Джоэл Макайвер - Black Sabbath:история группы

• Название: Black Sabbath:история группы
• Автор: Джоэл Макайвер
• Жанр: Биографии и Мемуары

Безумная и непредсказуемая история «Black Sabbath» — ярчайший пример величия британской рок-музыки даже в самых экстремальных ее формах. Оззи, Тони, Гизер и Билл вместе пережили множество невероятных событий, пройдя через ряд ссор и примирений, взлетов и падений. И каждый раз, когда казалось, что их союзу пришел конец, они находили в себе силы вернуться, чтобы снова и снова радовать своих поклонников альбомами и живыми выступлениями.

Джоэл Макайвер без малейших прикрас излагает историю самой зловещей и распутной группы Бирмингема. В его повествовании не забыт ни один из тех музыкантов, что успели подарить группе толику своего таланта за долгие годы ее существования. Автор внимательным образом изучил непростые отношения фронтмена группы Оззи Осборна с остальными ее участниками. Результатом той титанической работы, которую проделал Макайвер, стала не просто книга, а совершенный, абсолютно полный справочник по вселенной «Black Sabbath». Каждый факт, каждая малейшая деталь получены здесь из первых рук, напрямую от людей, стоявших у истоков группы, и от тех, кто сопровождал музыкантов с самого первого дня, через множество кризисов, проблем и разочарований, непосредственно до наших дней.

---

В раз­говоре с Бронсоном, состоявшемся до выхода альбома, Оззи охарактеризовал эту смену настроения так: «Люди называют нас „депрессивным роком". Берешь колеса [транквилизато­ры] и улетаешь, балдея от децибелов; все это отстой. Что бы люди ни творили на наших концертах, это не наше дело, пока музыка им в кайф. Я просто пытаюсь понять людей - это же старый добрый шоу-бизнес». Последние три минуты песни, где гитара и бас сплетаются в едином порыве (примерно как у Эрика Клэптона в «Layla»), имеют собственное название - «The Straightener». Однако много лет спустя, когда Билла спро­сили об этом, он, смеясь, ответил: «Знаете что? Это был всего лишь издательский трюк… Я совершенно не помню, откуда могло взяться это название. Иногда такие вещи берутся из черновиков, - например, так было с „Luke's Wall". Я думаю, что это название было записано в исходных материалах у звукооператора. Иногда издателям нужно увеличить количе­ство песен на пластинке, тогда они начинают лезть во все эти тонкости. В итоге получается намеренный обман, а я лично ненавижу такие штуки… В мире и без того хватает всякого дерьма вроде воровства и использования чужих материалов без разрешения».

Следующая песня, «Tomorrow's Dream», не так монумен­тальна, хотя при ее прослушивании определенно стоит об­ратить внимание на взаимодействие гитар. Несмотря на гор­дое утверждение музыкантов, что они сами продюсировали запись, в выходных данных сопродюсером назван их менед­жер Патрик Миэн. Может быть, именно его влияние сделало запись такой неоднозначной. Это особенно чувствуется в струнно-клавишной балладе «Changes». Перед выходом аль­бома Оззи рассказывал: «На новой пластинке будет много мягких, добрых вещей. Одна из песен, „Changes", про парня, который расстается со своей девушкой, - я не буду говорить, имеет ли он отношение к группе, - выражает все, что я думаю по поводу отношений. Это именно песня, а не вопль отчаяния. Просто медленная, красивая баллада».

Оззи, который и сам неплохо умеет сочинять музыку, ни­когда не забывал поблагодарить своих учителей и кумиров: «Одно я понял точно: если есть хорошая мелодия - есть хорошая песня. Многие группы пытаются поразить слушате­ля своими музыкальными талантами, и я это уважаю, но в му­зыке „Beatles", например, всего три аккорда, а их мелодии - лучшие. Я имею в виду, что у Леннона и Маккартни был иде­альный дуэт: мелодичный, но с «горчинкой». Как, черт возьми, можно переплюнуть „Beatles"? [Хотя] Мик Джаггер в этом смысле дышит им в затылок. „Beatles" были бунтарями, при­чем их держали за своих даже яппи. Джон, Пол, Джордж и Ринго нравились людям любого возраста - от восьми до восьмидесяти. После „Love Me Do" они подняли свой соб­ственный бунт - ударились во „власть цветов" и все такое. Ну, там „Вообрази себя на речном кораблике…" (Цитата из песни «Beatles» «Lucy In The Sky With Diamonds»). Когда я слышу эту песню, она увлекает меня в путешествие, в страну сказок».

Вернемся к «Vol 4». За «Changes» следует короткая ком­позиция «FX», представляющая собой звуковой ряд, состоя­щий из различных гитарных эффектов и примочек, отсюда и название («FX» - сокращение от «Effects», эффекты). «Это было еще до сэмплов и синтезаторов, - отмечает Гизер в более позднем интервью журналу «Vintage Guitar». - Если хотелось чего-то новенького или разных странных звуков, приходилось их с нуля создавать самому. Нужно было сесть, поработать и создать что-то, звучащее необычно. Вроде трека „FX". Тони играл его голышом! Он снял всю одежду и бил по струнам крестами, висевшими у него на шее. Так и появился этот трек».

Следующие композиции, «Supernaut» и «Snowblind», со­ставляют ядро альбома. Первая - еще один классический, быстрый рок-боевик, основанный на гармоничном риффе и звенящих тарелках Уорда. Беззаботно-чудные строки этой песни были явно навеяны кокаиновыми приходами музыкан­тов, а в целом текст отлично сочетается с фотографиями, ко­торые были напечатаны внутри буклета. На них можно видеть Оззи, творящего на сцене всякие безумства. Эта песня вы­звала неожиданный резонанс. Как вспоминает Оззи, «Фрэнк Заппа - талантливый, техничный музыкант - как-то при­гласил нас на вечеринку в ресторан. Там он сказал нам, что „Supernaut" - его самая любимая песня. Я не мог в это по­верить и подумал, что он просто издевается… мы никогда заранее не знали, что станем делать дальше, мы были четвер­кой независимых парней, очень беспокойных и склонных к экспериментам, которые играли то, что чувствовали, просто ради собственного удовольствия».

