Илья Кормильцев - Взлёт и падение СвЕнцового дирижабля

• Название: Взлёт и падение СвЕнцового дирижабля
• Автор: Илья Кормильцев
• Жанр: Контркультура

Илья Кормильцев: «О Led Zeppelin написано очень много, и автор заранее не надеется добавить что-то новое к уже сказанному — задача намного скромнее: пересказать основные факты биографии „СвЕнцового дирижабля“».

---

Илья Кормильцев ВЗЛЕТ И ПАДЕНИЕ СВеНЦОВОГО ДИРИЖАБЛЯ

От автора

В каждом десятилетии существует ряд ключевых фигур, которые определяют его музыкальное лицо. И в этом ряду неизменно выделяется одна, которая возвышается над всеми остальными не только в силу масштаба своего таланта, но в первую очередь потому, что она символически воплощает все надежды и чаяния своего времени — не обязательно имеющие прямое отношение к музыке.

Для 60-х годов таким символом стали THE BEATLES, для 70-х — LED ZEPPELIN. Поставьте друг за другом «Strawberry Fields Forever» и «Whole Lotta Love»: это расскажет вам о том, чем отличалось одно десятилетие от другого больше, чем десятки книг и статей. Не случайно временные границы существования обоих коллективов практически совпали с рубежами десятилетий.

Итак, речь у нас пойдет именно о LED ZEPPELIN — этой знаменитой и противоречивой британской группе, которую любили и любят многие поклонники рок-музыки и которую при жизни презирали критики, часто обвинявшие LED ZEPPELIN в самодовлеющем профессионализме, а их музыку — в самовлюбленном позерстве.

И любовь, и скепсис в равной степени оправданы, когда речь идет о действительно заметном явлении искусства. Мастерство и блеск квартета вызывали любовь, их резкий разрыв с ценностями предыдущей эпохи вызывал у кого-то недовольную гримасу. Но именно этот разрыв и позволил LZ отразить свое время.

В 70-е годы рок из современного городского фольклора окончательно превратился в раздел массовой коммерческой культуры. И LZ с их обращенным вовне, агрессивным и провоцирующим звучанием, гигантской аудиторией и красочным патетическим шоу были воплощением этого процесса. Строго говоря, именно LZ были первыми звездами с приставкой «мега» — прообразами Майклов Джексонов и мадонн наших дней. Элвис был всего лишь исполнителем, вроде оперного тенора — такой тип славы известен еще с семнадцатого века. Успех THE BEATLES сложился стихийно — они (в начале, по крайней мере) воплощали образ славных парней, любимчиков судьбы. Успех LZ стал плодом трудной планомерной работы, цель которой была определена с самого начала — стать круче всех на белом свете.

Но очень многое отличает LZ от последовавших по их стопам суперзвезд 80-х: их послание почти на сто процентов заключается в музыке, которую они играли — трудно найти других суперзвезд, которые до такой степени уклонялись от пристального взгляда объективов и внимания прессы, всякого рода светской тусовки, до такой степени избегали давать комментарии на политические и прочие посторонние темы.

Такая сосредоточенность на самом главном в музыке — самой музыке — и придает сделанному LZ абсолютную ценность.

О LZ написано очень много, и автор заранее не надеется добавить что-то новое к уже сказанному — задача намного скромнее: пересказать основные факты биографии «СвЕнцового дирижабля».

Илья Кормильцев

Глава 1: Магический квадрат

Участники LZ никогда не скрывали своих склонностей к миру магического. Их было четверо — то самое квадратное число, которое, как правило, образует самые прочные конструкции. Посмотрим, что представляли из себя стороны магического квадрата перед тем, как сложились в единое целое.

Джимми Пэйдж — Козерог, Зима, Север, Земля (если не Лед).

Джеймс Патрик Пэйдж родился 8 января 1944 года в окрестностях Нортхэмптона. До 13 лет мальчик не проявлял особого интереса к музыке. Впрочем, проявлять интерес было особо не к чему. В Англии музыки не было. Вся музыка была в Америке, а Америка была далеко. Но появилась гитара — сперва акустическая, испанская, затем электрическая — Gibson Les Paul 1949 года урожая. И радио, через которое тонкой, но упорной струйкой просачивались из бывшей колонии R&B и R&R.

Англия в 50-е годы была, по-своему, не менее смурной империей, чем «совок» в 70-е. Поезда переставали ходить в 9 часов вечера (ну куда ездить приличному джентльмену на ночь глядя?) Вместе с прекращением движения поездов угасал голубой экран (две государственные программы). И только радио вело подрывную деятельность против молодежи британских островов. Дружба с девочками не поощрялась — особенно интимная. А гитара всегда была под рукой — податливая и благородная. Старик Фрейд много бы чего сказал по этому поводу.

