Евгения Савицкая - В плену Времени

• Название: В плену Времени
• Автор: Евгения Савицкая
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Путешествовать во времени мечтают все люди без исключения. Только мало кто задумывается о том, что будет с ними, когда эта мечта внезапно воплотится в реальность…

---

Часы полуденного зноя я скоротала с книгой, валясь на кровати в свободном шелковом халате. Мила меж тем металась в гардеробной, показывая мне — то один наряд, то другой. В итоге выбор пал на платье насыщенного синего цвета. Глубокое декольте, облегающая спереди юбка и пышный шлейф, украшенный черными кружевами. Строгий лиф, красиво расшитый узким черным кружевом был просто восхитителен, и, по моему разумению, призван сделать стройнее мою талию.

После четырех часов дня, Мила распорядилась наполнить мне ванную и даже разрешила понежиться в теплой воде. Затем, горничная помогла тщательно помыть мне голову, и, закутав в чистый легкий халат, отвела обратно в апартаменты. Дав моим волосам немного подсушиться, она накрутила их на, что-то отдаленно похожее, современные термобигуди. Девушка ловко вытаскивала каждую катушку из кипятка специальными щипцами и с небывалой сноровкой накручивала каждую прядь волос. После этого мне было разрешено час-полтора посидеть под открытым окном и почитать книгу. Очередной раз, пожалев об отсутствии фена и других благ цивилизации, я тяжко вздохнула и погрузилась в неспешное повествование романа.

Глава 14

Уже полностью одетая, я целых десять минут крутилась напротив огромного, во весь рост, зеркала в резной деревянной оправе. Из темной рамы на меня смотрела светло-русая девушка в синем, как глубины океана, шелковом платье. Глубокое декольте, отороченное черным кружевом, соблазнительно открывало высокие округлости груди и покатые плечи. Темный оттенок наряда стройнил мою и без того хрупкую фигуру, делая ее еще более изящной и невесомой. Полупрозрачные мини-рукавчики из черного кружева не скрывали линию плеч, а шелковые, в тон кружеву на платье, длинные перчатки — дополняли весь ансамбль. Черные туфли на высокой шпильке делали меня еще выше и добавляли некоторого шарма. Волосы Мила уложила наверх, открывая шею. Один локон, выпущенный из узла, струился по шее, делая ее длиннее и изящнее. Образ благородной аристократки дополняли золотые украшения из лазурита — подвеска на шею, длинные серьги и браслет на запястье. Роскошные украшения и платье донельзя поднимали мне настроение, делая увереннее в себе и своих силах.

Когда я спустилась в холл, меня уже ожидали мадам Элен в элегантном черном платье строго силуэта и с умопомрачительным декольте. Черный цвет выгодно оттенял ее светлый оттенок кожи и золотистые волосы. Сесиль же была наряжена в золотисто-палевое пышное платье с рукавами фонариками. Обе дамы нервно обмахивались веерами, ожидая меня.

— Отлично выглядишь, милая, — проворковала мадам Элен, подходя ко мне. — Где твой веер?

Я равнодушно пожала плечами:

— Не имею никакого понятия, маман.

Мадам Элен нахмурилась, а Сесиль посмотрела на меня испуганным взглядом. Который я впрочем, проигнорировала.

— Мила! — не поднимая тона, позвала мадам Элен мою служанку.

Через пару секунд перед нами материализовалась сама Мила.

— Чего изволите, мадам Элен? — прошелестела служанка.

Ее кроткие глаза смотрели на хозяйку дома с некоторым страхом и настороженностью, а уголки губок подрагивали, будто в обиде. На ее личике блуждало расстроенное выражение и мое сердце дрогнуло. По всей видимости, что-то с ней случилось. Я очень хотела подробно расспросить о том, что произошло, но не смела. Пришлось заложить руки за спину и незаметно для всех сжать их в кулаки. В моей памяти были еще свежи воспоминания пяти дней рабского труда на Матрену и ее мужа-разбойника.

— Принеси Габриэль ее веер из черных перьев. Да, поживее, милочка, мы и так опаздываем, — командирским тоном велела маман.

Мила присела в реверансе и понеслась наверх со спринтерской скоростью. Я кусала губы, злясь на мадам Элен за то, что она так грубо распоряжается этой милой девушкой. Пришлось немедленно успокаиваться. Как только я получила веер, мы втроем неторопливо вышли из холла. Кучер Михей уже подогнал белоснежную коляску с откидным верхом к самому парадному входу.

