ВАЛЕРИЙ ШУМИЛОВ - ЖИВОЙ МЕЧ, или Этюд о Счастье. Жизнь и смерть гражданина Сен-Жюста Часть I и II

• Название: ЖИВОЙ МЕЧ, или Этюд о Счастье. Жизнь и смерть гражданина Сен-Жюста Часть I и II
• Автор: ВАЛЕРИЙ ШУМИЛОВ
• Издательство: ИПК «ПресСто»
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2010

АННОТАЦИЯ

«Живой меч, или Этюд о счастье» – многоплановое художественное повествование из эпохи Великой французской революции – главной социальной революции Европы, заложившей политические основы современного мира. В центре романа-эссе – «Ангел Смерти» Сен-Жюст, ближайший сподвижник «добродетельного» диктатора Робеспьера, один из создателей первой республиканской конституции и организаторов революционной армии, стремившийся к осуществлению собственной социальной утопии справедливого общества, основанного на принципах философии Ж.-Ж. Руссо.

Среди других героев книги – убийца Цезаря Брут, «Наполеон Крузо», бывший император Франции, сосланный на остров св. Елены, маркиз де Сад, «герой трех революций и двух материков» генерал Лафайет, парижский палач Сансон, «подстигающей национальной бритвой» – гильотиной по пятьдесят человек в день, и даже сам товарищ Сталин, чуть было не осуществивший танками Рабоче-Крестьянской Красной армии свою великую мечту о всемирной революции на практике.

Публикуется в таком виде по просьбе автора

---

39

[39] Плутарх был жителем греческого города Херонеи.

40

[40] Кроме дошедшего до нас второго цикла «параллельных жизнеописаний» Плутарха, включавшего 46 парных биографий, существовал еще первый цикл жизнеописаний, из которого до нас дошли четыре: Гальбы, Отона, Арата и единственная «варварская» биография (не упомянутая «ночным гостем» Сен-Жюста) – персидского царя Артаксеркса II, умершего хотя и «своей» смертью, но от «печали и горя» из-за сыноубийства, – его сын Дарий был обвинен в заговоре и казнен. Часть биографий до нас не дошла – спартанца Леонида, римлянина Сципиона и шести первых римских императоров.

41

[41] Возникшая в значительной степени как реакция на практическое применение во время Французской революции некоторых руссоистских теорий, «садическая» (не «садистская»!) доктрина сумасшедшего маркиза де Сада представляет собой (назло всем маловерам) очень сложную негативно-философскую концепцию. В нашей стране в таком ракурсе она почти не рассматривалась.

42

[42] Здесь и далее обычный стиль литератора де Сада. Имена участников садической «церемонии» – «книжные» имена его произведений, включая реальное имя «принца Шарля».

43

[43] Либертены – от слова «либерте» – свобода, самоназвание особой группы развратников-аристократов старого порядка. Не путать с лебертинами – вольноотпущенниками Древнего Рима.

44

[44] См. главу 11 «Карманьола».

45

[45] Карьера маркиза де Сада, появившегося на свет 2 июня 1740 года в очень знатном роду, насчитывавшем более пятисот лет дворянства, вначале складывалась вполне благополучно: в пятнадцать лет он – младший лейтенант королевского пехотного полка, в 1756-1763 гг. – участник Семилетней войны. Еще через год отставной капитан кавалерии становится королевским генеральным наместником нескольких провинций в парламенте Бургундии. Через семь лет, вновь поступив на военную службу, де Сад дослуживается до чина полковника кавалерии. На свою беду полковник имеет не только чересчур «горячее» воображение либертена, но и очень зловредную тещу. Если жена маркиза, родившая ему двух сыновей и дочь, впоследствии даже организовывает побеги мужу из королевских темниц, то старорежимная теща, используя свои большие связи, добивается в конце концов вечного заключения для неугомонного зятя «за разврат и содомию». Арестованный в очередной раз 13 февраля 1777 года маркиз просидит в тюрьмах французского королевства до самой революции.

46

[46] Судьба де Сада до революции как две капли воды напоминает судьбу другого аристократа – «преступного графа» Мирабо (1749-1791). До Бастилии оба «мыкаются» по королевским тюрьмам, обвиненные скорее в проступках против моральных норм общества, чем в политических преступлениях. Оба годами находятся в заключении исключительно по ходатайству своих родственников, и де Сад бежит из Миоланской крепости на три года раньше, чем Мирабо из крепости Жу. Наконец, оба становятся революционерами, хотя и входят в историю под разными личинами: Мирабо – как воплощение самой «розовой» революции 1789 года, де Сад – как первооткрыватель «садизма». Тем не менее, дореволюционные многолетние тюремные заключения прославляют обоих «именитых» аристократов и способствуют их «революционной» карьере.

47

[47] In demone deus.

