильма уже не ждёт меня. О нет, не ждёт! Потому что теперь я - это тень? Потому что она ничего не помнит обо мне? Нет, не поэтому. А прежде всего потому, что о н о объяснило ей: ждать больше некого.

О н о - это я, и так было с самого начала. Мы не менялись местами, нет - моя сила всегда была больше моей любви. Просто о н о всегда было настоящим мной, а я, жалкий беглец, всегда был тенью.

Издевательский скрежет древнего ледника в груди: ты давно это знал.

Пьём чай - крепкий, бодрящий. Чаинки в коричневой жидкости - как изъеденные временем обломки затонувших кораблей.

Затишье, что бывает перед грозой.

- Мне нравится твоя картина, Лада.

Деревянный стол неустойчив, хотя для других это не заметно. Одна из четырёх ножек - раненная и ослабевшая, её линии порваны, они теряются в пространстве. Сотрясение посильнее - ножка сломается и обрушит на пол искалеченный стол. Но сейчас силы недостаточно. Только в чашке разыгрался десятибалльный шторм.

- Я же тебе не рассказывала!

- Нет. Но это видно.

- Боже... опять я забыла, с кем связалась. И почему я, спрашивается? Я же не какая-нибудь особенная вроде тебя. Обычная себе девушка...

Ответа нет. Скорее всего, и не будет.

- Твоя картина. Наверное, профессионал найдёт в ней изъяны. Зато она настоящая, а это важнее.

- Ты так говоришь... Будто точно знаешь: вот это - настоящее, а вот то - нет. Будто тут не может быть никаких сомнений. А я вот никогда не знаю... Как ты отличаешь настоящее от ненастоящего?

- Просто вижу, - как ей ещё объяснить? Она же не видит линии и не слышит волны, хотя её душа чувствует и то, и другое.

- А я - настоящая?

- Конечно. Разве может быть иначе?

- А ты сам?

- Я уже говорил. Я - тень.

Гнетущее безмолвие. Отяжелевший воздух давит на лёгкие.

- Ладно. Давай лучше про картину. Что в ней такого особенного?

- В неё можно войти.

- Войти? Что, взаправду? Погулять по лесу, посмотреть, куда ведёт эта тропинка? Знаешь, я себе хорошо всё представляла, когда рисовала. Не только то, что видела, но и дальше... как бы всё целиком.

- Потому у тебя так и получилось. У Ильмы тоже... - я не заканчиваю фразу.

Кинжал, рассекающий воздух с противным свистом. Звук такой высокий, что его невозможно услышать. Потом - долгая тишина.

- Ведь всё дело в ней, - говорит Лада.

- Что ты хочешь сказать?

- Что о н о приходит за тобой из-за неё. Как чувство вины, что ты не можешь быть с ней. Что ты... ну, вроде ты должен быть с ней, а ты где-то ещё. Вот здесь. Со мной... хотя на самом деле - нет, не со мной. Неужели ты ещё не понял?

- Какое это имеет значение?

- Какое?! Знаешь, что... может, для тебя это и не имеет значения.

Она бежит прочь. Комната осиротела и впала в каталепсию. Я жду чего-то, зная, что всё бесполезно.

Осторожный шорох под потолком:

"Помнишь? Я здесь."

Три минуты: выхожу на балкон. Провода под небесным куполом - звенящие нити огромной паутины, что молчаливо поджидает бесчисленных жертв. Влюблённая пара в тени дерева на другой стороне.

Тени соединяются и становятся единым целым. Да, я помню.

- Лада?

- Ну что?

- Мне уйти? Или остаться?

- Как хочешь, Ник.

- Тогда я останусь.

- Потому что мне грозит опасность? О н о?

- Да. Но не только поэтому.

- А почему ещё?

- Мне приятно быть рядом с тобой... - кажется, я почти не солгал.

- Нет, не продолжай! Подойди. Стань ближе, вот тут... Только не говори ничего. Пожалуйста, не говори!

Я молчу. Иногда в молчании наше спасение.

- Я могла бы нарисовать тебя. Вот, как сейчас...

