Николай Томан - Подступы к «Неприступному»

• Название: Подступы к «Неприступному»
• Автор: Николай Томан
• Издательство: Воениздат
• Жанр: О войне
• Год: 1976

Николай Томан известен читателям по повестям «На прифронтовой станции», «Что происходит в тишине», «Взрыв произойдет сегодня», «Эшелоны идут под откос», «Именем закона», «Сильнее страха» и др.

В книгу «Подступы к «Неприступному» вошли три остросюжетные повести, в которых рассказывается о нелегкой, полной постоянной опасности службе советских разведчиков в годы Великой Отечественной войны и в мирное время.

---

— О, это мы слишком хорошо знаем по опыту диверсий местных партизан! — воскликнул Вейцзеккер. — А каким методом вы намерены подрывать?

— Я надеюсь, вы снабдите нас фабричными минами, и нам не придется прибегать к самодельным, типа «МУВ на шомполе». Надеюсь, вы знаете, что это такое, господин майор?

— Мне приходится бороться с саботажем местных жителей, мобилизованных для работы на железной дороге, и расследовать крушения поездов. В моем распоряжении есть, конечно, технические специалисты, но я и сам неплохо в этом разбираюсь, — самодовольно улыбается майор Вейцзеккер. — Вы учтите это и имейте в виду, что меня нелегко будет провести.

— Не понимаю вас, господин майор, — удивляется Азаров. — Выходит, что вы не очень мне доверяете?…

— Я шучу, шучу, господин Стецюк, — смеется Вейцзеккер. — Стал бы я разве говорить вам об этом, если бы не доверял? Да, я очень хорошо знаю все заводские и самодельные мины русских партизан. И «МУВ на шомполе», и «ВПФ на палочке», и различные «Колесные замыкатели» мне уже известны. Но мы снабдим вас нашими минами промышленного изготовления. Вы ведь офицер инженерных войск и должны знать, кроме советских, наши, немецкие подрывные средства.

— Яволь, господин майор! Этому нас учили, да я и сам интересовался.

— А известны ли вам наши мины замедленного действия?

— Вы имеете в виду поездные? С одной нас знакомили в саперном батальоне, в котором я служил. С той, что замедляется до двадцати одних суток и имеет элемент неизвлекаемости. Она безотказна в работе…

— Как и вообще вся немецкая техника! Но я думаю, что нам не следует пользоваться минами замедленного действия, несмотря на всю их надежность. Опыт советских партизан, который мы внимательно изучаем, свидетельствует о наибольшем успехе управляемых мин. А почему, господин Стецюк?

— Уж это-то яснее ясного, господин майор. Неуправляемая мина взорвется ведь под любым паровозом, как только сработает ее часовой механизм. А управляемая по выбору, по воле минера-диверсанта. А он выберет только тот, который…

— Правильно, господин Стецюк! Мы, однако, не имеем пока возможности пользоваться всеми теми способами, какие применяют партизаны. Они держат под угрозой чуть ли не каждый километр нашего рельсового пути и изобретают всё более изощренные средства его разрушения. У нас, к сожалению, нет еще такого количества диверсантов, поэтому мы должны выбирать лишь самые эффективные методы подрывания советских воинских поездов. Следовательно, пока только с помощью управляемых мин.

— Но для этого, господин майор, потребуются очень смелые, самоотверженные подрывники, — осторожно замечает Азаров. — Ведь нужно будет сидеть в засаде у самого железнодорожного пути и выдергивать чеку из взрывателя только в тот момент, когда паровоз поравняется с вами. А по путям ходит охрана… И даже когда произойдет крушение, не все же погибнут. Оставшиеся в живых сразу же начнут прочесывать местность…

— Знаю, знаю! — смеется Вейцзеккер. — Мы сами это делаем. Потому-то и нужны нам такие надежные люди, как вы.

— А во мне почему так уверены?…

— Опыт и интуиция, — снова смеется Вейцзеккер. — А попросту говоря — нюх. Я ведь за время войны не одного предателя разоблачил и отправил куда следует, а точнее — на тот свет.

— С предателями разговор, конечно, короткий, — соглашается Азаров. — Но неудачи при осуществлении диверсии и оттого ещё будут происходить, что кое у кого нервы могут подвести…

— А для меня трус и предатель — одно и то же, — жестко говорит майор, решительно вставая из-за стола. — Ну, на сегодня всё! Господин Дыбин отвезет вас после обеда на строительство ветки, и вы там ко всему по-хозяйски присмотритесь. А пока идите отдыхать. Где, кстати, вы его устроили, господин начальник полиции?

— Пока в доме Куличева, господин майор. И вообще, по-моему, там лучше всего. На легальном положении, так сказать… И ведь это естественно — родной племянник Куличева, прямой наследник его имущества…

— Ну ладно! — прерывает его Вейцзеккер. — Пусть пока живёт там. Обеспечьте только ему охрану. Я не задерживаю вас более, господин Стецюк.

Как только Стецюк-Азаров ушел, Вейцзеккер спросил начальника полиции:

— Вы не знаете, господин Дыбин, не сохранилось ли среди бумаг Куличева какого-нибудь письма, присланного Стецюком своему дяде из Миргорода?

