Тамара Леонтьева - Лихачев

• Название: Лихачев
• Автор: Тамара Леонтьева
• Издательство: «Молодая гвардия»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1979

Книга написана об одном из талантливейших организаторов народного хозяйства нашей страны, директоре автомобильного завода Иване Алексеевиче Лихачеве. В основу книги положены материалы, хранящиеся в партийных и государственных архивах, в архиве завода, а также воспоминания современников и соратников И.А.Лихачева.

---

Он еще несколько раз повторил излюбленное свое слово «драться». И от этого слова невольно пахнуло на всех горячим воздухом минувшей стройки, когда по строительной площадке завода ходил еще долговязый американский консультант Джемонпре в высоких крагах и клетчатых штанах, а за ним повсюду поспевал Лихачев — «красный директор», как его называли в советской и иностранной печати, — молодой, красивый, худощавый человек в военной гимнастерке и сапогах. Он и тогда повторял неустанно свое излюбленное «драться».

— Драться надо за наши нормы, за наши сроки, за наши расчеты, за наше золото, — говорил он.

И все это хорошо помнили.

Андрей Никитич Прокофьев, управляющий трестом «Строитель», трестом, который, ворочая миллионами, строил уже не первое предприятие в Москве, сухощавый смуглый подтянутый человек, сказал громко:

— Теперь без американцев будем строить. Драться тебе будет не с кем, Иван Алексеевич.

— Найдется с кем подраться, — быстро возразил Лихачев. — Вот, например, мы ничего не знаем, что думает Андрей Никитич о сроках. Пустим мы наш завод через восемнадцать месяцев!

Стенографистки ахнули. Восемнадцать месяцев!..

— За строителей можешь не беспокоиться, Иван Алексеевич! — крикнул Прокофьев. — Ты раньше времени не лезь в драку, Забыл, как нас парторганизация разнимала?!

— Если б с тобой, Андрюша, не дрались, ты везде настроил бы уродов, вроде трансформаторной будки! — воскликнул Лихачев с жаром. — Ведь она горбатая, как Кавказ. Выговор, по-моему, ты получил.

— Ну еще бы, — сказал Прокофьев, обращаясь к залу — он сидел в президиуме. — Ну еще бы. Но, по-моему, и ты получил выговор. И не один…

— И на XVII съезде тебе попало! — воскликнул Прокофьев.

В самом деле, на XVII съезде партии Лихачеву основательно досталось от Серго не столько за «безобразную шикарную» смету, сколько за неправильное использование рабочего времени и за «хвастовство».

Из семичасового рабочего дня, что было величайшим завоеванием революции, в действительности на заводе по хронометражу работали не свыше пяти часов. И в этом был какой-то обидный для революции смысл.

Мало этого, накануне съезда в ((Дискуссионном листке» газеты «Правда» трое директоров, в том числе и Лихачев, «хвастали», как это сказал на съезде Серго, что по некоторым деталям они перекрыли нормы обработки, существующие в «Дженерал Моторс», и производят машины якобы дешевле, чем эта знаменитая американская фирма.

«Наверное, лучше было бы для товарищей Дьяконова и Лихачева эту статью не подписывать», — сказал тогда Серго.

Все уже знали это, и теперь Лихачев продолжал обиженно:

— Товарищ Серго нас пожурил, покритиковал за то, что мы используем рабочую силу неверно. Но все знают, что я на XVII съезде дал обязательство, что мы должны построить теперь завод архитектурно красиво и технически грамотно, а также нашу технологическую часть продумаем хорошенько. Такие обязательства на партийном съезде не даются зря, Андрей Никитич! Прокофьев попросил слова.

Можно ли было вспоминать об этой ничтожной трансформаторной будке рядом с той гигантской работой, которая теперь им предстояла. Кубатура только двух механосборочных цехов составляла 600 тысяч кубических метров против 170 тысяч, которые были построены к 1931 году. Девять новых цехов да расширение старых… Кроме того, можно было твердо сказать, что расширение завода вызовет массу дополнительных требований.

Нужно будет расширить строительство жилых кварталов, организовывать автобусные и трамвайные линии, чтобы возить людей на работу и с работы, вложить дополнительные средства в новую ТЭЦ и в учебный комбинат. Потребуется расширение железнодорожной станции, увеличение мощности электростанции и водопровода. Л столовая нужна такой величины, чтоб пропускать людей без всякой очереди через этот цех питания. А школы, а больницы?..

Речь Прокофьева, отметившего новые направления стройки, содержала и огорчительные интонации.

И все это в полтора года?! А где люди? Где те тысячи строителей, бетонщиков, такелажников, арматурщиков, которых Прокофьев растил и пестовал? Всех их поглотил завод. Они уже чувствуют себя почетными и потомственными металлистами, работают в цехах, а Прокофьеву снова надо набирать и обучать кадры. Что бы там ни говорили, а главные трудности всегда ложатся именно на плечи строителей.