- Лучше не надо.

- Почему?

- Рисуй живую природу. У тебя хорошо получается.

- Это не ответ, Ник.

А ведь я могу не думать! Могу получить хотя бы то маленькое удовольствие, которое о н о у меня не отнимет. Могу ненадолго почувствовать себя человеком.

Могу - но имею ли право?

- Я передумал, Лада. Если у нас будет время, нарисуй меня.

В Книге сказано: есть много химер, но более всех других опасайся двух. Вины - химеры прошлого, и надежды - химеры будущего. Они - твои злейшие враги: они высасывают соки из твоей жизни.

Не терзайся прошлым и не увлекайся мечтами о будущем - живи настоящим.

Но даже если я избавлюсь от вины - то что мне делать с надеждой?

Говорят, надежда умирает последней. Иногда я в этом сомневаюсь. Бывает так, кажется мне, что она не умирает вообще.

Помню, как я увидел её впервые. Снаружи сияло солнце и поджаривало всех неосторожных на медленном огне. Я развлекал короля историями о внешнем мире, из которого прибыл - и тут они вошли.

Илимандра и Хойдин: полевой цветок и чёрный гранит. Он держал её за руку. Они были предназначены друг другу.

- Папа, мы пойдём погуляем... - голос вольной птицы, ещё не знающей, что такое клетка.

А потом наши взгляды встретились. И это было так ошеломляюще, что казалось - об этом узнал весь мир.

- Стойте, - сказал король-отец. - Вы как раз вовремя. Хойдин, этот человек - тот самый пришелец, о котором я тебе говорил. Его имя Ихер Чамен. А это - Хойдин, мой военный советник. И моя дочь Илимандра. Скоро она станет его женой.

Никогда, подумал я уже в тот миг. Никогда она не станет его женой. Только моей - потому что более прекрасной женщины нет во всей Вселенной.

Но в тот миг я ещё не знал, чего это будет нам стоить.

Они погибли все. И король, и Хойдин, и Альдеон - брат Ильмы. И многие другие, которые были мне никто.

Ведь именно я убедил короля объявить войну Чёрным Полчищам.

Я могу придумывать множество оправданий, но я знаю: мы не могли победить. Они слишком превосходили нас числом... и не только числом. Конечно, рано или поздно они пришли бы на наши земли, и мы бы всё равно проиграли. Хойдин считал, что лучше поздно, чем рано. Я сумел доказать королю, что он не прав.

Я хотел отсрочить свадьбу любой ценой. И я добился своего. Теперь церемония не могла состояться прежде, чем закончится война. К тому же, теперь король чаще прислушивался ко мне и гораздо реже - к Хойдину. Это замечали все, и Ильма - первая.

Она даже гордилась нашим негласным союзом.

А потом мы ушли в поход. Мы думали сломить врага внезапным натиском, но оказалось, что нас ждали.

Чёрные обрушивались на нас отовсюду - отвратительные пауки, которые нередко пускали в ход собственные конечности вместо мечей, а ядовитую слизь - вместо стрел. Долина межхолмья превратилась в котёл с кипящей смолой. Мы знали, что нас меньше - но не думали, что настолько.

И всё же у нас появился шанс. Отчаянно рискнув, я бросил вперёд центр, и чёрная стая дрогнула перед нами. Мы сметали их ряды и прокладывали себе путь сквозь кучи трупов, тут же разлагавшихся за нашими спинами. Мой отряд прорывался всё дальше - и я видел, как в ничтожных ошмётках душ мерзких тварей поселяется страх.

Надежда умирает последней. Если бы к нам на помощь подоспел резерв Хойдина, мы могли бы победить... да, иногда я верю в это. Но он не пришёл. И мы оказались в ловушке.

Теперь Чёрные Полчища были повсюду, а страх овладел нами.

Мы бились в одном ряду. Король - старик, давно отвыкший держать в руках оружие; Альдеон - юноша, обычно предпочитавший мечу гитару; и я - чужак, принесший с собой их погибель. Они пали оба, как и много-много людей, которых я даже не знал. Но я выжил.