— Одно, помнится, обнаружилось в архиве покойного.

— Ну так пришлите его мне. А Стецюку дайте написать какую-нибудь заявку и обязательно расписаться.

— Понимаю вас, господин майор. Он, значит, вызвал у вас подозрение…

— Наоборот — произвел очень хорошее впечатление, но, как говорится, доверяй, да проверяй.

— Тоже понятно, господин майор. Я дам ему заполнить анкету по учету кадров.

— Я же сказал вам — пусть напишет какую-нибудь заявку. На необходимую для обучения диверсантов взрывчатку, например. И никаких анкет. Пусть считает, что он у нас вне подозрений.

После сытного обеда, приготовленного Марфой, Азаров в сопровождении Дыбина выехал на его персональной машине к месту прокладки железнодорожной ветки. Так как ни подводить её к городу, ни присоединять к главной магистрали не предполагалось, строительство велось на полпути между станцией и городом, километрах в трех от Овражкова.

Сделано пока немногое. Главным образом — земляное полотно, которое должно послужить основанием для верхнего строения пути. Из механизмов тут только тракторный скрепер да грейдер-элеватор. На работе занято всего человек двадцать пять.

— Из тех, что в твоей школе будут, здесь лишь пятеро пока, — сообщает Азарову Дыбин, кивая в сторону рабочих. — Я тебя с ними сейчас познакомлю.

— А они знают уже про эту школу?

— Я наметил их по списку твоего дяди, но с ними будет еще Вейцзеккер беседовать, и они пока о школе этой ничего не ведают. Так что смотри не проговорись. Может, Вейцзеккер ещё и забракует кого-нибудь из них.

— А работенка тут, я вижу, не очень ударная, — скептически замечает Азаров. — Да и техники почти никакой.

— Вся техника на восстановлении главной магистрали. Партизаны ковыряют ведь её денно и нощно. Но Вейцзеккер пообещал все же одноковшовый экскаватор завтра прислать. А ты, кстати, набросай заявку на необходимые механизмы, а главное — на взрывчатку, чтобы она у нас заранее была припасена. С нею нынче тоже не легко.

— Ладно, это я сделаю, когда вернемся. А сейчас вы меня познакомьте с будущими курсантами, но не со всей пятеркой, а лишь с тем, кого считаете самым бесспорным, Хочу иметь представление, что тут у вас за народ. А с остальными уже потом, когда майор Вейцзеккер их утвердит.

— Пожалуй, это верно, — одобряет Дыбин. — Ты, я вижу, мужик осторожный. Никиту Комолова я тебе сейчас представлю. Он в путевом околотке дяди твоего до войны бригадиром был. Потом Комолова в армию мобилизовали, а Никита оттуда драпанул вроде тебя. Да ещё и застрелил кого-то из своих командиров, так что ему от Советской власти нечего ждать пощады. Тем более что один раз его уже пощадили: амнистировали за два года до отбытия полного срока за разбой. Он, правда, вкалывал в лагерях один за троих, это уж я точно знаю.

— Каким же образом? — удивляется Азаров.

— Внушил ты мне доверие, Тимофей, потому не утаю от тебя, что вместе мы с ним срок отбывали. А за что — не спрашивай. То есть он-то за разбой, а я по другой статье и по иному делу… Вон, кстати, и Никишка нас заприметил, спешит с докладом. Я его бригадиром тут определил по довоенной специальности.

— А, господин полицмейстер! — озорно кричит Комолов, протягивая Дыбину свою здоровенную, выпачканную землей пятерню.— Здравия желаем! Ну и работенку ты мне удружил. Целый день на сплошном пекле, да и работнички, прямо надо сказать, не стахановцы. К тому же еще и пропойцы. И чёрт их знает, где они самогон достают!…

— А ты, видать, у них за дегустатора? — укоризненно покачал головой Дыбин. — А что, если бы я сюда с господином Вейцзеккером прибыл? От тебя ведь за версту несёт.

— А ты меня лучше на другую работу устрой. Возьми к себе в городовые… Или ещё куда, а тут я вконец сопьюсь. Подносят ведь, гады, а у меня силы нет отказаться.

— Потерпи ещё малость, настоящим делом скоро займёшься. Познакомься вот с племянником покойного Куличева, Тимофеем Стецюком, бывшим лейтенантом Красной Армии. Может, под его начальством служить придется.

— Здравия желаю, товарищ лейтенант! — приложив руку к полям соломенной шляпы, рявкнул Комолов.

— Да ты что, совсем спятил? — рассердился Дыбин. — Какой он «товарищ»? Иди-ка проспись где-нибудь в холодке и моли бога, что господин Вейцзеккер тебя не видел и не слышал. А то бы тебя… — Он опасливо оглянулся. — Ну что ты с ним будешь делать! — сокрушенно вздохнул Дыбин, как только, пошатываясь, ушел Комолов. — Не понимают ведь, паразиты, что я их от немецкого начальства оберегаю. Будь бы над ними хоть какой-нибудь захудалый немецкий унтер, он бы им показал, как нужно работать…