Арина Холина - Увидимся в аду

• Название: Увидимся в аду
• Автор: Арина Холина
• Издательство: АСТ, Люкс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-025371-0, 5-9660-0882-5

Современные ведьмы работают в модельном бизнесе и рекламе. Они летают на «Феррари» и соблазняют с помощью магии «Диор». Ведь для того чтобы стать ведьмой, надо работать двенадцать часов в сутки, заводить романы и листать журнал «VOGUE». Роман Арины Холиной — мистерия в стиле «Мастера и Маргариты»: современный мир, в котором существуют волшебство, колдовство и дьявольщина.

На небесах беспокойно: свыше дан приказ готовиться к явлению Мессии. Небесная бюрократия волнуется. Две души — одну из Рая, другую из Ада — отправляют на Землю: изучить настроения и духовные ценности человечества. Но на Земле души, соскучившиеся по суете, вместо того чтобы выполнить задание, пускаются во все тяжкие…

Не готовьтесь к предсказуемой развязке: сюжет лихо поворачивает на девяносто градусов в тот момент, когда кажется, что знаешь, чем все закончится.

---

— Ха-ха! — развеселилась девушка. — Закон подлости!

— Да-а… — Игорь отлепил от живота тяжелую от воды майку.

— Поехали сушиться? — сказала незнакомка. — Меня зовут Яка. Мой дом. недалеко — надо обратно вернуться на десять километров. Все равно в таком виде ехать невозможно.

— Э-з-э… — замялся Игорь.

— Не стесняйтесь, — перебила девушка. — Я вам обязана.

— Меня зовут Игорь, — представился он.

— Отлично! — улыбнулась она. — Следуйте за мной.

Они расселись по машинам, развернулись и тихонько отправились назад.

НАТАША, МАША

Квартирка была странная. Старый дом неподалеку от Сухаревской площади оттолкнул их тесным подъездом, грязными голубыми стенами, запахом сырости и разбитыми ступенями. На крошечных пролетах двери жилищ подпирали друг друга косяками. Несмотря на то что в ванной между унитазом и душем едва помещался один человек, она было современной, с дорогим кафелем и кабиной, напичканной техническими наворотами, и мягкой, элегантной подсветкой. Большая квадратная комната соединялась с кухонькой, в которой умещались лишь плита, холодильник да пара шкафчиков — впрочем, от итальянского дизайнера. Окна в помещении были большие, низкие, с широкими подоконниками, на которых при желании можно было лежать.

Пока юркая женщина-агент что-то бубнила о том, как близко метро, и о том, какие приличные люди сдают жилье, Маша плюхнулась на низкий вельветовый диван, а Наташа опробовала лампочки, расположенные по краю круглой ниши в потолке. Девушки перемигнулись, вытащили деньги и принялись выжимать агентшу из квартиры.

— Все было бы просто отлично, если бы у меня не свисало брюхо, — заявила Наташа, поднимая рубашку и показывая Маше, как обрюзгший животик прикрывает ширинку. — Может, поменять тела на что-нибудь?..

— Прекрати! — рассердилась Маша. — Это уже слишком!

— Почему? Знаешь, нам вообще-то все равно. Один мелкий проступок на фоне всего остального…

— Прекрати! — заорала Маша. — Мы столько всего наделали, что я наотрез отказываюсь менять тела и совершать бездарные глупости, не имеющие отношения к делу! Ясно?!

— О! — осеклась Наташа. — В гневе ты хороша. Ни разу не видела тебя такой… Ладно-ладно! — В ответ на Машин свирепый взгляд она подняла руки вверх: — Сдаюсь! Но прощальную вечеринку мы обязаны устроить.

— Что за прощальная вечеринка? — забеспокоилась Маша. — Почему прощальная?

— Потому что… — Наташа прищурилась, — мы можем исчезнуть в любой момент. Ты трясешься, а я спокойно жду нашей участи.

— А-а-а… — растерялась Маша.

— Неужели ты думала, что мы бесконечно будем скрываться в телах этих несчастных клуш? — Наташа сверкнула глазами. — Нас найдут, причем найдут скоро. Так что будь готова, подруга. Сейчас у нас две задачи: закончить начатое и оттянуться напоследок.

Так как Маша не понимала, как две столь противоположных задачи мирно сосуществуют в Наташиной голове, она со всем согласилась и даже пообещала позвонить Розе, так как, по мнению Наташи, Розу она, Маша, раздражает меньше.

ИГОРЬ

Яна выдала Игорю старые мужские треники. Закатав короткие штанины по колено, он проигнорировал слишком узкую майку, доставшуюся Яне неизвестно от кого, прикрыл окно, чтобы в него не налетели мухи, и спустился вниз.

Дом был старый, но отлично сохранившийся. Чувствовалось, что о нем заботятся. Стены были выкрашены в белый цвет, но их украшало такое количество ковриков, полочек с утварью, картин и всяких забавных висюлек, что белый цвет растворялся. На полу лежали широкие доски, с которых кое-где сошел толстый слой лака, обнажив потемневшее дерево. На кухне-террасе, куда Игорь пришел на звон посуды, стоял длинный стол, заставленный мисками, вазами, плошками и чашками. Посуды хватило бы на тридцать человек.

