Сборник - Чекисты

• Название: Чекисты
• Автор: Сборник
• Издательство: «Молодая гвардия»
• Жанр: Публицистика
• Год: 1987

В сборник вошли очерки о восьми героях-чекистах - И.К.Ксенофонтове, Я.Х.Петерсе, М.С.Кедрове, Е.Г.Евдокимове, Г.С.Сыроежкине, Н.А.Прокопюке, М.А.Трилиссере и С.А.Ваупшасове. Разные характеры, разные судьбы… Но есть у этих героев общее в главном: долг перед Родиной.

---

В конце августа 1918 года М.А. Трилиссер прибыл в Благовещенск. Было ясно, что сдержать наступление белых и японцев не удастся. В городе находилось много партийных и советских работников Сибири и Дальнего Востока, которым грозила расправа.

М.А. Трилиссер вместе с командирами красногвардейских отрядов стал отправлять бойцов небольшими группами в тайгу и в небольшие города — Зею, Алексеевск, Бочкарево. В городе было подготовлено несколько конспиративных и явочных квартир. Сам Трилиссер остался проживать на нелегальном положении в Благовещенске для руководства большевистским подпольем. Во время ночной облавы интервентам удалось его схватить.

Михаил хорошо знал о жестокостях японской контрразведки, но все же духом не падал. И действительно, друзья, коммунисты-подпольщики, вскоре пришли на выручку. Трилиссеру дали знать, что в городской полиции работает дежурным Клименко, который сочувствует большевикам. В тюрьме не было врача, а медицинскую помощь можно было получить только в здании полиции. Трилиссеру подсказали, чтобы он «заболел» в тот день, когда дежурит Клименко. Он так и сделал.

«Больного» Михаила доставили в закрытой машине в полицию. В ожидании врача его поместили в изолятор. Клименко отослал охранника с поручением, осторожно выпустил Трилиссера, а когда тот скрылся, поднял шум, что арестованный бежал.

Успешное наступление Красной Армии позволило амурским большевикам усилить удары по врагу. Полным ходом шла подготовка к вооруженному восстанию. о январе 1920 года Трилиссер проводит совещание Бочкаревского партизанского штаба, где разрабатывается основной план выступления. Затем Михаил Абрамович выехал в центральный партизанский штаб для организации взаимодействия всех отрядов.

Областной комитет большевиков готовил рабочих а крестьян к вооруженному восстанию. Для большей уверенности в успехе восстания областной исполком дает указание о подтягивании партизанских отрядов к городу. В ночь с 5 на 6 февраля красные знамена взвилась над многими зданиями Благовещенска. 9 февраля состоялось первое легальное собрание городской организации РКП (б). Собрание заслушало доклад М.А. Трилиссера «О текущем моменте» и приняло решение о созыве областной конференции большевиков.

Трилиссер утверждается уполномоченным ЦК РКП (б)' по Амурской области и председателем Благовещенского обкома партии, а с апреля 1920 года, когда была провозглашена Дальневосточная республика, Трилиссер назначается эмиссаром ДВР по Амурской области и избирается членом Дальбюро ЦК РКП (б).

В октябре 1920 года новое ответственное задание партии: его переводят на работу в Читу. Как член Дальбюро ЦК РКП (б) он участвует в создании органов Советской власти, Госполитохраны. Работая в сложнейшей обстановке существования буферной Дальневосточной республики с ее коалиционным правительством, Михаил Абрамович проявляет дипломатический такт, умение работать в различных условиях.

Наступила весна 1921 года. X съезд РКП (б) подходил к концу. Владимир Ильич Ленин выглядел нездоровым. Похудевшим и усталым был и Феликс Эдмундович Дзержинский.

Он знал многих делегатов в лицо и, сидя в президиуме, пытался отыскать знакомых. Во время перерыва попросил:

— Пригласите, пожалуйста, ко мне делегата от амурских большевиков Михаила Абрамовича Трилиссера…

Дзержинский с кем-то оживленно разговаривал, но, когда к нему подошла секретарь и, указав на Трилиссера, сказала: «Вот Михаил Абрамович», — повернулся к Трилиссеру:

— Как дела в Сибири?

— Дел много, Феликс Эдмундович. Контрреволюция все время бесчинствует. Ведь там осталось много колчаковцев, враждебных нам офицеров.

— Но там уже выросло много прекрасных чекистов…

— Да, это верно.

— Насколько мне известно, вы занимались контрразведкой и разведкой, имеете опыт этой работы?

— Ну, какой там опыт… Всего несколько месяцев поработал с Алексеем Николаевичем Луцким и кое-чему у него научился. Вместе с ним несколько раз ездил в Маньчжурию. Он познакомил меня с нужными нам людьми. Жаль, что у нас было мало времени…

— Об этом легендарном разведчике и коммунисте я знаю. Как его схватили японцы?

— 4 апреля 1920 года вечером здание во Владивостоке, где располагался военный совет, было окружено войсками интервентов. Сергей Лазо, Алексей Луцкий и Всеволод Сибирцев — члены военного совета, все были схвачены. Ну а ужасный конец вы знаете, — все они спустя месяц были заживо сожжены в топке паровоза.

Дзержинский побледнел, крепко сжал кулаки.

