Анна Михалевская - Золотые нити сердца

• Название: Золотые нити сердца
• Автор: Анна Михалевская
• Жанр: Фэнтези

Совершенно обычные, страдающие от одиночества подростки… Совершенно обычные волшебные миры, которым, конечно же, грозит ужасная опасность… И естественно, для спасения нет готового рецепта(иначе, чем бы я заполнила 500 килобайт текста?:)) Но зато есть живые люди, которым свойственно влюбляться, ненавидеть, страдать, прощать… Как они могут помочь окружающему миру? Честно сказать — никак. Пока не спасут свой собственный мир. Истерзанный, позабытый ради высокой идеи.

---

Следом за этим невеселым открытием пришел страх. Марк боялся всего — ночи с ее непонятными шорохами, дня с его бессмысленными законами, одноклассников вечно дразнящих его, деда, жалеющего его, и самого себя почему-то тоже. Но мальчик все же сумел овладеть этим страхом — он нашел свой критерий того, что имеет или не имеет права на существование, и строго этому критерию следовал. Мерилом подлинности оказались факты — как только Марк видел наглядные доказательства чего-то, он это что-то признавал как явление вполне реальное, с которым стоило считаться. Каким образом в эту стройную систему отсева всего "лишнего" просочилась привязанность к Миа, Марк так и не смог понять. Возможно, она была слишком приветливой с ним и напомнила ему маму, так что совсем маленький Марк внутри него, который с детским упрямством так и не перестал верить в чудесное возвращение, радостно встрепенулся, и заспешил ей навстречу. Возможно, так. А возможно, этому чему-то вообще не было объяснений, и Марк честно признал это как факт, и включил в свою систему реальности. Общение с Миа однако проделало значительную брешь в его защитной стене фактов и доказательств — было легче перечислить, в какие именно из небылиц Миа не верила, чем вспомнить все выдумки, принятые девочкой за чистую монету. И вот, сейчас эта брешь превратилась в огромную дыру, где впрочем, как он понимал, предстояло прожить не один день.

Тропинка, по которой шел Марк, все больше и больше углублялась в тропический лес, и мальчик, а вернее уже юноша, начал было опасаться, что ему придется вернуться — такими непроходимыми казались заросли. Благо с новым телом ему досталась отнюдь не стесняющая движений хитрым узлом завязанная набедренная повязка, и высокие сапоги из мягкой кожи — несмотря на жару, они не давали ногам ни вспотеть, ни устать. Практичность такого наряда Марк очень быстро оценил, когда несколько раз по щиколотку увяз в топкой жиже какого-то болота. Из болотца сразу же с громким жужжанием вылетели похожие на комаров насекомые и прицельно спланировали на его обутые ноги.

Против ожидания, дорога быстро вывела Марка на открытое пространство; сверкающая лента желтой реки вдалеке сливалась с горизонтом. А между лесом и рекой раскинулся не то лагерь, не то постоянное поселение, и, судя по всему, это и был его родной дом. Люди, сновавшие между конусообразными жилищами, очень похожими на индейские вигвамы, носили ту же одежду, что и сам Марк. Многие из них имели украшения, сделанные из очень красивых камней — Марк не очень разбирался в драгоценностях, но ему почему-то показалось, что в его мире такие не глядя бы купили богачи своим женам за любые деньги. В центре не то поселения, не то лагеря находилось кострище, вигвамы опоясывали его спиралью, завиток которой выходил как раз к лесу в том месте, где сейчас находился Марк. Возможно, Марк бы еще долго изучал все детали пейзажа, если бы прямо перед ним не возникла молодая женщина с маленьким ребенком на руках.

Первым его порывом было вежливо посторониться и дать женщине дорогу, но очень быстро Марк сообразил, что с этим он опоздал. Судя по взгляду женщины, она его знала. Марк с ужасом понял, что знала она его даже очень хорошо, когда ребенок потянулся к нему и произнес что-то отдаленно напоминавшее "папа". Как будто только и ждав этого момента, его жена (боже, а кто же еще это мог быть!), разразилась громкими рыданиями и бросилась ему в объятия. Мальчик, который за какие-то пару часов успел обзавестись новым телом и прилагавшимися к нему женой и годовалым ребенком, был, мягко говоря, сбит с толку. Зато мужчина, вдруг проявившийся в нем, сразу же нашелся, и, действуя, будто отдельно от растерянного и бубнящего про себя как молитву слова "такого не может быть" подростка, привычным жестом прижал к себе плачущую женщину с ребенком, и поглаживая по спине начал нашептывать ей на ухо слова утешения.

Странно, но это действие успокоило всех — подросток в Марке сделал для себя открытие, что обнимать женщин, оказывается приятно, женщина в его объятиях почти перестала всхлипывать, ребенок заулыбался и радостно замахал ручками.

— Что случилось, Ягла, почему ты плачешь? — снова действовало новое тело Марка, выуживая на поверхность имена и привычные нормы поведения.