Вторая из центральных композиций альбома, как ее ни воспринимай - в шутку ли, всерьез, - стала неприкрытым гимном кокаину. Воздав наркотику хвалу строками «Счастлив я в своей беде,/ лишь снежинки в голове» еще в нарочито-бодром интро, Оззи постепенно начинает нагнетать атмо­сферу. Вокал становится ниже, темп замедляется, переходя в жутковатую, сильно арпеджированную часть с разрушитель­ной струнной секцией. Текст «Snowblind» демонстрирует за­метный прогресс группы («Душит, слепит солнца зной,/ сон мне снится ледяной»), не важно, был ли он вызван наркоти­ками или нет. Хотя, как вспоминает Гизер, «мы все пронюха­ли в Лос-Анджелесе остатки мозгов. Мы больше торчали, чем занимались музыкой, и эта песня - о наших кокаиновых при­ключениях».

Следующая песня, «Cornucopia», как и ранние «Black Sabbath» и «War Pigs», построена на хитрых акцентах, которые Оззи расставил по всей ее длине. Как сказал мне Билл, эта уникальная манера нарочно сбиваться, чтобы затем вести мелодию дальше, является характерной чертой Оззи, на ко­торую критики зачастую не обращают внимания: «Когда мы играем песню „Black Sabbath" с Оззи, он чувствует все ее „подводные камни": сколько бы мы ни исполняли ее с дру­гими вокалистами, получается не то. Они поют точно вовремя, тем самым сбивая нас, ведь по-настоящему в песне нет ни­каких „правил". Они же поют ее „правильно". Например, Ронни Джеймс Дио пел ее, точно попадая в ритм, но такое исполне­ние нарушает всю структуру композиции, ведь в ней нет чет­кого ритма. Эта песня - хороший пример того, что с другими вокалистами все по-другому». A «Cornucopia» - это еще одна подобная песня, с объемной, многослойной гитарой (которая звучит чуть легче, чем на предыдущих песнях, и куда легко­мысленней, чем тот звук всесокрушающей тяжести, который можно слышать, скажем, в песне «Electric Funeral») и смутным битом. Лидирует здесь снова вокалист, с непринужденным изяществом слагающий слова песни в рифмованные строки.

«Laguna Sunrise» - весьма эффектный инструментал, хотя многим фанатам не нравятся его тягучие струнные аранжи­ровки, почти мажорные акустические ухищрения Айомми и спокойствие мелодии в целом, которое делает ее похожей на саундтрек к какому-то фильму. Однако эта композиция пре­красно вписывается в контекст альбома, следуя за тремя тя­желыми песнями и демонстрируя еще одну грань сочинитель­ского таланта Айомми.

Основной рифф следующей песни, «St. Vitus' Dance», вкратце можно описать как почти фолк-блюзовое бренчание, сопровождающееся типично мрачной лирикой. «Мысли о том, что когда-то она совершила, - запевает Оззи, - рвут тебе душу, но где-то в ее глубине, все же не хочешь ты, чтобы она уходила». И хотя эта песня - далеко не самая лучшая в твор­честве группы, своего эффекта (оставить слушателя в некотором замешательстве) она достигает, неожиданно обрываясь, едва начавшись. На самом деле, она прекрасно воспринима­ется в качестве интро к следующей композиции - «Under The Sun», которая открывается низким, медленным проигрышем, самым «металлическим» из всего, что на тот момент было со­здано группой. В следующие минуты песня претерпевает аж два ускорения темпа, возносящих мелодию ввысь, придавая концовке альбома оттенок оптимизма, хотя формально пла­стинку закрывает двухминутный инструментал, который также имеет отдельное название - «Every Day Comes And Goes».

На этом этапе можно сказать, что участники «Sabbath» научились если не профессионально, то, как минимум, изо­бретательно работать со звуком. По мнению Гизера, «раньше мы записывались, просто играя в студии, как на концерте (осо­бенно на первых двух альбомах), потому что это было все, что мы умели. Чтобы записать первый альбом, нам хватило всего двенадцать часов, к тому же до этого мы никогда не были в студии… записывая третью пластинку, мы начали экспери­ментировать и в итоге потратили на запись уже десять дней. Но это все было до „Volume Four", на который, по нашим мер­кам, ушла почти вечность - шесть недель».

Айомми позднее с недовольством вспоминал те ухищре­ния, на которые группе пришлось идти, чтобы достигнуть желаемого звука: «Мы пробовали самые разные штуки. Иногда целый день уходил впустую. При этом тогда мы эксперимен­тировали, у нас были потрясающие идеи: например, мы вскры­вали пианино и записывали звучание самих струн, чтобы получить другой звук, нежели при нажатии клавиш. А теперь покупаешь синтезатор, нажимаешь одну кнопку и получаешь нужный звук… Билл как-то приволок наковальню и записал звук ее падения в бочку с водой. Ему нравилось записывать разные звуки через микрофон… Мы самостоятельно пытались освоить скрипки, виолончели, волынки, чтобы записать нуж­ные нам эффекты. Перепробовали кучу вещей, идей было целое море. Иногда все получалось, иногда - нет, но было весело. Мы тратили кучу времени, зато все это было необыч­но. Такого больше нигде не услышишь».