Игорь Бестужев-Лада - Очень уж краткая история человечества с древнейших времен до наших дней и даже несколько дольше

• Название: Очень уж краткая история человечества с древнейших времен до наших дней и даже несколько дольше
• Автор: Игорь Бестужев-Лада
• Издательство: Институт экономических стратегий
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-93618-135-1

Книга эта — попытка философско-социологического осмысления истории Земли и человечества. Языком публициста излагаются господствующие в современной науке теории о происхождении Земли и жизни на ней, об особенностях социальной организации первобытной общины, цивилизаций Древнего мира, античной цивилизации, породившей современную западную и нашу евразийскую. Особо рассматриваются эпохи Средневековья, Возрождения (Ренессанс) и упадка (декаданс), глобальные проблемы человечества в XX — начале XXI века и технологические прогнозы решения этих проблем в обозримом будущем ближайших двух-трех десятилетий.

Книга не является ни учебником истории, ни философским трактатом. Просто — книга для чтения, написанная историком и социологом, рассчитанная на самый широкий круг читателей и прежде всего на лиц, принимающих решения.

---

Таким образом, за какую-то сотню с небольшим лет (если начинать с подчинения Риму всей Италии) в Средиземноморье вместо заурядного полиса, каких в Италии были десятки, появилась держава, простиравшаяся от Иберии до Малой Азии и претендовавшая на мировое (в тогдашних масштабах) господство.

Правда, римляне не подозревали, что у них, как у сегодняшних русских, остался еще один враг — увы, непобедимый. Он их и погубил.

Это были сами римляне.

5

Когда Рим еще не был республикой, а представлял — как и все его соседи — союз племен, находившихся в последней стадии разложения первобытной общины, он, по преданию, состоял из трехсот родов. Каждые десять родов объединялись в курию, каждые десять курий — в трибу. Это позволяло избежать вырождения племени — невеста и жених не могли принадлежать одному роду. Но этим же определялось и политическое устройство союза. Старейшины родов объединялись в сенат — совет старейшин. И на этом основании (как и у многих других народов Средиземноморья) триста представленных ими родов считались основополагающими, патрицианскими. Однако за несколько первых веков существования Рима там набралось еще множество родов из разряда «пришлых», «мы-сами-не-здешних». В отличие от патрициев, они назывались плебеями (плебсом) и поначалу не имели никаких политических прав, а в экономической жизни вынуждены были полагаться на милость патрициев.

Поэтому ранняя история Рима — это история борьбы плебеев против патрициев за свои права. Надо сказать, плебеи избрали довольно эффективный способ борьбы: чуть что — они дружно покидали Рим и располагались лагерем поблизости. Если вспомнить, что Риму постоянно приходилось воевать с соседями, можно представить себе ощущения брошенных патрициев. Затевались переговоры. Достигался компромисс. В чем в чем, а в этом римляне были большие мастера. И если в области культуры, при всех достижениях, им было далеко до греков, то в области права они были и остаются несомненными лидерами. Недаром же Запад считается наследником не какого-нибудь, а именно римского права.

Так шаг за шагом плебеи почти сравнялись с патрициями в области прав и сформировали единый «римский народ». Разница осталась лишь в степени чванливости новых и потомственных дворян — как у «действительных» и «недействительных» членов российских академий наук. Появились даже специальные должности — народные трибуны (представители триб), которые имели право голоса в сенате и отстаивали интересы плебса.

Следом за плебеями на правовой лестнице стояли «союзники», обладавшие неодинаковыми привилегиями (по принципу: разделяй и властвуй). Затем следовали «чужестранцы» — большей частью торговые партнеры. И наконец, рабы, которых считали не людьми, а разновидностью животных («говорящие орудия»).

Споры шли в основном о земле (кому, сколько выделять) и о налогах. Накал страстей возрастал от столетия к столетию. Кульминация наступила к концу II века до н. э., когда в Риме создались условия, разительно отличавшиеся от минувших времен.

Успешные войны привели к притоку рабов и дани (особенно важную роль играло зерно). Сосредоточение масс рабов в наиболее богатых семьях привело к появлению латифундий — огромных имений, где производилась сельскохозяйственная продукция. А в гавани Рима и Брундизия входили галера за галерой с даровым, награбленным в колониях зерном, которое раздавалось гражданам по ценам ниже рыночных.

