Руперт Шелдрейк - ФИЗИКА АНГЕЛОВ

• Название: ФИЗИКА АНГЕЛОВ
• Автор: Руперт Шелдрейк
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСКИЙ ДОМ СОФИЯ
• Жанр: Самосовершенствование
• Год: 2003

АНГЕЛ:

1. Дух-помощник или божественный посланник; род духовных существ, слуг и посланников Божества, превосходящих человека по силе и разуму. Отсюда следующие значения: а) один из падших духов, восставших против Бога; б) дух-хранитель или помощник; в) образн.: человек, подобный ангелу своими свойствами или действиями.

2. Любой посланник Божий: пророк или проповедник, духовный наставник или священнослужитель; по-этич.: посланец, вестник; образн.: ангел смерти.

3.  Перен.: традиционный образ крылатого существа.

(The Shorter Oxford English Dictionary, Oxford University Press, 1975)

ФОТОН:

Корпускула света, или мельчайшая световая частица.

{The Shorter Oxford English Dictionary, Oxford University Press, 1975)

Квант электромагнитного излучения, обладающий нулевой массой покоя и энергией, равной произведению частоты излучения и постоянной Планка. В некоторых контекстах фотон рассматривается как элементарная

частица.

(The Penguin Dictionary oj Physics.

Penguin Books, Harmondsworth, 1975)

Читателю может показаться маловероятным, чтобы ученый и богослов в конце XX в. собрались потолковать об ангелах. Похоже, на исходе современной нам эпохи этот предмет в равной степени смущает и науку, и богословие.

И все же, несмотря на то, что научное и богословское сообщества игнорируют эту тему, последние опросы показали, что многие все еще верят в ангелов. Например, в Соединенных Штатах в существование ангелов верят больше двух третей опрошенных, а одна треть сообщила, что им довелось лично ощутить присутствие ангелов в своей жизни. Половина верит в существование злых духов1. Ангелы не сдаются.

Наука и богословие вступают в новую фазу, и тема ангелов становится на удивление востребованной. Новая космология и старая ангелология ставят важные вопросы о бытии и сознании на сверхчеловеческом уровне. Когда мы только еще начинали обсуждать эту тему, нас буквально заворожили параллели между рассуждениями Фомы Аквинского, средневекового святого, об ангелах и рассуждениями Альберта Эйнштейна, ученого XX в., о фотонах. Отсюда и название этой книги — «Физика ангелов».

Интерес к ангелам сейчас повсеместно возрождается. Этот интерес, глубоко личный по природе и индивидуалистический по духу, связан, главным образом, с опытом помощи и поддержки в трудные минуты жизни. Однако традиционные западные представления об ангелах куда богаче и глубже, чем можно предположить на основании современной литературы, и гораздо теснее связаны с общинным сознанием, нашим коллективным развитием и нашими отношениями друг с другом, с Богом и Вселенной. Эти традиционные ценности во многом соответствуют холистическому, или органическому пониманию природы и общества.

Более того, сейчас, когда мы живем в «глобальной деревне» с неуклонно размывающимися границами, очень важно признать общий для всех мировых культур и религий опыт. Все культуры, включая нашу собственную, признают существование духов на сверхчеловеческом уровне. Мы зовем их «ангелами», но другим традициям они известны под самыми разными именами. Это одна из основных и наиболее значимых тем в духовном и религиозном опыте человечества. Трудно представить себе серьезное развитие экуменического общения между этими культурами и религиями, если мы не признаем присутствия ангелов в средоточии нашей собственной традиции.

Всем людям на Земле приходится сейчас сталкиваться со множеством общих проблем, и среди них — экологический кризис, для разрешения которого нам потребуется призвать на помощь всю нашу мудрость. Ангелы могут стать нашими помощниками в этой работе и неза¬менимыми союзниками, настоящими ангелами-хранителями, которые научат нас, как сохранить доставшуюся нам в наследство планету, когда-то здоровую, но теперь оказавшуюся в опасности.

В силу всех этих причин важно вернуться к нашей собственной духовной традиции, изучить то, что она говорит об ангелах, и соединить духовную мудрость с сегодняшней эволюционной космологией. Необходимо заложить основы для более глубоких исследований в будущем, которое, как мы полагаем, ознаменуется гораздо более серьезными и настойчивыми попытками исследовать сознание на этой планете и за ее пределами.

