Юрий Сергеев - Княжий остров

• Название: Княжий остров
• Автор: Юрий Сергеев
• Издательство: Изд-во «Княжий остров»
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-902831-0З-2

Добрые люди!

Если в нынешнее лихолетье Ваши сердца еще хранят

Веру, то зажгите свечу Надежды, Любви, Добра,

Красоты. — откройте первую страницу романа и

пройдите крестным путем истории по Святой Руси.

Герои романа проведут Вас сокровенными тропами из

Великого Прошлого в Великое Будущее и воссоединят

разорванные нити Времени, Пространства.

Вы будете отрицать и утверждать, задавать вопросы

и отвечать на них, умирать и воскресать, познавать

Закон Любви.

И произойдет дивное: каждый из Вас и все вместе с

автором этой уникальной книги возведет единый Храм

Русского Мира.

Отправляйтесь в Путь.

Бог Вам в помощь.

---

- То, что я сейчас вам покажу, зовется Казачьим Спасом… Никаким восточным приемам он недоступен в своем совершенстве и по своим качествам боя. Не всем дастся он, нужна особая психология и полное владение своим сознанием… Я поработаю потом со всеми вами и отберу только тех, кто имеет природные задатки к этому виду борьбы, возможно, что и никто не подойдет, ибо даже в казачестве среди ребятишек отбирались стариками единицы, способные овладеть древней наукой. Призвание Казачьего Спаса — возмездие врагу… прошу не путать с греховной местью. Корнями борьба уходит на тысячи лет назад, и все эти века она усовершенствовалась и достигала такой силы, что вряд ли разумный человек поверит, на что она способна. Она уже за пределами обычного понимания…

Еще в двенадцатом веке до рождения Христа, под именем джанийцев и черкасов, от устья Кубани, Дона, Днепра и Днестра, казаки ходили на тридцати больших кораблях в помощь осажденной Трое… С этих достопамятных времен, хорошо вооруженные, отчаянные и умелые в бою, казаки многие века держали в страхе персов и мидян, греков и турок… Крепью казачества были так называемые «характерники», особая тайная казачья каста, владеющая Казачьим Спасом, удивительной наукой боя, а символом его был — воз — Большая Медведица и неприятие «взвиршности», то есть никаких посредников, никакой земной власти над собой в момент схватки — кроме Бога. Именно к Нему характерник возлетал духом и мыслию во время мгновенной медитации — ману, шепча молитву тайную — Стос… В этом возвышенном состоянии для него ускорялось само время, а для врага замедлялось, он мог уйти от любых ударов и сам нанести недругу смертельное возмездие. В рубке со множеством противников характерник мог так «зачаровать» врагов, что они его теряли из виду и в бешенстве истребляли друг друга. А вихрь ударов его шашки настоль стремителен и силен, что пораженный казался несколько мгновений целым, а потом начинал распадаться на части… При виде такого остальных охватывал мистический ужас, и они мгновенно «обабливались», теряли силу.

СПАС — бескрайняя степь и бездонный колодец духа! Характерник управлял пространством и временем, владел секретами гипноза, чтения мыслей, заговоров, заклинаний, обережных молитв, он мог «раствориться» в траве среди чистого поля, стать невидимым в кроне дерева, слиться с конем, неделями ни есть ни пить; он чувствует свою пулю: холодеет затылок, и казак уклоняется от нее, видя ее полет. В бою владеющие приемами держались пятерками вместе, что увеличивало многократно результат их умения. Каждый свято отвечал за определенного друга, тот за следующего, и все закольцовывалось в пятерке единой заботой и охранением, единой силой и единым духом, становилось единым стремительным телом, и…страшен был его полет! Главный закон в пятерке не бояться за себя; они прорубались легко сквозь любую лаву или колонну врага, разворачивали коней и прорубали опять коридор, как в лесу просеку… Не бойся за себя, а сохрани жизнь другу, поручив свою жизнь заботе товарища. Если будешь думать о себе и бояться только за себя — погибнешь и погубишь остальных, а это непрощенный грех. Нет уз святее товарищества! Это и есть древний русский закон дружины — «За други своя»! А теперь я практически покажу вам, что это такое…

Егор взял со скамьи припасенную финку, закатил на левом рукаве полотняную рубаху выше локтя и вдруг полоснул острой финкой по коже меж локтем и запястьем. Хлынула кровь на заранее постеленную клеенку. Он взмахнул над раной еще раз ножом, — и кровь унялась. Третий раз взмахнул — и вытер платком с руки кровь, обходя сидящих и показывая руку… На ней горел свежий розовый шрам, рана затянулась. Лебедев даже потрогал пальцами порезанное место и удивленно покачал головой. Он видел Быкова в бою и перестал дивиться его умению, но этот «фокус» его потряс… Тем временем Егор зарядил свой «ТТ» и подал его Солнышкину, отошел к противоположной стене зала, обитой матрацами.

— Стреляй в меня!

- Да будет тебе дурить, — недовольно усмехнулся здоровяк — я на таком расстоянии из пистолета монету сшибаю. Не буду!

