Луи Буссенар - Приключения в стране тигров

• Название: Приключения в стране тигров
• Автор: Луи Буссенар
• Жанр: Прочие приключения

Перевод с французского Е. Н. Киселёва.

Данный том включает романы "Приключения в стране львов", "Приключения в стране тигров", "Приключения в стране бизонов", переносящие читателя в дебри Африки, джунгли Бенгалии и североамериканские прерии, а также роман "Из Парижа в Бразилию", в котором представлена Россия глазами французских путешественников, решивших добраться из Европы в Америку «сухим» путём.

Содержит иллюстрации.

---

Не ясно одно: какое удовольствие находят коварные слонихи-соблазнительницы в этакой службе? Ведь сами они всего какой-нибудь год назад, свободные и дикие, гуляли по лесу. Откуда же вдруг такое полное рабское подчинение воле человека?

Но это еще не все. Заманив слона за забор, самка иногда ухитряется сама так его опутать, что он теряет всякую способность защищаться. Тогда охотникам и делать больше ничего не приходится.

Но случается и иначе. Бывает, что приманенный слон, увидев необыкновенное приспособление, вдруг проявляет недоверчивость настоящего дикаря и упирается, не идет в загон, несмотря на заигрывание обольстительницы. Тогда она пронзительным криком выражает неудовольствие. Этот крик заменяет сигнал, по которому на изумленного дикаря набрасываются ручные самцы и волей-неволей заставляют его протиснуться в коридор. Если он упрямится, они зашибают его почти до смерти. Но все-таки заталкивают в загородку.

И тогда через щели между столбами в загон проникают люди, они протягивают по земле веревки, о которых спотыкается пойманный слон, опутывают его арканами — словом, подчиняют его полностью.

Дикое и злобное животное через полгода становится образцом кротости и смышлености. Оно все понимает, и управлять им может даже ребенок.

Отряд охотников, высланный императором по подсказке монаха, намеревался действовать по первому способу.

Командир отряда был на правах министра и имел от императора неограниченные полномочия, как его представитель. Поскольку начальник округа своевременно не уведомил императора о нахождении там белого слона, его приказано было немедленно сместить и выслать в Мандалай для привлечения к ответственности за такое серьезное упущение. Чиновнику грозило обвинение в государственной измене, пытка и мучительная казнь, ибо никто не допускал и мысли о том, что он не знал о присутствии священного животного в подведомственном ему участке. А если и вправду не знал, то такая халатность была тем более преступна при сложившихся обстоятельствах.

Лодки и плоты были пришвартованы к берегу, уставшие от двухдневной работы гребцы получили заслуженный отдых, а охотники направились в лес.

Впереди ехали конные разведчики из отборнейшего штата, всегда состоящего при императоре для укрощения слонов, а также на случай, если ему самому вздумается поехать на охоту.

Они получили самые подробные топографические указания и должны были рассредоточиться в разные стороны веером, обследовать всю местность и немедленно скакать к главному отряду, как только нападут на нужный след.

В отряде было двенадцать слонов, из которых только на двух были гауды, а на остальных десяти простые седла. На каждом слоне ехало по два человека: вожатый — на шее и охотник — в седле. В гаудах сидели: в одной сам министр, в другой — его чиновник.

Гауда, как мы уже говорили, представляет собой ящик, крепко привязанный ремнями к спине слона. В нем две скамейки — одна против другой, так что двое могут свободно сидеть, не мешая друг другу. Позади — седло вроде кучерского для слуги, держащего зонтик даже тогда, когда нет ни дождя, ни солнца — только для этикета, — и опахало от мух, что никогда не лишнее.

К углам ящика привинчиваются железные кольца, в которые вставляются столбики для палатки из кисеи на случай жары; в дождливую же пору натягивается более плотная материя. Палатка формой напоминает балдахин гондолы. Ее покрывают тентом.

Императорской гауде придают форму трона. Верхнюю часть закругляют куполом и венчают ее хти — священной императорской эмблемой из позолоченного металла, какую можно видеть на куполах всех пагод.

До леса долго двигались по выжженной солнцем равнине. Слоны настолько страдали от зноя, что вожатые боялись, как бы с ними не сделалось солнечного удара, хотя головы их и были выкрашены белой масляной краской. Но вот стали появляться отдельные деревья, потом группы их, и вскоре начался большой лес.

Наступил вечер. Сделали привал на опушке. Разведчики пока не обнаружили новых следов, а лишь старые, трех-или четырехнедельной давности.

Монаха это ничуть не удивило. Он объяснил, что трава на равнине выгорела от солнца и сделалась жесткой, невкусной, вследствие чего слоны перешли на другое пастбище. На следующий день к вечеру охотники, наверное, на них набредут.