Чтобы разобраться в нашей собственной духовной традиции, мы решили обратиться за помощью к трем гигантам западной традиции, разработавшим необычайно основательные, глубокие и влиятельные учения об ангелах. Это Дионисий Ареопагит, сирийский монах, написавший в VI в..классический труд «О небесной иерархии», Хильдегарда Бингенская, немецкая аббатиса XII в., и св. Фома Аквинский, философ-богослов XIII в.

Дионисий Ареопагит создал удивительный синтез неоплатонических философских течений Ближнего Востока, которые он рассматривает в свете собственного христианского богословия и опыта. Хильдегарда Бингенская, опираясь на традиционную ангелологию западного монашества, тем не менее черпает представления об ангельских мирах преимущественно из своего собственного визионерского опыта. В учении Фомы Аквинского объединились взгляды исламского философа Аверроэса, идеи Дионисия Ареопагита, положения научных и философских трудов Аристотеля и библейская традиция. Глубокие теоретические вопросы, поставленные св. Фомой, не утратили своей актуальности и по сей день. И особенно интересны они в свете космологии, созданной современной наукой. По всей видимости, никому из крупных мыслителей Запада не доводилось посвящать ангелологии столько интеллектуальных усилий, сколько отдали ей эти три мыслителя.

Наша книга открывается вступительным диалогом, в котором мы исследуем историю представлений об ангелах на Западе и центральное место, отведенное им в традиции ранней церкви и средневекового богословия. Мы беседуем о том. как механистическая революция в науке XVII в. изгнала ангелов из механического космоса и привела к тому, что наука и богословие утратили интерес к этой теме. Далее мы обсуждаем наблюдающееся в последнее время возрождение интереса к ангелам в массовом сознании и необходимость экуменического и кросс-культурного понимания духовных проблем в наши дни.

Затем мы переходим к трем нашим основным авторам. Мы отобрали из их сочинений наиболее важные и подходящие к нашей теме фрагменты об ангелах. Каждый из этих отрывков сопровождается обсуждением, в котором мы пытаемся постичь их значение в свете нынешних представлений как с богословской, так и с научной точки зрения.

Наш интерес сосредоточен не столько на богословии и науке вчерашнего дня, сколько на возможном развитии богословия и науки дня завтрашнего. Избранный нами диалогический метод мы оба находим весьма плодотворным. Благодаря ему, каждый из нас сумел преодолеть ограниченность своего восприятия и взглянуть на предмет с точки зрения собеседника. Мы надеемся, что этот процесс, оказавшийся в высшей степени творческим для нас, поможет также и другим людям.

В заключительной части книги мы рассуждаем о том, каким образом изучение ангелов в живом космосе могло бы обогатить религию и науку в новом тысячелетии. Книга заканчивается рядом вопросов.

Иллюстрации — это тоже своего рода текст, призванный напомнить о роли ангелов в Библии и других традициях. Образы крылатых духов присутствуют повсюду в мире — как в шаманских культурах, так и в высокоразвитых религиях. Они свидетельствуют о глубоких корнях христианской веры в ангелов. Мы обнаруживаем, что обычай изображать крылатые существа пережил тысячелетия. Поражает великое множество обличий, в которых предстают перед нами ангелы. Похоже, ангелы вдохновляли художников испокон веков. Приложение с отсылками к библейским текстам предназначено для тех, кто хочет более глубоко и подробно изучить примеры, взятые из Писания.

---

Согласно Дионисию, ангелы первыми восприняли божественное озарение. Через ангелов людям даются откровения. Интересно, что Дионисий связывает откровение с причастностью и с восприятием света.

Далее он рассуждает о людях, которым были видения и являлось божество. Он называет это чудесным словом «теофания, богоявление», применяя его к событиям Священного Писания и к истории Иисуса. Божественное таинство воплощения Иисуса было первоначально открыто ангелам. В Новом Завете ангелов много: ангел возвещает о рождении Иоанна Крестителя и о рождении Иисуса; ангел разговаривает с Иосифом; ангелы благовествуют пастухам перед Рождеством, и так далее. Причастность становится откровением, исходящим от Божества, из места обильного с Ним общения. Присутствие ангелов при событиях жизни Иисуса свидетельствует о прославлении Космического Христа в Иисусе, ибо там, где ангелы, там и космические силы.