- Стреляй! — приказал Лебедев и внимательно уставился на Егора, следя за его движениями. Он заметил оцепенение Быкова, что-то происходило незримое с его слегка покачивающимся телом, и вот он опять произнес:

— Стреляй, только не в голову…

Солнышкин выцелил правое плечо и мягко надавил спуск. Егор тем мгновением расслабился, мысленно прочел молитву Стос и почуял взлет тела и духа. Он смотрел на Солнышкина спокойно и видел на своем месте деда Буяна, заставившего его впервые выстрелить в себя из карабина. Егор постигал испуг и смятение Солнышкина в этот миг, ибо прошел подобное в детстве… но каков был восторг, когда, обучившись у деда, сам смело стал под ружейный ствол Буяна и увидел свинцового шмеля, летящего в него… и властию своею возликовал над слепой пулей, уходя от нее и провожая взглядом ее…

Наконец Солнышкин решился, и Быков видел, как медленно палец давит спуск, как томно срабатывает сорвавшаяся пружина и ползет боек, ударяет о капсюль, тихо возгорается порох и натуженно выпихивает пулю… Она летит вращаясь, и за время ее полета можно сто раз уклониться… Егор видит ее уже совсем близко, видит медленно встающую Ирину с ужасом в глазах, вот пуля на расстоянии вытянутой руки, он легонько шатнулся влево, слыша, как пуля мышью шуршит, разгрызая ткань и вату матраца и с долгим стуком колет кирпич…

Лебедев видел почти незаметное движение тела Быкова во время самого выстрела, оно качнулось маятником, пропуская пулю мимо… Грохот выстрела, щелчок пули о кирпич и вскрик Ирины слились для всех воедино, но Быков стоял так же невозмутимо, на его рубахе крови и следов поражения не было. Он негромко попросил опять:

— Стреляй в грудь, серией, три раза…

Прогрохотали выстрелы, и Егор невредимый шагнул от стены, в матраце за его спиной кучно открылись четыре отверстия с рваными клочьями ваты. Солнышкин недоуменно посмотрел на пистолет, на Егора и пробубнил:

— Колдовство-о-о!

- Нет! — отозвался Быков, — это Казачий Спас, и он от Бога, а не колдунов потеха… А чтобы окончательно убедить вас в силе этих приемов, я покажу высший предел характерника, — он быстро прикрепил иглами на матраце чистый лист бумаги и сделал два шага к Солнышкину, стреляй в центр листа мимо меня, — он стоял левым боком к нему, закрыв глаза и шепча особую молитву деда Буяна, слыша нарастающий вой выстрела и резко повернув голову влево, увидел летящую пулю… Стремительно кинул на нее ладонь правой руки, сжал кулак и, чтобы остановить страшную энергию ее, сопровождал полет рукою, тормозя его и все мощнее стискивая железо кулака… Она потянула руку за собой и сдалась… грея ее изнутри…

Щелчка пули никто не услышал и никто ничего не заметил, настоль молниеносны были движения Быкова. Он резко выдохнул воздух и раскрыл кулак. Все вскочили в диком недоумении и крике, завороженно глядя на пулю в его руке и на девственный лист бумаги…

- Я могу принять пулю и грудью и делал это, но остается большой синяк, а мне надо вас тренировать… Но могу показать.

— Не надо! Я умоляю, вскричала Ирина.

— Ладно, — он поглядел на нее заботливо и продолжил:- Я научу вас особой маскировке, неведомым для врага приемам скоротечных огневых схлесток, один из них Перекат, мы недавно проверили на немцах и не имели потерь… Научу лечить себя и убивать врага голыми руками, научу всему, что можете воспринять. Но перед каждым занятием вы должны посвящать себя особой казачьей молитве, чтобы постигнуть через нее пространство и время и выпросить у самого Господа силы себе на защиту Родины и возмездие врагам… Если Он услышит вас, и вы будете достойны Его милости, тогда вы станете неуязвимы для мирского оружия, а тело ваше будет двигаться быстрее мысли, а может быть и света… СПАС карает врага и лечит друга. Сейчас я покажу его добрую сторону… СПАС милосердный… Илья Иванович, иди на ковер!

— Зачем?

— Иди-иди… а теперь разденься до пояса.

- Только не стреляйте в меня, — усмехнулся Окаемов, стаскивая через голову рубаху.

- Смотрите внимательно, — показал Быков на спину Ильи, поворачивая его, — вот входное отверстие от пули и она сидит спереди под нижним ребром.

— Лет десять сидит, — утвердительно кивнул Окаемов.

— Я же вам говорил, что нужна операция.

- Говорить-то говорил, да времени нет лежать в больнице.

— Поставьте руки на пояс и не шевелитесь, потерпите, — сильные пальцы рук Егора бегали у него по ребрам, и Окаемов дергался от щекотки, теплые мурашки обливали его открытое тело, и оно покачивалось в легком сне. Вдруг Быков оттянул кожу, резко даванул пальцами белый узелок, и он лопнул, как чирей. Струйка черной крови истекла из отверстия, Егор зашептал, сильно сжав края ранки и сам покачиваясь… И как фокусник громко проговорил: — Все! Одевайся… Вот, возьми на память.