Турсунбек Какишев - Сакен Сейфуллин

• Название: Сакен Сейфуллин
• Автор: Турсунбек Какишев
• Издательство: «Молодая гвардия» МОСКВА 1972
• Жанр: Биографии и Мемуары

Настоящая книга — научно-художественная биография Сакена Сейфуллина, национальной гордости казахского народа, основоположника казахской советской литературы.

---

Среди них всем нам известный Угар Жанибеков — участник Ленских событий 1912 года. Его освободила из иркутской тюрьмы Февральская революция, и он активно включился в революционную борьбу. Теперь он командир отрядов красногвардейцев. С ним в одном строю такие батыри, как Мухаметкали Татимов, Зикирия Мукеев.

Абдулла говорил о том, что боевая подготовка рабочих Омска и Петропавловска идет ускоренными темпами. Что, по слухам, пленные чехи возвращаются на родину через Дальний Восток. Едут они с полным боевым снаряжением. Что среди чехов, опять-таки по слухам, ведется усиленная агитация против Советской власти.

Белогвардейские офицеры, баи-феодалы, казачье войско собираются дать бой новой власти — к этому мнению, по словам Абдуллы, приходят все, с кем он говорил. Какой-то казачий офицер Анненков собрал казаков и прячется в кокчетавских лесах. Разбойничает.

— Омские вожди «Алаш-Орды» и правое крыло «Бирлика» тоже замышляют что-то неладное, готовятся. Говорят, что кто-то из молодых алашординцев ездил на какое-то тайное сборище. В окрестностях Петропавловска орудуют банды.

— А где же наши представители, посланные в Петропавловск за вооружением? — не выдержал наконец один из собравшихся.

— Они возвращаются и везут оружие. Из Петропавловска мы выехали вместе, но они едут слишком медленно, я их обогнал.

— Ты, по-моему, сгущаешь краски, Абдулла. Неужели все так беспросветно? — спросил Жумабай Нуркин. — И, кстати, ты так и не сказал, чем же кончился съезд казахской молодежи?

— Этот так называемый съезд созвало правое руководство общества «Бирлик». Судя по намерению руководства, казахская молодежь должна поддерживать во всем программу партии «Алаш». На съезде главным был вопрос об отношении к Советской власти. Всячески пропагандировался лозунг «Казахской автономии». Многие ораторы живописали будущее казахской автономии. Эти картины очень напоминают программу партии «Алаш».

В своем выступлении я зачитал резолюцию нашего «Жас казаха», и это произвело на алашскую молодежь впечатление разорвавшейся гранаты. Нас поддержали Жанайдар Садуакасов от левого крыла «Бирлика», Таутан Арыстанбеков, Абулхаир Досов, Хамза Юсупбеков — руководители «Демократического совета казахских учащихся». Мы выступили единой платформой и потребовали незамедлительного признания Советской власти во всем казахском крае. Но оказались в меньшинстве. Нынешние руководители «Бирлика» — Кеменгеров, Смагул Садвакасов, Габбас Тогшанов и один молодой писатель из Семипалатинска выступили против нас. Но в конце концов они согласились на такую резолюцию: «Мы за Советскую власть, если она нам не будет чинить притеснений». А в конце съезда была принята общая резолюция. Вот она — по пунктам:

«1. Объединить все казахско-киргизские молодежные организации.

2. Избрать Центральный Комитет.

3. Выделять в Центральный Комитет 15 процентов средств от всех поступлений.

4. Все организации должны придерживаться единой программы, единого названия. Съезд предлагает все молодежные организации в дальнейшем объединить под общим названием «Жас азамат» («Молодой гражданин»).

5. Издать газету от имени «Жас азамат».

6. Каждая организация должна выделить по 300 рублей в Центральный Комитет для организации периодического издания».

— Ой, Абдулла, ты растранжиришь все с трудом собранные нами деньги, — воскликнул Турысбек. Собравшиеся расхохотались.

— Туреке, не огорчайтесь, «Жас казах» ни копейки не даст, — улыбнулся Бакен.

— Мы отказались голосовать при выборе Центрального Комитета, — продолжал Абдулла. — Председателем Центрального Комитета был избран член организации «Умит» («Надежда») Газиз Мурзин, его заместителем — Гулия Досымбекова. Редактором газеты, которая должна выйти под названием «Жас азамат» («Молодой гражданин»), назначили Кеменгерова. Судя по их словам, она должна выходить вместо газеты «Уш жуз».

— Все это понятно. А что с Кольбаем Тогусовым? — спросил Сакен.

