Глеб Голубев - Заболотный

• Название: Заболотный
• Автор: Глеб Голубев
• Издательство: «Молодая гвардия» МОСКВА 1962
• Жанр: Биографии и Мемуары

Книга посвящена жизни и деятельности знаменитого врача, заразившего себя холерой, чтобы проверить правильность иммунизации, автора многих научных трудов, Даниила Заболотного.

---

Опять побежали за окном вагона лесистые сопки Маньчжурии, потянулась бескрайная степь. Только теперь она совсем иная, чем в морозном декабре, когда мы с Заболотным приехали сюда. Тогда ледяной ветер разгуливал над сугробами, а сейчас степь словно пылала от несметных тюльпанов и маков. И, не пугаясь поезда, к шуму которого они, видно, давно успели привыкнуть, повсюду из высокой травы выглядывали любопытные тарбаганы, долго смотрели нам вслед.

На станции Борзя, уже на русской территории, лабораторию на колесах отцепили от нашего состава. Вместе с Заболотным остались врач А. А. Чурилина и студент Военно-медицинской академии Л. М. Исаев — вот и вся экспедиция. Мы с маленьким Яном махали им из окна, пока бревенчатые станционные домики в расщелине угрюмых сопок, заросших до самых вершин кедровником, не скрылись за поворотом.

Мог ли кто из нас предполагать в тот миг, что замечательное открытие скоро сделает название этой никому неведомой станции Борзя известным всем бактериологам мира?!.

И вдруг телеграмма — внезапная, словно молния при совершенно безоблачном небе:

«Прошу сообщить в редакцию журнала «Русский врач», что нашей экспедиции удалось поймать и наблюдать в течение нескольких часов больного тарбагана, вскрыть и исследовать его, причем бактериологически констатирована типичная септико-геморрагическая форма чумы с шейными бубонами. Из трупа получена чистая разводка с характерными признаками чумной палочки. Заболотный».

Как понимал я радостное нетерпение Заболотного! Еще бы: ведь враг, за которым он гонялся по всему свету вот уже полтора десятка лет, наконец пойман!

О том, как это произошло, мы узнали только после возвращения Даниила Кирилловича.

Но нельзя полагаться на память, когда рассказываешь о таком важном открытии: ведь впервые Заболотному удалось обнаружить природный очаг чумы, хранилище «черной смерти» вдали от людских поселений, среди диких степей. Поэтому я позволю себе привести довольно большую цитату из одной работы Даниила Кирилловича — его собственный рассказ об этом поистине историческом событии!

«Часть научной экспедиции по изучению чумы в Маньчжурии в составе студента Исаева, доктора Чурилиной и профессора Заболотного (обратите внимание, в каком порядке он перечисляет участников экспедиции, — в этом тоже проявился его характер!) отправилась на станцию Борзя с лабораторией и походным снаряжением. Из расспросов пограничников выяснилось, что в последнее время в разных местах видели по нескольку штук павших тарбаганов. Розыски в указанных местах ни к чему не привели: павшие тарбаганы, очевидно, были съедены хищниками. Решено было повторно систематически объезжать местность для обследований. 12 июля студент Исаев увидел в степи верстах в трех от станции Шарасун (между станциями Борзя и Маньчжурия) больного тарбагана, который передвигался с трудом, шатаясь как пьяный. Исаев сошел с лошади, догнал его и, завернув в дождевой брезентовый плащ, доставил в лабораторный вагон на станции Борзя. Через полчаса тарбаган пал и тотчас же был вскрыт…

Заражение морских свинок, тарбаганов и мышей полученной чистой разводкой дало обычную картину чумы с характерными бубонами и бугорками во внутренних органах…

Исследование разводки на «Чумном форте» в Кронштадте и в Институте Пастера, куда она была послана, вполне подтвердило это заключение».

Работая над этой книгой, мне захотелось узнать подробности поимки первого чумного тарбагана. И сообщил в письме Леонид Михайлович Исаев — в те далекие годы студент, а ныне один из крупнейших советских ученых, директор Института тропических болезней в Самарканде. Вот что он рассказал:

«…Даже Даниил Кириллович неточно передает события. Это верно, что экспедиция собиралась в ближайшее время закончить работу, но до погрузки было еще очень далеко. Конечно, в этот момент я не мог заметить плетущегося в степи тарбагана. Так близко к станции они не подходили. И поймал я тарбагана не у ст. Борзя, а в районе разъезда Сонакты, в сторону ст. Маньчжурия. И выделял культуру сам Даниил Кириллович на квартире железнодорожного врача, а не А.А. Чурилина. Она выделяла культуру от второго тарбагана, пойманного позднее. Все это делает время: оно изменяет, увеличивает или уменьшает. Нельзя ждать от воспоминаний точности протокола. Даниил Кириллович и здесь остается верен себе: в каких условиях вскрывал он тарбагана, выделяя культуру. Какому риску он подвергал себя в стремлении не потерять ни одного часа для решения проблемы, об этом он умалчивает, а говорит о заслугах других, увеличивая их несоответственно действительным размерам…»

„ЛЕТИ КАК ПТИЦА!"