Леонардо да Винчи. «Благовещение». Деталь. Ок. 1472.

Руперт: Мне тоже нравится термин «причастность». Он сообщает божественную жизнь всем созданиям — одушевленным, неодушевленным, разумным. Здесь уже речь не просто о движении сверху вниз, от божества к нам, а о том, что мы сами — часть божественного бытия.

Рембрандт ван Рейн. «Сон Иакова». 1638—1640.

Но вот что остается для меня непонятным в этих размышлениях об ангелах: «...невещественно и без всякой сторонней примеси принимают первоначальные озарения и, сообразуясь с тем, ведут и жизнь совершенно умственную». Дионисий рассуждал с позиций неоплатонизма. Его понимание «совершенно умственного» сильно отличается от нашего. Может быть, ты попробуешь о прояснить? Ведь очевидно, что для Дионисия слово “умственный” имеет гораздо более широкий смысл, чем для нас.

Мэтью: Я думаю, что он имел в виду «полное осознавание». «Теория» по-гречески значит «размышление», «медитация». Это созерцание, в котором участвуют и сердце, и голова. Но у меня тоже были затруднения с этим словом, особенно там, где Дионисий рассуждает о том, что озарение ангелов обладает «невещественной и беспримесной» природой. Это, опять-таки, неоплатонические представления о том, что чистым и сверкающим может быть только бестелесное духовное создание. Мне кажется, в этом источник западного дуализма, с которым у нас столько проблем.

«Благовещение» Монастырь св. Екатерины на горе Синай. Ок. 1120

Не думаю, что мы должны с этим мириться. Подобные идеи порождены культурой, которая не в ладах с материей. Эта культура создала философию, поддерживающую и оправдывающую такие взгляды. Материя находится в самом низу цепочки сущего. Ее согласны терпеть, но и только.

Руперт: Неоплатонизм отказывал материи в духовности и считал тьму отрицательным явлением. Научная революция и материализм наделили материю иным смыслом. Она стала каким-то скопищем предметов, вещей. Для материалиста материя была основой всего сущего и мыслилась твердой и протяженной. Но в свете современной физики она обрела новое значение. Материя состоит из энергетических полей; стало быть, она — энергетическая структура. Поля сами по себе нематериальны. Электромагнитное и гравитационное поля — это не вещество; скорее уж вещество, как говорил Эйнштейн, состоит из полей. Материя — это энергетические поля; она, скорее, процесс, чем вещь.

Мэтью: Как будто бы маятник качнулся в другую сторону. Сначала материя была проблемой, а теперь проблемой стал дух. Но мы начинаем приближаться к середине. Я думаю, нам очень поможет слово «энергия». Аквинат определяет дух как силу, импульс, которые существуют во всем. Таким образом, дух в равной степени материален и нематериален.

Вот еще одна причина считать термин «поле» необычайно удачным. Благодаря этому понятию мы теперь можем выделить разные аспекты энергии: иногда это вещество, а иногда — связи и отношения. Материя — это не какая-то отдельная, самостоятельная вещь; это нематериальные связи.

Руперт: Верно. Она нематериальна в буквальном смысле слова. Атом более чем на 99,9% — пустое пространство, или, точнее, поля. Электроны, протоны, нейтроны — не просто частицы, а паттерны вибрации в пределах этих полей; как частицы же они занимают ничтожно малое пространство.

“Откровение” в богословском смысле слова — абстрактный термин. Мне нравится, как его использует Дионисий: откровение для него — один из аспектов причастности к божественной премудрости и деятельности.

 Мэтью: Именно так. Речь идет об отношениях, о причастности к жизни и премудрости. Как рыба в воде: вода в рыбе, а рыба — в воде. Такой образ причастности к божественному источнику — оскорбление для теизма. Это уже какой-то пантеизм. Получается, что все на свете купается в божественном. Божественное струится повсюду.