— Мой доклад на этом закончен. Теперь отвечу на вопросы, — шутливо заговорил Абдулла. — Разговор вокруг Кольбая — это длинная история. Кое-что узнали через газеты. Плуты «Алаша» предприняли всякие хитроумные действия. Заранее, оказывается, «бирликовскими» молодчиками был подготовлен доклад Е. Полюдова — бывшего офицера сибирского казачьего войска, ныне он возглавляет Совет казачьих депутатов. Руководители «Уш жуза» — Мукан Айтпенов, Шаймерден, Кольбай — не сумели найти общего языка. В этом тоже не последнюю роль играли алашские плуты. Организовав внутренний раскол, вражду между ними, подключили в это дело Полюдова. В результате Кольбай был арестован. Но перед моим отъездом Западносибирский Совет еще раз вернулся к делу Кольбая. Слыхал у Жанайдара, что Кольбай может быть оправдан.[34]

— Есть еще вопросы к Абдулле? — спросил Сакен, оглядывая всех.

— А что слышно в Омске о новостях из Москвы? — спросил Бакен.

— Вы расспрашиваете меня, как будто я побывал в Мекке. Ведь из газет ясно представляется общее положение. Говори не говори, но опасность есть. Со всех сторон окружают нечистые силы Советскую власть. Разве не известно, что интервенты помогают внутренней реакции? — закончил Абдулла.

— Товарищи, своими вопросами мы кое-что выяснили, — Сакен решил подвести итоги заседания. — Вы прекрасно знаете, что контрреволюционеры и интервенты, помогая друг другу, пытаются свергнуть Советскую власть. Часто стали теперь попадаться в газетах слова «белые» и «красные». На Украине — рада, на Дону — Каледин, На Урале — Дутов уже начали войну. Наша Красная Армия дает им отпор. Но мы, записавшись в ряды Красной гвардии, ограничились одним-двумя занятиями, а тактикой еще и не занимались. А ведь не так просто старое уступает свое место новому. Пусть завтра на Совдепе Абдулла выступит еще раз с докладом. Мы должны быть готовы ко всему, — закончил он свою мысль.

После завершения учебного года Сакен перешел на другую квартиру — перебрался в восточную часть города, что на берегах реки Иншма. Очень живописное место. Вернувшись с заседания, на котором делал свое сообщение Абдулла, Сакен долго еще сидел за письменным столом, погрузившись в книгу. Проснулся поздно. Собирался завтракать, как вдруг хозяйский сынишка вбежал в комнату, запыхавшись, и сообщил:

— В казачьей станице собираются люди с винтовками и саблями. Хотят арестовать всех, потому что в Омске и Петропавловске Совдепа уже нет!

«Пришлось, — рассказывает Сакен, — послать мальчишку разузнать как следует еще раз, о чем же все-таки идет речь. Вскоре он прибежал обратно:

— Они заняли Совдеп, арестовали Бочока, Монина, Павлова. Конные казаки окружили дом Кубрина, где находятся красноармейцы.

Пока мальчишка тараторил о происходящем, пришел джигит Карим, член «Жас казаха», сообщил то же самое и посоветовал:

— Ты должен скорее бежать!

Вслед за ним поспешно вошел казах-рабочий, член Совдепа Вилял Тналин и поддержал товарища:

— Да, дорогой мой, нужно поскорее скрыться. Тебя будут искать!

Подошли еще два товарища и единодушно высказались, что мне действительно надо бежать как можно скорее.

Хозяйский мальчишка вскоре принес свежие новости:

— Казаки арестовали уже четверых или шестерых. Кричат, что арестуют всех членов Совдепа!

На улицах полным-полно народу — и конных, и пеших. Шарип Ялымов на коне громко кричит собравшимся: «Сакена надо арестовать и Абдуллу!»

Отовсюду доносится треск ружейных выстрелов.

Товарищи настойчиво предлагали спрятаться.

— Как же я могу оставить своих в беде! Какими глазами посмотрю на них завтра, если сегодня позорно сбегу! — воскликнул я…»

Во двор ворвались шестеро вооруженных молодчиков. Сакен схватился за наган. Кто-то сзади полоснул плеткой, вырвал из рук оружие.

Верховые взяли Сакена под камчу.[35]

«День ясный и теплый. Трескучие винтовочные выстрелы напоминают звук палочных ударов по высушенной шкуре. Пыль стоит столбом. Не прекращается людской гомон. И весь этот гул, сливаясь воедино, создает впечатление, будто по улицам мечется стадо коров, спасающихся от злых оводов.

Одни кричат лишь бы покричать, не показаться тише других. Другие заняты делом — ищут большевиков. А третьи мечутся в панике и страхе — как бы не угодить под шальную пулю…

Наконец пригнали меня в казачью станицу… Суматоха невероятная. Здесь и казахи, и татары, и русские — от мала до велика. Женщины, дети… Народ возбужден, гудит и колышется, как морская волна. Взад-вперед скачут всадники, отовсюду раздаются винтовочные выстрелы. Треск, грохот, шум, пыль — ничего не разберешь! Обезумевшая толпа орет, проклинает большевиков; увидев меня под конвоем, ринулась навстречу. Каждый старался дотянуться до моего лица, ударить чем попало. А кто не мог выместить злобу на мне, толкал своих же. До моего слуха доносятся слова: «Проходимец… Гяур! Безбожник!..»