Моше Даян - Арабо-израильские войны 1956,1967: Дневник Синайской компании. Танки Таммуза

• Название: Арабо-израильские войны 1956,1967: Дневник Синайской компании. Танки Таммуза
• Автор: Моше Даян
• Издательство: «Изографус»
• Жанр: О войне
• Год: 2003
• ISBN: ISBN 5-94661-052-Х

Воспоминания израильского генерала Моше Даяна о разработанной и проведенной под его руководством Синайской наступательной операции 1956 г. и книга Шабтая Тевета «Танки Таммуза», рассказывающая о действиях израильских танкистов на Синае в период Шестидневной войны 1967 г., описывают ход этих кампаний с позиций непосредственных участников.

Объединенные под одной обложкой и впервые изданные на русском языке, эти две работы будут интересны как для специалистов по Ближнему Востоку, так и для всех любителей военной истории XX века.

---

С перевала Митла мы полетели на восток. Здесь, на центральном Синае, под нами проплывали привычные пейзажи — песчаные озера дюн, лёссовые долины и известняковые горы. На летном поле в Бир-Хаме я встретился с командиром 7-й бронетанковой бригады, которая в этой кампании вела наиболее активные боевые действия и захватила больше всех неприятельских позиций. В настоящий момент бригада контролировала центральное направление и ждала, когда на смену ей придут пехотные батальоны. Танки и полугусеничные бронемашины основательно нуждались в техобслуживании, а люди — хотя бы в небольшой передышке.

Следующей крупной остановкой стал эль-Ариш. Я провел короткое совещание с командующим войсками в данном районе, который доложил мне о состоянии частей и о том, какие шаги были им предприняты с целью восстановления нормальной жизни гражданского населения города, оборудования лагерей военнопленных, а более всего, для сбора и охраны военных трофеев, взятых нами в Абу-Агейле и Рафахе. Хорошо, что этот район, где во множестве возникают разного рода проблемы, находится в руках ответственного человека. Наша способность или неспособность разрешать сложности с беженцами в секторе Газа, не допускать грабежей и хулиганства, а также сберечь ценные египетские трофеи — тест для нас, причем ничуть не менее сложный, чем с честью выдержанная проверка боем.

Хотя время было уже позднее, я отправился осмотреть фиговые плантации. Целые леса пальм в районе эль-Ариша занимают протянувшуюся на несколько километров к западу вдоль побережья узкую полоску земли. Арабские крестьяне выкапывают глубокие ямы — бывает, три на четыре с половиной метра — стремясь посадить саженцы так, чтобы корни смогли достать подземные воды. На протяжении лет, пока пальмы растут, в ямы набивается песок и заравнивает их, однако деревья все равно продолжают получать воду. Ни на равнине Арава возле Мертвого моря, ни в долине Бейт-Шеан, ни даже на берегах Галилейского моря не видел я таких замечательных плантаций.

Сегодня в 19.00 я прибыл на КП генштаба. Что касается главного пункта предстоящей повестки дня — захвата Шарм-аш-Шей-ха — инспекционная поездка не способствовала умалению моих тревог.

4 ноября 1956 г.

В 08.00 состоялась встреча в генштабе. После речи, произнесенной Иденом накануне вечером, можно все же ожидать высадки англо-французских войск в Порт-Саиде послезавтра. Наши люди должны занять Шарм-аш-Шейх сегодня или, в крайнем случае, завтра утром, что будет означать завершение военных действий в рамках кампании на Синае. В соседних арабских странах (за исключением Египта) нет видимых признаков подготовки к грядущим военным действиям. В Иордании назревает внутренний кризис; король сместил начштаба, Али Абу-Навара, и назначил на его место эль-Хиари.

В сложившейся обстановке нет необходимости оттягивать демобилизацию резервистов. Они нужны в гражданской жизни. Поэтому мы решили к концу недели отправить по домам три пехотные бригады, по одной из каждого командования (Южного, Центрального и Северного), а также военнослужащих из частей поддержки (артиллеристов, саперов) и обеспечения. Государству Израиль еще не раз придется призывать на службу солдат и офицеров запаса, а потому народ должен знать, что делается это лишь в случаях острой необходимости, а сроки ограничиваются рамками фактической потребности, при первой же возможности резервистов отпускают, чтобы те могли вернуться к своей обычной жизни и повседневным трудам.

Во второй половине дня я на машине отправился в сектор Газа. На границе между ним и Израилем через Вади-Хаси был возведен мост Бейли[64], проехав по которому, мы оказались на старом шоссе Газа — Тель-Авив. Рабочие занимались приведением в порядок покрытия дороги, которую никто не ремонтировал в течение восьми лет, а другие укладывали шпалы железнодорожной ветки, идущей параллельно шоссе. Египетские власти распорядились разобрать пути или же то постарались местные крестьяне, так или иначе рельсы и шпалы отсутствовали на протяжении семи километров дороги. Однако же восстановление ее не займет много времени. На следующей неделе можно будет на поезде добраться из эль-Ариша через Рафах и Газу в Тель-Авив, Иерусалим и Хайфу, что особенно важно ввиду начала сезона сбора урожая цитрусовых. В секторе множество апельсиновых рощ, и будет необходимо отправить из Газы в Европу через Хайфу что-то около 300 000 ящиков апельсинов.