Наутро боох, ведающий всею организационной частью охоты, разослал загонщиков, как и накануне, веером. Монах улыбнулся, но не стал ему возражать, а только заметил, что это бесполезно, потому что он, монах, ведет охотников правильным путем и приведет куда нужно.

До полудня ничего интересного не было замечено. Министр стал уже косо поглядывать на монаха. Пунги был невозмутим.

— Ты уверен, что не ошибся, пунги?

— Я сказал, что ты увидишь слонов еще до вечера — и так будет. Как ты нетерпелив, точно белый или женщина! Умей ждать.

Прошло еще три часа. Бонза во все время не сказал больше ни слова.

Головной слон вступил на тропу, хорошо утоптанную животными. Тропа вела к большому круглому лугу, расположенному, точно озеро, среди леса, деревья которого по мере продвижения отряда делались все выше и выше.

Почва становилась болотистою. Среди густых кустов и водянистых растений журчали струйки свежей, прозрачной воды.

— Сюда слоны приходят на водопой, — спокойно проговорил монах и прибавил, указывая на луг: — А вот здесь их пастбище.

— Хорошо, если бы так! — отвечал министр.

— Слушай и убедись в этом сам.

Раздался быстрый лошадиный топот. Появился загонщик на взмыленном коне.

— Господин!.. Слоны!.. — кричал он, запыхавшись.

— А белого слона нет?

— Схен-Мхенг среди них. Будда велик!

Со всех сторон прискакали другие разведчики, подтверждавшие слова первого. Все ожили, ободрились, преисполнились энергии.

Усталость была забыта, тревога тоже. Все наперебой поздравляли друг друга. Каждый как бы видел перед собой обрадованного императора, щедро раздающего награды направо и налево.

Слонов было немного. Не более десятка. Вожаком стада был Схен-Мхенг.

Они мирно паслись на другой стороне луга, так что ручных слонов можно было расставить за деревьями по опушке совершенно незаметно. Так и сделали. Окружили слонами всю луговину. Всадники также взяли ее в кольцо. Дикие слоны были видны сквозь деревья. Успех облавы не вызывал сомнений. Министр, замирая в трепетной надежде, вздумал разглядеть поближе белого слона, расхаживавшего в стаде. Он сошел с гуады, тихо прокрался сквозь чащу и подошел к стаду метров на двести.

Это было очень неосторожно. В стороне от стада, шагах в пятидесяти, следовательно, не далее ста пятидесяти шагов от опушки, стоял на страже сам вожак стада — громадный белый слон. Без сомнения, это был тот самый слон, которого видел монах. Цвет его был, собственно говоря, не совсем белый, а скорее блеклый, беловатый.

Увидав это живое воплощение Будды, министр не удержался и вскрикнул от радости.

Тотчас же вслед за этим возгласом послышался гнусавый трубный рев, похожий на звук тромбона.

Белый слон подавал стаду сигнал опасности. Громадные мастодонты шарахнулись, насторожили уши, подняли хоботы, завертели короткими хвостами — и бросились в лес.

Проклиная себя за неуместное любопытство, министр хотел было приказать своему отряду скорее пуститься в погоню за слонами, как вдруг в лесу прогремел чудовищно-громкий выстрел.

Белый слон остановился, как вкопанный, испустил ужасный крик, зловеще слившийся с отголоском выстрела, и тяжело рухнул наземь.

Глава XII

Утомительность ходьбы по лесу. — Если нельзя идти, то надобно бежать. — На холмах. — Под гору. — Поляна. — Солнце. — Фрикэ убеждается, что шел не к шлюпке, а от нее. — Кобра-капелла, или очковая змея. — Пора! — Воды!.. — Муки Тантала. — Еще минута ожидания. — После жажды — голод. — Четыре тысячи килограммов мяса на двоих.

Итак, Фрикэ произнес: "Горы — это хорошо: сверху будет видно, в этом наше спасение".

То, что он так громко назвал «горами», было всего лишь лесистыми холмами, высотой не больше четырехсот метров. Он решил подняться на один из них. Как человек опытный, он не пошел по прямой, хотя подъем и не был крутым, а зигзагами.

Мальчику это казалось слишком скучным. Против такой медленной, спокойной ходьбы Яса протестовал прыжками и скачками, постоянно забегая вперед и возвращаясь обратно.

Фрикэ останавливал его, урезонивая тем, что по горам в жарком климате ходить быстро нельзя, что если он не уймется, то скоро вспотеет и выбьется из сил.

Действительно, уже через четверть часа мальчик прибежал к Фрикэ весь мокрый, точно из бани, и жалобно попросил пить. Он чувствовал себя совершенно разбитым.