И опять-таки речь не о том, чтобы покинуть земной мир и взобраться по лестнице наверх, к божеству. Речь о теофании, о том, чтобы пробудиться и узреть божественное повсюду, вокруг и внутри нас. Термин «причастность» подразумевает активные и динамичные взаимоотношения с божеством.

Руперт: Вот в чем я вижу другой смысл этого пассажа: ангелы первыми принимают участие в том, что должно случиться, и помогают этому произойти. Дионисий говорит: «Я примечаю еще, что самое Божественное таинство воплощения Иисуса было первоначально открыто ангелам; а потом уже через них сообщена и нам благодать познания Его». В этом проявляются творческие возможности ангелов: они — часть творческой силы, благодаря которой происходит развитие, развертывание или эволюция событий.

Мэтью: Слово «откровение» этимологически связано глаголом «открывать». Открывать лицо, отбрасывать покрывало. Как в спектакле: поднимается занавес, и все с нетерпением ждут представления, чтобы принять в нем участие. Как ты сказал, это слово утратило свою силу, из него выпарили всю воду, и осталась лишь сухая догма. На самом-то деле откровение — это когда сбрасываются покровы иллюзий, разочарований и проекций, что. бы вновь засияли реальность, красота и благодать.

Причастность и откровение возвращают бытию динамичность. Откровение будоражит. Оно пробуждает.

Ангельские чины

Дионисий различает девять ангельских чинов:

Первая иерархия:  Вторая иерархия:  Третья иерархия:

Серафимы   Господства   Начала

Херувимы   Силы    Архангелы

Престолы   Власти   Ангелы

Эмпирей

ПЕРВАЯ ИЕРАРХИЯ

Святое наименование Серафимов, по мнению знающих еврейский язык, означает «пламенеющие, или горящие», а название Херувимов — «обилие познания, или излияние мудрости». Итак, справедливо в первую из небесных Иерархий посвящаются Существа высшие, так как она имеет наивысший чин — особенно потому, что к ней, как к ближайшей к Богу, первоначально относятся первые Богоявления и освящения. Горящими же Престолами и излиянием мудрости называются небесные Умы потому, что эти имена выражают Богоподобные их свойства.

Ибо, что касается до наименования Серафимов, то оно ясно показывает непрестанное и всегдашнее их стремление к Божественному, их горячность и быстроту, их пылкую, постоянную, неослабную и неуклонную стремительность, а также их способность действительно возводить низших в горние, возбуждать и воспламенять их к подобному жару; равно как означает способность очищать, опаляя и сжигая; всегда открытую, неугасимую, постоянно одинаковую, светообразную и просвещающую силу, прогоняющую и уничтожающую всякую тень или тьму.

Наименование же Херувимов означает их силу — знать и созерцать Бога, способность принимать высший свет и созерцать Божественное благолепие при самом первом его проявлении, мудрое их искусство — преподавать и обильно сообщать другим дарованную им самим мудрость.

Наконец, наименование высочайших и превыспренних Престолов означает то, что они совершенно изъяты от всякой низкой земной привязанности; что они, постоянно возвышаясь над всем дольним, премирно стремятся в горние, и всеми силами неподвижно и твердо прилеплены к Существу истинно Высочайшему, принимая Божественное Его внушение во всяком бесстрастии ц невещественности; означает также то, что они носят Бога, и раболепно выполняют Божественные Его повеления...15

Итак, первый чин святых Ангелов более всех обладает огненным свойством и обильным общением Божественной мудрости, и высочайшим ведением Божественных озарений, и тем свойством престолов, которое являет величайшую способность принимать в себя Бога16.

ВТОРАЯ ИЕРАРХИЯ

Итак, знаменательное наименование святых Господств, по моему мнению, означает некоторое нераболепное возвышение к горнему, совершенно свободное от всякой низкой привязанности к земному и от всякого влечения к несходному с ними; свободное господство, которое стоит выше всякого унизительного рабства, чуждое всякой униженности и всякому неравенству самим себе. Они постоянно стремятся к истинному Господству и, сколько возможно, преобразуют в совершенное Ему подобие как самих себя, так и всех им подчиненных; они не прилепляются ни к чему пустому и тщетному, но всегда всецело обращаются к Истинно сущему и непрестанно приобщаются богоподобному источнику господства.