Ромен Роллан - Лилюли

• Название: Лилюли
• Автор: Ромен Роллан
• Издательство: Правда
• Жанр: Драматургия
• Год: 1983

Первая мировая война заставила Роллана направить острие сатиры против тех, кто развязывает войну и увлекает народы в бездну. Лицемерные политики толкают народы к всеобщей катастрофе, к взаимному истреблению.

Роллан любил свою пьесу, написанную в аристофановском духе, и неоднократно ссылался на нее в статьях при характеристике современных буржуазных политиков, разглагольствующих о «человечности» и «мире»: «...кто же заклеймил их с большей беспощадностью, чем автор «Лилюли»?»

---

Ромен Роллан Лилюли

«Брюньон, скверный человек, ты смеешься, тебе не стыдно? Что же делать, милые друзья? Таков уж я. Я могу смеяться и все-таки страдать; зато французу для смеха и страданье не помеха. И, плачет он или хохочет, он прежде всего видеть хочет. Да здравствует Janus bifrons с вечно открытыми глазами!..»

Кола Брюньон»

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Лилюли, Иллюзия — маленькая, тоненькая, белокурая: у нее большие голубые глаза, наивные и лукавые, стройные руки подростка, смеющийся рот, открывающий в улыбке мелкие зубы, музыкальный голос, тембр которого берет за душу. Она не ходит, а скользит — кажется, что она парит в воздухе. На ней платье фантэзи в духе Боттичелли, серо-голубого цвета, на голове гирлянда из зеленых и золотых листьев.

Чирриди (Чирридичикилья, то есть девочка с голосом ласточки), она же Истина. Смуглая цыганочка с огненными глазами, гибкая, живая, страстная; одинаково ловко умеет действовать и языком и кинжалом; одета в костюм Арлекинки, на плечах длинный черный шарф, и когда она откидывает его назад, концы перекрещиваются у нее за спиной, как сложенные крылья ласточки.

Богиня Лопп'их (Общественное Мнение) — немая роль. Вид у нее устрашающий; она напоминает древнего индийского идола, грубого и пышно изукрашенного; цвет — черный с золотом; лицо из меди.

Зверь (Дюрера), сопровождающий богиню, — немая роль. Дьявол с готического собора. Весь черный, замшелый, как старинное изваяние на раструбах водостоков.

Господь бог — благообразный старец, величественный, но есть в нем нечто от разбогатевшего проходимца; окладистая борода, белая с прозеленью, как бывает у поседевших блондинов, в говоре легкий восточный акцент, благородные жесты, приобретающие, однако, налет вульгарности в те минуты, когда он перестает следить за собой, и тогда его пышные тирады отдают городским предместьем.

Полишинель — фигура всем известная: невоспитанный дворняга, который всюду сует свой нос и над любым предметом поднимает заднюю ногу; всегда в прекрасном настроении. Одет в потрепанный костюм из коричневого бархата, обшитый серебряным галуном и бубенчиками.

Альтаир — красивый юноша в стиле итальянского Ренессанса; одно из тех лиц, какие мы встречаем у Перуджино и на ранних картинах Рафаэля; длинные развевающиеся волосы; ему лет восемнадцать.

Антарес — его друг; тот же возраст, та же внешность.

Жано Ланье — французский крестьянин из центральных департаментов; одет в синюю блузу, широкую и длинную, как ночная рубашка; на голове плотно, как привинченная, сидит весьма грязная черная войлочная шляпа.

Гансо — крестьянин баварского типа. Жано худ и сожжен солнцем, как виноградная лоза. Гансо — круглый и белесый, как ком масла.

Полоний — член всех академий и Дворца Мира; он при шпаге и в мундире, расшитом золотом; с головы до задницы увешан орденами.

Великий хан.

Великий дервиш.

Старик Филемон.

Гильо-мечтатель.

Аргус Стоглаз.

Сержанты-вербовщики — типы с Трафальгарской площади.

Ослик Буридан.

Хор юношей и девушек.

Хор детей и педагогов.

Хор интеллигентов.

Пленные Мозги и дирижирующий ими Негр.

Тучные.

Тощие.

Дипломаты.

Рабочие (два полухора).

Охрана.

Торговцы.

Толпа Галлипулетов.

Толпа Урлюберлошей.

Процессия Свободы, Равенства и Братства.

Человек без головы, Амур и Рассудок.

Процессия Вооруженного Мира.

Свита Истины (носильщики, журналисты и прочие).

Свита Общественного мнения (сатиры, обезьяны, казаки и прочие).

Так как время и место действия произвольны, то так же произвольны могут быть и костюмы действующих лиц. Любые и самые свободные сочетания. Каждому персонажу следует присвоить костюм той эпохи, которая наиболее соответствует его характеру, но в свободной трактовке, так чтобы все в целом составляло яркое и гармоническое зрелище.

Веселая лужайка, заросшая травой и осененная деревьями, на склоне горы; справа открывается вид на широкую, уходящую вдаль равнину.