А еще были злобные, непонятливые предки. Впрочем, стоп. Здесь рок-н-ролльная легенда дает сбой — отец Джимми (industrial personal officer, то есть «начальник отдела кадров предприятия» согласно терминологии) и мать Джимми (домохозяйка, в терминах любой культуры) всячески поддерживали сына, покупали ему балалайки, а по окончании школы покорно позволили ему бросить непродолжительную лаборантскую планиду и отправиться на гастроли с группой NEIL CHRISTIAN AND THE CRUSADERS.

Хрупкий, как эльф, а если вульгарнее, как «креветка особо мелкая» (ценник в магазине «Океан» образца 1979 года), он уже тогда любил большие гитары (Gretsch Country Gentlemen — вспоминает Джефф Бек) и был счастливым обладателем (спасибо начальнику отдела кадров Пэйджу-старшему) разнообразной дорогой аппаратуры. Знатоки уже тогда отметили самобытную и необычную игру Пэйджа, но пролетарская публика в пабах Мидленда хотела чего попроще. Да и условия жизни гастролирующих музыкантов в Англии в то время были вполне тамбовские — ночевали впятером на одной койке, и мощных заработков хватало как раз на пару пинт эля.

Хрупкий Пэйдж (друзья всегда тряслись за его здоровье больше, чем он сам: когда умер Бонэм, а в газетах было сказано просто «член группы LED ZEPPELIN», все посчитали, что беда случилась с Пэйджем) скоро свалился с подхваченной на гастролях ангиной и решил пойти другим путем.

Он взял в руки кисть и поступил в художественный колледж. Хватило восемнадцати месяцев, чтобы он расхотел стать Ван Гогом. Впрочем, обучаясь живописному ремеслу, Джимми не оставлял и музыку. В его доме в Эпсоме собирались другие обитатели Южного Лондона с именами, которые вскоре прогремят на весь цивилизованный мир: Джефф Бек, Эрик Клэптон. Играли на гитарах, выпивали, потом шлялись по Эпсому и грубовато, по-хулигански, дурили.

Музыка их, казалось, была никому не нужна. Начало 60-х совсем не предвещало их середины — в моде были традиционный джаз, шиффл и припопсованный английский рок-н-ролл, сильно отдававший мюзик-холлом.

Но заря новой эпохи разгоралась — как всегда, в клубах. Такие места в лондонских районах Сохо и Вест-Энд, как Marquee, Eel Pie и Flamingo, привлекали все больше и больше публики, и в 1963 году упорствующий Пэйдж, несмотря на все свои крики что он, дескать, Гоген, был затащен друзьями в Marquee, чтобы принять участие в джеме с именитой BLUES INCORPORATED п/у Алексиса Корнера. В зале сидел, сами понимаете, неизменный Эрик Клэптон. Пошли джемы, за джемами последовало отчисление из худучилища и — источник быстрых, хотя и тоскливых денег — студийная работа сессионным музыкантом.

Пэйдж, по-козерожьи организованный, быстро понял, что для успеха в этом деле кроме хорошего владения инструментом необходимо еще быть в меру назойливым и не в меру пунктуальным. А поняв это, он стал буквально вездесущ. В период между 1963 и 1965 годами он принял участие в нескольких сотнях (!) записей, среди которых такие шедевры, как песни THE WHO, THE KINKS, THE ROLLING STONES, Джо Кокера, Тома Джонса, Донована и много кого еще. Короче говоря, в музыкальном наследии раннего периода «свингующего Лондона» трудно найти фонограмму, где Пэйдж что-нибудь не бряцал бы на гитаре.

По воспоминаниям современников этот замкнутый, слегка аутичный юноша, который, когда было нужно, совершал чудеса — например, не умея играть по нотам (вечная беда всех самоучек), овладевал этим делом в две недели — и был к тому же покладист, покорно следуя всем капризам продюсеров (это ты играешь… это не играешь… здесь рыбу заворачивали), производил впечатление живого компьютера (неживых тогда еще не было), навечно прикованного проводами к микшерскому пульту!

Однако в тихом омуте черти водятся. В хрупком теле жили большие амбиции, и в 1966 году Пэйдж, вконец измотанный студийной работой, делает решительный шаг. Он возвращается на сцену, заняв пустующее место гитариста в имевшей к тому времени уже трехлетний стаж и ряд чартовых успехов группе YARDBIRDS. Занимая его после — ну кого бы вы думали? — конечно, Эрика Клэптона, он успел по дороге посплетничать и предложить вместо себя — ну кого бы вы думали? — конечно, Джеффа Бека. THE YARDBIRDS имели все родимые пятна и недостатки группы сред-него эшелона. Они, в общем, умели играть, но не знали, что хотят играть. Клэптон тянул в блюз, вокалист Кит Ральф — в рок, остальные — еще куда-то. В результате кокетства Джимми Пэйджа предложение приняли оба гитариста — но место было только для одного. Поэтому Бек поехал на европейские гастроли и даже успел записать пару синглов, пока в группе не освободилась еще одна вакансия — в результате ухода бас-гитариста Сэмвела-Смита. Правда, Пэйдж басистом не был. Пришлось им стать.