48

[48] Де Саду в краткий промежуток времени между выходом из «революционной» тюрьмы и заключением в сумасшедший дом удалось выпустить часть своих сочинений (за исключением потерянной в Бастилии «120 дней Содома»), но, в конце концов, он из-за этого же и пострадал. 6 марта 1801 г. Наполеон приказал заключить «сочинителя непристойных книг, страдающего ужасными маниями» в психиатрическую клинику. Пришедший на смену Наполеону в 1814 году король Людовик XVIII приказал оставить маркиза в Шарантоне.

49

[49] О «театре де Сада» см., например, пьесу французского драматурга П. Вайса, носящую в точности соответствующей теме «говорящее» название: «Преследование и убийство Жана Поля Марата, представленное артистической труппой психиатрической лечебницы в Шарантоне под руководством господина де Сада». Для нас эта пьеса любопытна тем, что именно ее собирался поставить театр на Таганке еще при жизни В. Высоцкого и до изгнания Ю. Любимова из СССР (и поставил после возвращения режиссера в Россию).

50

[50] Речь идет о заговоре Малэ в октябре 1812 г. Когда Наполеон был в России, бывший республиканский генерал во главе горстки оставшихся в живых якобинцев попытался захватить государственную власть во Франции и восстановить Республику. См., например, роман В. Пикуля «Париж на три часа».

51

[51] Луи Бонапарту, «наполеониду» (королю) Голландии.

52

[52] «Вязальщицы Робеспьера» – «трикотезы», женщины, каждый день вязавшие у гильотины пряжу и не пропускавшие ни одной казни.

53

[53] Дочь столяра Дюпле, в доме которого жил Максимилиан, Элеонора, несостоявшаяся «невеста Робеспьера».

54

[54] Любовница Марата, которую он исцелил от «неизлечимой болезни», на самом деле – от черной меланхолии. Лекарством стала любовь горячего доктора. Любопытно, что простыня маркизы Лобеспин, подаренная Марату в знак любви, стала его погребальным саваном – в нее завернули тело убитого Шарлоттой Корде Друга народа.

55

[55] Автор коммунистической утопии «Город Солнца» Кампанелла умер в Париже в монастыре св. Якоба 21 мая 1639 года.

56

[56] «Короля, королеву и дофина!»

57

[57] После взятия Бастилии парижане украсили чугунную статую первого Бурбона перевязью с национальными цветами, как истинного «народного короля». А чуть позже снесли эту статую, как «памятник тирану».

58

[58] «Не знаю, видано ли такое когда-нибудь (разве что у рабов), чтобы народ насаживал на пики головы особ самых ненавистных, пил их кровь, вырывал их сердца и пожирал их; убийство некоторых тиранов в Риме совершалось как своего рода религиозный акт», – беспристрастно записал Сен-Жюст через полтора года. В тот момент происходящие события еще предстояло осмыслить. И прежде всего – кровь… Она пролилась уже в первые дни «бескровной» революции 1789 года.

59

[59] Отрубленные головы интенданта Фулона и его зятя Бертье.

60

[60] Об этом дореволюционном периоде деятельности Сен-Жюста известно лишь со слов его реймского друга Пьера Гато: «Я прослежу твой жизненный путь с того момента, когда, простившись с детством, ты посвятил себя изучению науки управления и размышлениям о правах человека, когда грандиозный взрыв ненависти к тирании потряс твою душу и зажег ее огнем сверхчеловеческого энтузиазма. Я расскажу, как ты, всею душою отдавшись делу защиты угнетенных и обездоленных, совершал пешком, в непогоду, долгие трудные переходы, чтобы отдать им свои заботы, свое красноречие, свое состояние и свою жизнь».

61

[61] Маркиз де Сад. 120 дней Содома, 26-й день. Рукопись, найденная через сто лет.

62

[62] Дружба Сен-Жюста с рафинированным конституционалистом Александром Ламетом (1760-1829) и честолюбивым либералом Антуаном Барнавом (1761-1793) была еще более недолгой, чем с Демуленом. Когда была провозглашена республика, бывший барон Ламет еле успел унести ноги из пылающей Франции. Его другу и соратнику Барнаву повезло меньше – в ноябре 1793 года он был гильотинирован. К этому времени могущественному члену правительства Сен-Жюсту прежние кумиры казались настоящими врагами свободы.

63

[63] В это же самое время Сен-Жюст написал небольшой памфлет «Диалог г-на Д… с автором поэмы «Органт», посвященный, как считается, господину Дюпе, у которого он квартировал. Но не исключено, что под образом «г-н Д» подразумевался также и Демулен, иронизировавший над автором поэмы. См. главу 19 «Голова Дантона».

64

[64] Последний римский царь Тарквиний Гордый на вопрос своего сына Секста, как лучше управлять государством, начал сбивать палкой в саду головки высоких маков. Ответ был очевиден – срезать все поднимающиеся над толпой головы. В античных источниках описан еще один подобный случай. Милетский тиран Фрасибул, отвечая на подобный же вопрос своего коллеги коринфского правителя Периандра, поступил так же – посбивал самые высокие ячменные колосья в поле. Поразительное сходство обоих случаев позволяет отнести их к обычным «бродячим» сюжетам, то есть скорее к историческим анекдотам.