Солнце уже зашло, и яркий летний день постепенно угасал, и лишь на западе медленно догорал закат, освещая вершины горных хребтов багряным светом. Там, наверху, был еще яркий вечер, а здесь в долине — все в свои руки брала бархатная ночь. Багровые и пурпурные тучи толпились на небосводе, делая его просто сказочным. На небе загорались первые вечерние звезды и сиротливо, отдельно ото всех, висел бледный тоненький серп молодого месяца. Я любовалась короткими южными вечерними сумерками, оглядывая все вокруг. Дорога шла чуть под уклон. Она была несколько ухабистая и тряская, а по бокам ее, в кювете, росли вечнозеленые кипарисы. Вечерний воздух был прохладным. Дневная июльская жара уже ушла. Аромат деревьев и кустарников усилился, от камней и дороги исходил ощутимый жар нагретой за день почвы. Захотелось улечься в густой траве, горячей от дневного зноя и, раскинув в стороны руки и ноги, лежа на спине созерцать звезды, слушать пение сверчков и вдыхать аромат ночных цветов, распустившихся с наступлением бархатной ночи.

— Ты поразишь всех молодых людей, — оторвал меня от созерцания природы нежный переливчатый голосок Сесиль. — До того ты восхитительно выглядишь, Гэйби.

Я перевела взгляд на сестрицу. Ее глаза светились в полумраке, а фигурка казалась еще меньше и изящнее. Палевое платье выделялось светлым пятном в полумраке летних сумерек, и было даже видно, что она улыбалась мне.

— Благодарю тебя, милая. Ты тоже восхитительно выглядишь, — промурлыкала я мягким голоском, возвращая ей улыбку в ответ.

— Спасибо, — пролепетала она, в смущении опуская глаза.

— Дочери мои, помните, что хорошие женихи могут быть и сегодня вечером, — вставила назидательным тоном мадам Элен. — Не упустите свой шанс — найти себе мужа еще до сезона. Осенью вы будете иметь большое преимущество перед другими барышнями.

— Ага, если это будет не господин Зуев, — хохотнула я, вспоминая рассказ Сесиль.

— Ты ей рассказала про Зуева? — грозным тоном спросила маман у своей настоящей дочери, пока я глубоко в душе искренне развлекалась этой ситуацией.

— Да, — пробормотала сестрица, сжимаясь в комочек.

По ее личику было видно, что она горько жалеет, что созналась в этом мне.

"Твою мать, да нас как мясо на базар везут, чтобы продать подороже. Вот так маман! Дочерей своих в страхе держит и богатых женихов ловить им велит!" — мрачно раздумывала я, наблюдая, как маман Элен сверлит злым взглядом Сесиль.

Мне даже стало жаль эту робкую бедняжку, которая и слова поперек своей матери сказать не может. Дуэль взглядов окончилась полной капитуляцией сестрицы настоящей Габриэль.

— И еще, милочки, ни слова о том, что Гэйби потеряла память, — строго изрекла мадам Элен. — Еще слухи поползут поселком. Выкручивайтесь, дабы женихи не обходили вас десятой дорогой.

Сесиль просто пару раз вздохнула и проблеяла:

— Как скажете, маменька.

Мадам Элен удовлетворенно кивнула и перевела пытливый взгляд на меня.

"Меня не запугаешь, милочка! Мы и не таких уламывали. Щас-з-з, буду я каких-то женихов ловить. Еще чего! Не те у меня цели на сегодняшний вечер" — истошно надрываясь, вопил мой внутренний голос, а я меж тем спокойно выдержала взгляд мадам Элен.

Маман тяжко вздохнула. Я с невинным видом вертела в руках веер.

— Что-то не так, маман? — сладко поинтересовалась я своим коронным издевательским тоном.

Сперва маман задохнулась от негодования и пару секунд ее глаза сверкали в густых сумерках. Видимо этот взгляд был призван испепелить меня.

— Ты совершенно не меняешься, Гэйби. Хоть и память потеряла, но ты — моя дочь, какой была, такой и осталась. Все еще думаешь выйти замуж по любви? — устало проговорила она, томно обмахиваясь веером.

Я стиснула ручку своего веера и, злорадно ухмыльнувшись, благо эту улыбку никто не увидел, ответила приторным тоном:

— Да, маман…

— Вздор! — вскипела маман. — Любовь — это полная чушь! Крепкий брак можно создать лишь только благодаря уму и здравому расчету. Я же твоя мать и хочу тебе добра!

"Ой, да ладно… Знаем, знаем, сама за бабки выскочила и завела любовника для сердца и тела, а об этом дочерям не расскажешь… Ага… моя мать… Как бы не так! Продать хочешь богатенькому. А значит — сбыть с рук! Вот как теперь добро выглядит!" — мелькнула ехидная мысль, и я в полумраке не сдержала нехорошую улыбочку.

— Я так не думаю. Любовь — это прекрасно! — протянула я, открывая веер и, подражая мадам Элен, принялась им обмахиваться.