— Это все моя лень, — призналась Яна, обратив внимание на взгляд Игоря. — Помнишь, как в «Алисе в стране чудес» про чаепитие — они там не мыли посуду, а передвигались к чистому сервизу. Мы здесь раньше жили всей семьей. Человек двенадцать собирались каждый день, а потом все разъехались или свои дома построили… Вот я пока посуду всю не запачкаю, со стола не убираю… На неделю хватает, а потом в посудомойку. Зато я умею готовить пахлаву, сациви и пельмени.

— Почему «зато»? — спросил Игорь, присаживаясь на стул с мягким бархатным сиденьем.

— Потому что моя консервативная бабушка все время говорит мне, что такую неряху никто замуж не возьмет. И она права — не берут. Правда, я и не даюсь пока.

— Ну, на крайний случай есть домработницы, — утешил ее Игорь, рассматривая заросли плесени в одной из больших керамических чашек.

— О! — Яна всплеснула руками. — Ты мне это говоришь! В нашем семействе есть целый институт домработниц, так сказать, своя научная школа.

— В смысле? — хихикнул Игорь.

— Начиная с бабушки, которая нанимала деревенских баб, ругала их, обучала, одевала, до моей матушки, у которой в прислугах ходят всякие подрабатывающие библиотекарши и филологи-неудачницы… У матушки задачи высокие: не обидеть, не приблизить и не отпустить в плохие руки — то есть в те дома, где могут переплатить и разбаловать.

— Да-а… — промямлил Игорь, мать которого была смесью «деревенской бабы» и «библиотекарши-неудачницы».

Она сейчас тоже убиралась в одном небедном доме и, затаив дыхание, в одно время и с завистью, и с негодованием, и с подобострастной, восхищенной любовью рассказывала, сколько золота навешивает ее хозяйка, сколько у нее платьев, в какие «бешеные тыщи» обходится еда и прочие капризы взбалмошной хозяйки.

— А я вот, как паршивая овца, уезжаю на гастроли и отдаю ключи Капитолине Васильевне — соседке моей. Пока меня нет, она тут ковыряется, вычищает всякую дрянь, и я еще месяца два, а то и три могу смело все загаживать. Да ладно! — Яна бросилась к пузатому медному чайнику, выплюнувшему из носика облако пара. — Хватит об этом, а то мы с тобой как домохозяйки…

Яна разлила по кружкам маслянистую деревенскую воду, насыпала в вазу рассыпчатое курабье, вывалила в мисочку душистое, с запахом корицы яблочное варенье, распечатала мармелад в шоколаде. И они так зачаевничали, что Игоря бросало в пот. Он наливал чашку за чашкой, запивая приторные сладости, и ему казалось, что лучше нет ничего — вот так посидеть, кипятясь от горячего чая. А потом сходить на реку — освежиться, а потом купить на базаре огурцов, помидоров, отварить картошку, сделать салат со сметаной и солеными огурцами, подпалить в костре сосиски, плюхнуться в гамак с книжкой, которую так и не откроешь… А вечером к соседям — на вишневую наливку, а потом домой — смотреть сериал, который на даче неожиданно становится таким интересным…

— А ты здесь весь год живешь? — произнес он, вытирая вспотевший нос салфеткой.

— Не совсем. — Яна тоже устало и сыто откинулась на спинку кресла. — Как только дедушка умер, бабушка подарила дом мне. Сказала, что больше сюда ни ногой.

Игорь только принял скорбный вид, как Яна опровергла его догадки:

— Бабушка говорит, что за городом живут одни лентяи и мямли. Она такая активная, что, когда я в городе, она меня заставляет шляться по гостям, приемам, вечеринкам и прочим светским компаниям, а мне неохота и скучно. Вот я от нее и скрываюсь здесь. Хотя таскаться в город надоедает. Это только кажется, что тридцать километров от Москвы — близко. На самом деле по пробкам тащишься еле-еле, полтора часа туда, полтора обратно — вся жизнь в дороге. Пойдем купаться?

— Э-э-э… — застеснялся Игорь. — У меня, откровенно говоря, нет ни плавок, ни трусов.

— А я тебе папины дам, — предложила Яна. — Они от Гуччи, модные вусмерть. Он их здесь перед Майами оставил. Просил выслать, но я забыла.

Игорь поддался на уговоры, и они пошли к реке, которая у пляжа расширялась настолько, что посредине умещался даже маленький островок.

— Приют влюбленных, — хихикнула Яна. — Туда все местные парочки по ночам ездят. Доплывем?

Они доплыли, выбрались на отмель, растянулись на влажном песочке и уставились в небо.

— Представляешь, я со школьной скамьи не могу избавиться от сравнения, — лениво проговорила Яна. — Когда смотрю в небо, тут же вспоминаю небо из Льва Толстого, когда этот, ну как его… черт, вылетело из головы… на Б… смотрит в небо Аустерлица и его всякие откровения посещают. Мне кажется, что просто Толстой от безделья так часто валялся на своих Ясных Полянах, что слегка зарубился на этой теме. Я лично считаю, что это самые нудные места во всей книге, ну, после баталий, конечно.

— А самые интересные? — улыбнулся Игорь, щурясь от солнца.

— Фиг знает… — Яна приподнялась на локтях. — Я тут недавно пробовала перечитать… Скисла. Ну, пороки светского общества, ну, сплетни, ну, недалекость… Ну и что? Они же аристократы, лодыри, а не мыслители, чего на всех гнать-то? Вспомнила! Болконский! Болконский этот был самым настоящим упырем. Из всех кровь пил, а сам толком и не жил.