Земля по обеим сторонам дороги повсеместно сельскохозяйственного значения и интенсивно обрабатывается. Она разделена на небольшие наделы, с овощами, фруктовыми деревьями, в том числе цитрусовыми, нет ни единого свободного клочка. Неудивительно. Сомневаюсь, что найдется второе место в мире, где бы плотность населения была бы столько же высока. На площади в 330 000 дунамов (четыре дунама равны одному акру[65]), более половины которой занимают песчаные дюны, проживает 100 000 коренных жителей и 180 000 беженцев — примерно два человека на один дунам сельскохозяйственной земли.

Комендантский час, введенный в Газе спустя два дня после взятия города, сохраняется. Танк, подбитый из базуки во время штурма, так и стоит на центральной площади как монумент. Не ослабевает поток солдат, проходящих и проезжающих по вонючим улочкам, — уже неделя прошла, как не вывозится мусор. Грустное зрелище, но ничего не поделаешь. Теперь война закончена, и население Газы сможет вернуться к нормальной жизни. Нет ни малейших опасений насчет возможных беспорядков. Если уж армия не хочет воевать, гражданские и подавно бунтовать не станут.

Полчаса потратили на осмотр города. За исключением нескольких прекрасных особняков, утопающих в зелени садов, в большинстве случаев жилища горожан — жалкие полуразвалившиеся строения. На берегу несколько рыбацких лодок и батарея артиллерийских орудий, которые египтяне успели вывести из строя перед тем, как сбежать. Вид у Газы такой, какой и должен быть после восьми лет отсутствия администрации, заинтересованной в развитии городской инфраструктуры. Это точно не та Газа, ради жизни в которой Самсон покинул холмы Иерусалима.

Штаб-квартира военного губернатора располагалась в здании полиции. Его еще тоже не успели вычистить и привести в надлежащий вид. В комнатах полный кавардак: буфеты и столы валяются перевернутые, ящики выворочены, всюду горы бумаг. Не знаю, чья это работа — убегавших египтян или солдат-победителей.

В одном из помещений мы подобрали несколько старых арабских стульев с традиционно богатой бархатной, но уже изрядно потертой обивкой и уселись обсудить сложившуюся обстановку. 180 000 арабских беженцев. Примерно половина—95 000 человек — проживают в восьми лагерях, разбросанных по всему сектору. Остальные пристроились среди местных жителей. На настоящий момент занимался ими — проблемами их питания, здравоохранения и образования — не Египет, а специальное управление ООН. Нам надо, чтобы оно смогло возобновить свою работу. У него наличествует для этого необходимый персонал — около 3000 местных жителей и иностранцев — и склады со всем необходимым, запасов на которых хватит до будущих поставок продовольствия. Конечно, возникает сразу несколько вопросов: статус сотрудников управления (куда входят местные арабы, ливанцы и пр.), маршруты, по которым будут проводиться поставки в будущем (до настоящего момента они осуществлялись через Египет), какая валюта будет использоваться, а также еще целый воз проблем, решать которые придется в том числе и нам. На сегодняшний момент главное в том, чтобы оказание помощи беженцам продолжалось. Это гуманитарная и политическая проблема первостатейной важности — содержание 180 000 человек сопряжена с огромными сложностями, которые Израиль не может взвалить на свои плечи. На сегодняшний момент соответствующее подразделение ООН не уведомило нас о своем намерении свернуть выполнение миссии и продолжает работать в обычном режиме. Напряженность возникла только в первый день, когда беженцы попытались разграбить склады с продовольствием и одеждой, но нанесенный ущерб оказался невелик.

Местное население сектора в основном живет в городах, а в его центре, городе Газа, постоянно проживает примерно 60 000 человек и еще 50 000 обитает в лагерях для беженцев.

Египет рассматривал сектор Газа как свою колонию. В соответствии с египетскими законами территория находилась под властью Военного министерства и Министерства флота, наделенного правами, сходными с теми, которыми обладает Британское министерство по делам колоний и заморских территорий. На практике египтяне вели себя точь-в-точь как британцы. Основные посты в администрации занимали египтяне, а более скромные должности принадлежали палестинцам из местных. (Правда, аппарат у египтян достигал 3000 чел., тогда как у британцев во время мандата всего 1000.) В своей политике по отношению к местному населению египтяне также подражали британцам. Они вручили управление экономикой — не без выгоды для себя — тонкой прослойке городских богатеев, которые еще больше наживались на чрезвычайно низко оплачиваемом труде рабочих, получивших в день от семи до десяти египетских пиастров[66]. Все это лишь увеличивает пропасть между втоптанными в грязь, измученными нищетой беженцами и группой богатых землевладельцев, купцов и городского чиновничества (все они частенько ездили в Египет в увеселительные поездки, во время которых обновляли и поддерживали свои связи). Проживали эти близкие к правительственным кругам лица на шикарных виллах, выросших среди песчаных дюн отдельно от городских кварталов. Самой роскошной была, конечно, резиденция генерал-губернатора. Хотя когда я посещал ее, она находилась не в лучшем виде, поскольку беженцы воспользовались моментом «междуцарствия», ворвались туда и украли все, что представляло какую-то ценность, и попутно вынесли все окна и двери.