В самом деле… И теперь тоже, едва состоялось постановление ЦК и СНК о второй реконструкции завода, еще основные показатели не были спущены, он, Прокофьев, желая опередить время, уже заключал договоры, набирал рабочих, расчищал площадку. Этого почему-то не замечают. Замечают только горбатую трансформаторную будку.

— Ничего… Построим и без драк, — проворчал в заключение Прокофьев.

Судя по воспоминаниям Лихачева, Прокофьева, Тарасова, начальников цехов и участков, ведущих инженеров и мастеров, знатных ударников, когда они выходили из Дворца культуры, сыпал мелкий, ленивый, должно быть, последний снежок в этом году. В воздухе заметно тянуло весной. Симоновская слобода сияла огнями. Темная и молчаливая, похожая на гигантскую мухоловку, пряталась в сторонке башня старого монастыря.

Патриархальная Симоновка, ее заснеженные нелюдимые переулки, печально плывущий в синих сумерках звон к вечерне, тусклый свет керосиновых ламп в маленьких окнах низких домиков, телеги и розвальни — все это было уже невозвратимо для России.

Глава тридцать третья

1

Вскоре после утверждения правительством плана второй реконструкции Лихачев издал приказ о формировании «цеховых бюро по расширению завода». Этим приказом начальник механосборочного Фома Семенович Демьянюк назначался начальником бюро расширения двух механосборочных цехов грузовой и легковой машин…

Лихачев вызвал Демьянюка и сказал:

— Наш новый завод должен быть хорошо выполнен, идеально и грамотно продуман. И вот мы посоветовались, и решили поручить тебе составление проекта реконструкции двух механосборочных цехов — грузовых и легковых машин. Чтоб тебя не перегружать, решили освободить от текущего производства. А ты обиделся?

— Нисколько я не обиделся, — слукавил Демьянюк. — С чего бы это мне обижаться?

— Очень хорошо, — обрадовался Лихачев. — Значит, берешься за проект?

— Двух механосборочных? — удивился Демьянюк. — Вот это называется не перегружать!

— Да… И но останавливая конвейера, конечно. Это я имею в виду прежде всего. Тебе и книги в руки.

— Ну то была первая репетиция, Иван Алексеевич… А теперь хотя марка машины не меняется, зато нужно в три раза увеличить выпуск.

— Ну и что же?

— А это означает, что нужно добавить свыше половины нового оборудования, перемонтировать старое, обучить тысячи новых людей, сломать старые и составить новые графики.

— Главным образом тут нужно большевистское чутье вложить, душу, — сказал Лихачев.

— Душа — это дело абстрактное, — вздохнул Демьянюк. — А кому сдать дела по механосборочному?

— В общем, у меня сейчас заседание. А ты иди к Голяеву. Он тебе скажет, как мы там прикинули, и сейчас же принимайся за проект.

2

Шла весна 1935 года. Как и всякая весна, она принесла с собой пьянящий и волнующий запах талого снега, желтые пушистые цветы мимозы, зеркальные лужи на дорогах и вороний грай над Тюфелевой рощей.

На строительной площадке завода вновь с утра до позднего вечера мелькали лопаты и звенели песни. Тысячи людей со всех концов Москвы — из вузов и учреждений, преимущественно молодежь, комсомольцы. — по первому зову Московского комитета партии приходили сюда на субботники.

Строился канал Москва — Волга. Уровень воды в Москве-реке должен был вот-вот подняться, и, для того чтобы укрепить берег, обезопасить заводскую площадку, нужно было завезти, выгрузить и уложить два с половиной миллиона кубометров земли.

Когда кончалась работа в цехах, рабочие завода шагали на стройку, укладывали фундаменты, подносили кирпич и бут, просеивали гравий.

Было ли им трудно? Конечно… Однако в прошлую реконструкцию главными строительными материалами были дерево и кирпич. Теперь их заменили бетон и железо. Пришлось реконструировать железнодорожную ветку. Целые эшелоны и сотни автомашин со строительными материалами въезжали ежедневно на территорию завода. Ночами на стройке горел ослепительный электрический свет, ввинчивались в небо голубые иглы прожекторов.

Инвентарная опалубка, готовая арматура, подъемники, вибраторы — все это в десятки раз ускоряло строительство. Стал применяться сборный железобетон, приведший к революции в производстве строительных работ. Невиданно ускоряла стройку установка металлических конструкций зданий цехов. Конструкции эти подавались теперь на строительную площадку только для монтажа и сборки. Колонны зданий поднимали на фундамент механизмами. Пока между колоннами закреплялись поперечные конструкции, внизу уже возводили стены. Это тоже походило на поточную систему производства, было ново и удивляло всех.