— Враска сказала, что тебя растерзали дикие кошки, как я могла ей не верить? Она никогда не ошибается! Два дня я ждала, а сегодня уже и ждать перестала!

Смысл ответа Яглы доходил до Марка как сквозь туман. Когда она подняла на него глаза, Марк вдруг явственно увидел перед собой Миа. Конечно, волосы у Яглы были иссиня черные, а не каштановые, как у Миа, да и глаза тоже отливали более темным блеском. Но черты лица повторялись, как у близнецов, да и ощущение от двух девушек было почти одинаковым — в обоих случаях Марк чувствовал себя дома. Охватившая его внезапная радость сменилась еще большей растерянностью — теперь он сбежать не просто не мог, он этого не хотел.

— Как ты смог выбраться, Ир-Дар? Никто еще не уходил от диких кошек, и ты же знаешь, что они не нападают просто так.

Теперь у него появилось новое имя — Ир-Дар. Хорошо, хоть что-то начинало проясняться. Однако, вопрос про диких кошек поставил его в тупик. Он не обнаружил на своем теле и царапины, не говоря уже о шрамах, которые должны были бы остаться от встречи с такими внушающими ужас Ягле животными. Тем более она тоже скоро заметит отсутствие шрамов, и спросит его об этом.

— Я потом тебе расскажу Ягла, сейчас пойдем в дом!

Марк пытался выиграть время, раздумывая над тем, не сказать ли Ягле все как есть, заручившись ее помощью в поисках Миа. Но не смотря на все свои принципы говорить правду и только правду, он здраво рассудил, что сделав это, повредит не только себе (кто знал, как поступали здесь со слабоумными — а если Ягла ему не поверит, он будет считаться именно таким), но и причинит боль своей жене, которая только дождавшись его, будет вынуждена расстаться с ним снова. Марк не признался себе и в еще одной причине нерасторжения тайны своего прибытия — смутное ощущение, что он уже нашел, что искал, не покидало его.

Ягла послушно кивнула, и они пошли вглубь спирали поселения, остановившись у вигвама, расположенного почти у самого кострища. Марк не задумываясь, нырнул под полог, и снова ничем не обоснованная уверенность, что он вернулся домой, расколола его на двое. Одна часть со знанием дела устраивалась на удобном ложе из шкур и циновок, умело сплетенными из какой-то очень душистой травы, а другая — отчаянно боявшаяся не справиться с ролью взрослого мужчины, уговаривала его бросить все и бежать, пока еще есть возможность это сделать. Но была ли она на самом деле? Ягла уже умостилась рядом, явно ожидая продолжения рассказа, а ребенок забрался к нему на руки, и полностью занял себя изучением большого количества амулетов и украшений, висевших на груди у Марка в полном соответствии со здешней модой.

"Ну почему именно этот мир?" — не уставал задавать себе вопрос Марк. "Какой-нибудь космонавт в ракете, держащей курс на Альфа Центавра, и то было бы правдоподобнее. Но дикое племя, поклонение несуществующим божествам, жена и ребенок — разве я гожусь для этой роли?" Тем не менее, на спор с обстоятельствами времени не было, и Марк открыл рот, чтобы впервые в своей жизни сознательно соврать:

— Ягла, я не могу тебе сейчас рассказать, как я ушел от диких кошек и остался живым. Есть этому одно простое объяснение — я потерял память. Не всю, но часть ее точно. Когда я очнулся в лесу, никого рядом не было, и как я дрался, тоже не помню.

Ягла внимательно изучала лицо мужа. То, что он врет, сомнений у нее не было. Только вот зачем? Скажи он что угодно, она поймет и простит, так было раньше, и так будет всегда. Предсказания Враски еще больше запутали девушку — хоть она и не очень доверяла жрице после недавних событий, но не могла уж совсем не считаться с ее словами. Даже если бы Ир-Дар забыл про этих кошек, у него должны были бы остаться хоть какие-то царапины, ну хоть от когтя след — тело же ее мужа было гладким и на удивление целым.

Несмотря на явные пробелы в легенде Марка, Ягла все же решила не подавать виду, что раскрыла ложь, и ждать следующих подсказок — она должна была понять, что же произошло с Ир-Даром в лесу на самом деле. К тому же девушка так обрадовалась его возвращению, что вполне могла мириться с неточностями в любых объяснениях. Она улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой, и как бы вскользь заметила:

— А про нас ты все помнишь?

Марка обдало волной стыда и одновременно необъяснимого волнения. Про них с Яглой он, конечно, ничего не помнил, или точнее сказать, вспоминал, когда сталкивался с эти уже непосредственно в реальности. А вот заволновался Марк оттого, что ему захотелось поцеловать Яглу, и он не понял, что с этим своим желанием делать. Да что говорить, он же не целовал раньше никого, только мечтал об этом! "А если я просто коснусь ее губ своими?" — подросток в его голове строил дерзкие планы.