Сцена разделена на две части узким оврагом, идущим от переднего плана вглубь; через овраг перекинут шаткий мостик.

На переднем плане — дорога, которая сперва вьется в правой части сцены вдоль рампы, спускаясь к оврагу, затем слева направляется вверх, загибается, исчезает, появляется опять уже выше, на склоне, и, все поднимаясь в гору, окончательно исчезает. Другая дорога поднимается из оврага вправо и вливается в первую перед мостиком. На заднем плане видна третья дорога: она поднимается из глубины, идет вправо, достигает края оврага, проходит через мостик и вливается в первую. На заднем плане и слева высятся большие скалы.

Примечание. Сцена должна иметь глубину, для того чтобы вместить обе толпы, которые во второй части пьесы скопляются на краях оврага одна против другой. Задний план, само собой разумеется, должен быть приподнят, так чтобы зрителю видны были все подробности картины.

Справа по дороге, тянущейся на переднем плане, из глубины долины поднимается толпа, нагруженная мебелью и другими предметами домашнего обихода, подчас весьма неожиданными. Одни из путников тащат или толкают перед собой ручные тележки, другие едут на осликах. Все шумят и суетятся, но без толку, и хотя, видимо, спешат, однако подвигаются довольно медленно, ибо поминутно возвращаются назад — подобрать какой-нибудь из своих бесчисленных и нелепых узлов, оброненных на дороге, или поспорить с соседом, помочь ему делом, а чаще всего советом, как муха в известной басне. Добравшись до лужайки, которая и представляет собой сценическую площадку, большинство останавливается передохнуть и отереть пот. Затем они продолжают путь вверх по дороге. В первой половине пьесы это движение происходит почти непрерывно; однако оно не должно мешать действию. Главные действующие лица — Полишинель, Жано, Лилюли, Альтаир, Господь бог и прочие — для произнесения своих реплик расположатся на поляне, занимающей три четверти переднего плана слева; эта поляна должна находиться выше, чем дорога, но так, чтобы не заслонять овраг и площадку на другой стороне.

Хор юношей и девушек. Какое утро! Как весна смеется! Как небо чисто! Яркая лазурь сверкает между голых рук деревьев. Целует солнце под мышками у них осенний рыжий мох. Фиалки пробивают златой ковер из палых листьев. Благоуханный воздух, свежий, сладкий, как земляника, тает на губах. Друзья, подруги, о, какое счастье идти куда глаза глядят, покинув ветхие дома с подгнившими стенами, забыв о старых городах, набитых хламом прошлого! Благословенно наводненье за то, что наших стариков сорвало с мест насиженных, отколупнуло их от скорлупы и всех погнало в горы по веселым тропам за нами вслед, грядущему навстречу!

Лилюли (Иллюзия) (на миг появляется слева, выше всех остальных, на повороте уходящей в гору тропы. Она поет, как птица).

Лиль лиль лилю лилю!
Счастье я вам сулю!
Лиль лиль люли люли!
В дальних краях земли!

(Исчезает.)

Юноши и девушки (глазами и губами впивают это видение, простирают к нему руки). Вы видели? Это она! Та птичка-малиновка, что нас ведет! Иллюзия! Ах, Лилюли! Постой, постой! Мы за тобой!

Бегут и наталкиваются на Полишинеля, который идет им навстречу своей припрыгивающей, развинченной походкой.

Полишинель. Левей! Левей держи! Потише, ребятки! Тпру! Да тпру же, кобылки и жеребятки! Шагом! Шагом! Экая прыть! А куда, спрашивается, спешить? Или боитесь, что месяц у вас молодой украдут? Вон он, серебряный голубок, на ниточке на воздушной повис над горами, ждет-пождет, кто из вас схватит его зубами! Видите, как он ловчится свой лук натянуть на той вершине, куда вы держите путь?

Юноши и девушки (в упоенье, обратив взоры к вершине). Куда мы держим путь? Мы будем там? Полишинель! На этих пламенеющих вершинах?

Полишинель. Да, сегодня к вечеру, пожалуй, доберетесь.

Юноши и девушки. Сегодня к вечеру! Уже! И мы увидим за стеною гор сияющий безбрежный кругозор и страны те, что грезятся во сне, — сад Гесперид, и Атлантиду, и Ханаан!

Полишинель. Вот уж на этот счет не скажу. И не поручусь за сегодня. Обетованный край — так ты и знай — всегда сулят на завтра!

Юноши и девушки. Завтра! Завтра! Мы будем там завтра! Мы придем первые! Спешим! Спешим! А ты, Полишинель? Тоже туда? Или уже оттуда?

Полишинель. Я тут за овчарку. Бегаю вдоль стада. Поспеваю всюду, где надо. Отставших подгоняю. На старых лаю. Ягняток тереблю. А ярочек молоденьких — щиплю. (Подкрепляет слова жестом.)