— Вот как они с нами! — Помолчав, сказал: — Я хотел бы, чтобы вы опять работали в ЧК, здесь, в Москве.

— Но ведь… — пытался было сказать Трилиссер. Феликс Эдмундович его опередил:

— Я знаю. Вас берут на работу в аппарат ЦК. Вы не возражаете, если я поговорю с Владимиром Ильичем? В конце прошлого года мы организовали Иностранный отдел. Там у нас еще мало опытных работников, а задачи — большие.

Трилиссер задумался. «Те знания, которые получил от Алексея Луцкого, конечно, пригодятся. С другой стороны, кроме Финляндии, на Западе нигде не был, условий жизни не знаю… Но зато достаточно хорошо знаком с Дальним Востоком и располагаю кое-какими полезными контактами. К тому же владею немецким и английским, хотя последним хуже». Ответил твердо:

— Я согласен.

После съезда прошло несколько месяцев. Трилиссер работал в дальневосточном секторе ЦК РКП (б). Жил в гостинице «Люкс» на Тверской улице. После тяжелой болезни умерла маленькая дочь, и Трилиссеры глубоко переживали горе.

Вечером 6 августа в дверь гостиничного номера постучались. В комнату вошел Дзержинский.

— Добрый вечер, извините, что явился так неожиданно. Если бы не срочные дела, то не решился бы вас беспокоить в столь поздний час.

— Что вы, Феликс Эдмундович. Мы очень рады. Проходите, присядьте, пожалуйста. Оля, познакомься, это товарищ Дзержинский.

— Я на одну минуту. И присаживаться не буду. Спасибо за приглашение. Я сочувствую вашему горю и приношу свои соболезнования… — После небольшой паузы, откашлявшись, Феликс Эдмундович продолжил: — Я хочу сообщить вам, что вчера состоялось решение Оргбюро ЦК РКП (б) о вашем направлении на работу в ВЧК, как мы об этом с вами говорили.

— Считаю для себя большой честью работать вместе с вами. Надеюсь, что оправдаю доверие партии.

— Вот и хорошо. Приходите завтра в десять часов ко мне, и мы обсудим, с чего начинать.

— Хорошо.

Дзержинский ушел, а Трилиссер и его жена долго не могли уснуть. Когда утром следующего дня он вошел в кабинет Дзержинского, то находился в возбужденном настроении.

— Здравствуйте, Феликс Эдмундович. Дзержинский, напротив, был чем-то встревожен.

— Здравствуйте, товарищ Трилиссер, присаживайтесь, — предложил Дзержинский, а сам тут же позвонил по телефону: — Товарищ Самсонов, как дела с бандой Матюхина? Есть ли что-нибудь новое из Тамбова? — Выслушав ответ, положил телефонную трубку на рычаг и пояснил Трилиссеру: — С антоновцами мы покончили. Но осталась банда одного из главарей — Матюхина. Если ее сразу не пресечь, то опять начнется заваруха. Сейчас дело разворачивается, и я надеюсь, что пойдет успешно. Этим занимаются Самсонов и Дерибас. Вам с ними нужно будет познакомиться. И еще, будете работать в контакте с начальником Контрразведывательного отдела Артузовым. Но это — в будущем. Сейчас о ваших делах. Почему вы живете еще в гостинице?

— Да, собственно, не было срочной необходимости…

— Эта гостиница находится далеко от здания ВЧК. Вам нужно перебраться поближе, чтобы в случае необходимости можно было срочно вас вызвать. Обратитесь в хозяйственную часть от моего имени.

— Хорошо, Феликс Эдмундович.

— Теперь о вашей работе. Сейчас мы укрепляем Иностранный отдел ВЧК, о чем я вам говорил. Уж очень много пакости идет к нам из-за рубежа. Для нас крайне важно знать заранее, не готовят ли империалисты новое нападение на нашу страну. И в первую очередь располагать сведениями о замыслах белоэмигрантских организаций. Я хотел бы, — продолжал Дзержинский, — чтобы вы возглавили подразделение Иностранного отдела. Вы имеете некоторый опыт в этой работе, помните, мы с вами говорили о Луцком, у которого вы многому научились.

— Понимаю, Феликс Эдмундович. Я приложу все свои силы и знания…

— С чего вы думаете начать? — спросил Феликс Эдмундович.

— Полагаю, что прежде всего нужно разработать структуру этого подразделения. Затем мы будем использовать все возможности, чтобы в кратчайшие сроки создать за границей необходимые позиции. Для меня будет проще начать с Востока, где я знаю многих лиц и где у меня остались кое-какие связи. Труднее будет на Западе…

— Мы получили сведения, что скопившиеся во Франции и Германии офицеры белой армии и некоторые царские чиновники создали эмигрантские организации для борьбы с Советской властью. Эти люди очень активны и озлоблены. Пойдут на крайние меры, вплоть до террора, чтобы свергнуть большевиков… Да и Запад к нам поближе. Поэтому, мне кажется, следует создать необходимые предпосылки в первую очередь во Франции, Германии и в некоторых других странах Европы. Действуйте быстро и решительно. Докладывайте мне лично. — Дзержинский встал, давая понять, что разговор окончен.