Не успев даже заехать в Чеботарку, чтобы хоть немного отдохнуть после трудной битвы на сопках Маньчжурии, Даниил Кириллович в декабре все того же 1911 года уже спешит в Астрахань.

— Пора кончать с этой загадкой астраханских степей, — заявил он, вернувшись из Маньчжурии. — С дальним эндемичным очагом разобрались наконец. А тут чумное вогнище под самым боком. Можно ли с ним дальше мириться? В Астрахани сильный народ подобрался: Деминский со своими хлопцами, Клодницкий. Давайте им поможем развернуть наступление.

Загадка эндемичности чумы в Маньчжурии и монгольских степях разгадана. Точно и неопровержимо доказано, что «черную смерть» тут хранят в своих подземных норах тарбаганы. После отъезда Заболотного доктору Писемскому в тех же местах удалось обнаружить еще двух чумных тарбаганов, и Хмара-Борщевский отправил в степь специальную экспедицию.

Теперь стало ясно, что «черная смерть» действительно может вдали от людских поселений, в тиши степей и лесов прятаться годами, выжидая удобного времени для нападения.

И ясно теперь, как с ней бороться, с чего начинать, чтобы предупредить эпидемию, не дать ей вырваться на волю: при малейших признаках массового заболевания среди тарбаганов надо высылать в степь противочумные отряды.

А в заволжских степях? С тех пор, как мы с Заболотным впервые побывали здесь на эпидемии во Владимировне, чума унесла тут почти тысячу шестьсот жизней — это лишь те, что стали известны врачам. А сколько еще людей наверняка погибло без всякой медицинской помощи в казахских аилах, затерянных в безбрежной степи, в землянках на отдаленных хуторах?..

— Теперь, после поимки чумного тарбагана, я совершенно уверен, что здесь чуму могут хранить только суслики, — говорит Заболотный.

Но и этот предполагаемый «вор» пока не пойман, не уличен с поличным. Совсем недавно, минувшим летом, через все астраханские степи прошла большая экспедиция Ильи Ильича Мечникова. Ее сотрудники специально ловили сусликов, тушканчиков, полевых мышей, — и опять ни одного случая заражения чумой!

Совещание, созванное Даниилом Кирилловичем по приезде в Астрахань, было немноголюдным. В небольшой комнате собрались старые и закаленные бойцы: все такой же тихий, спокойный, рассудительный Ипполит Александрович Деминский, совсем не изменившийся внешне за те полтора десятка лет, как мы с ним впервые познакомились на зимней ночной дороге у околицы Владимировки; приехавший с нами из Петербурга участник маньчжурской эпопеи Г.С. Кулеша, опытный бактериолог И.И. Шукевич. Понимали все друг друга с полуслова. Доклад был кратким и деловитым.

— Всякая комиссия, имеющая целью борьбу с эпидемией, должна основываться на данных, выясненных практикой и выработанных наукой, — так начал Даниил Кириллович. — За последнее время получен целый ряд практических и научных указаний как в отношении эпидемиологии чумы, так и способов борьбы с нею…

Чтобы ни один случай чумного заболевания не прошел мимо ученых, Заболотный предложил снабдить каждого медика, отправляющегося в степь, специальными анкетными карточками. Вопросы для них он разработал еще в Петербурге. Одна из карточек специально отводилась для точных сведений о всех грызунах, встречающихся в тех местах, где работает врач.

Даниил Кириллович даже предусмотрел, какой формы должны быть банки для пересылки в лабораторию пойманных сусликов, и торжественно продемонстрировал образец участникам совещания.

— Вот это исследователь! — восхищенно шепнул мне сидевший рядом Деминский. — Учусь, учусь у Даниила Кирилловича, и все равно каждый раз он меня чем-нибудь удивит…

Было решено, кроме Центральной астраханской лаборатории, устроить еще две — одну в Новой Казанке под руководством Шукевича, а вторую в самом центре отдаленного степного края, в Уш-Тагане, соединив ее телефоном и телеграфом с Ханской Ставкой, как тогда по старинке называлась Урда.

Да, начиналось настоящее, решающее наступление — это мы чувствовали все.

На одном из последних заседаний, когда Деминский в перерыве беседовал с Заболотньш, к Ипполиту Александровичу вдруг подошел лабораторный служитель. Он, видимо, давно ждал в коридоре: снег у него на воротнике успел растаять.