Между тем основу легионов Рима составляли граждане-воины, которые после шестнадцати лет службы становились владельцами небольших участков земли. Урожая с этих участков хватало и для прокорма семьи, и для продажи. Но латифундии и раздача зерна по символическим ценам разоряли мелких землевладельцев, которые переходили в ряды безработных паразитов-пролетариев, оставивших свой след в истории — знаменитый лозунг «Хлеба и зрелищ!» Молодежь из таких семей уже не стремилась в легионы. Легионерами становились «мы-сами-не-здешние», что резко снижало боеспособность армии. Правда, происходило все это медленно, почти незаметно. Но в конечном счете кончилось катастрофой.

Некоторые народные трибуны пытались приостановить этот процесс, предлагали законы о раздаче земли легионерам, об ограничении латифундий, об уравнении в правах всех жителей государства (кроме, конечно, рабов). Но алчность у «человека разумного» всегда одолевала голос разума. Трибунов убивали, нарыв разрастался, и в начале I века до н. э. дело дошло до гражданской войны и крупного восстания рабов. Многим выход виделся в личной диктатуре, в «твердой руке». Но среди сенаторов существовала и группировка сохранения прежних республиканских порядков. Мощный конфликт различных интересов и составил суть истории Рима середины I века до н. э.

Требовался достаточно авторитетный и энергичный диктатор, который подчинил бы своей личной власти сенат и все республиканские учреждения Рима, то есть сделал бы республику монархией (империей).

Такой диктатор нашелся в лице талантливого полководца, который только что завоевал Галлию и обрел большую популярность в стране. Он не сразу стал диктатором. Сначала заключил союз с двумя популярными лидерами. Получился триумвират в руках которого постепенно сосредоточилась власть. Затем один из триумвиров умер, а со вторым завоеватель Галлии начал еще одну гражданскую войну. Он победно закончил ее в 44 году до н. э. и стал уже единоличным диктатором, от которого зависели все государственные чиновники. Формально диктатор носил множество высших республиканских званий (консул, префект, цензор и другие), но фактически предпочел неформальный титул «император» (повелитель) — таким возгласом римские легионеры приветствовали своего командующего после одержанной победы.

В том же году в сенате состоялся заговор против диктатора, его убили. Естественно, началась междоусобица. Сложился еще один триумвират, разразилась еще одна гражданская война, длившаяся целых двенадцать лет (43–31 годы до н. э.). Победителем в войне вышел усыновленный убитым диктатором внучатый племянник, холуи которого оставили нам в наследство два переименованных в честь дяди и племянника летних месяца. Он и стал первым в длинной — на целые пять веков — череде римских императоров. Среди них были весьма талантливые государственные деятели (их оказалось немного), и изверги рода человеческого (таковых — несколько), и простые марионетки в руках своей личной охраны (преторианцев).

Три события отметили это полутысячелетие.

Первое. Продолжалась, как и подобает империи, внешняя экспансия. Ко времени своего падения Римская империя включала в себя все Средиземноморье и Южную Европу с границей по Рейну и Дунаю плюс Британию (до Шотландии).

Второе. В первые же десятилетия империи зародилась и стала распространяться в Средиземноморье новая мировая религия — христианство. Сначала оно подверглось жестоким гонениям, а потом сделалось государственной религией империи. И стало важной идеологической основой всей культуры Запада.

Третье. Именно на протяжении первой половины первого тысячелетия н. э. в Приуралье из тюркоязычных хунну и местных угров сложился кочевой народ гунны, который с 70-х годов IV века н. э. двинулся на запад, вовлекая в свое движение все новые племена и вызвав Великое переселение народов. В частности, германские и славянские племена вторглись во Фракию и Македонию, ряд германских племен вторгся в Галлию и Северную Италию. Римляне вынуждены были оставить Британию и Дакию (нынешнюю Румынию), фактически отступили с Балкан. В 410 году германское племя вестготов, теснимое гуннами и допущенное в пределы Римской империи, взяло Рим и разграбило его. В 451 году гунны были разгромлены римско-германскими войсками в битве на Каталаунских полях. Но в 455 году Рим еще раз был разграблен вандалами, а в 476 году вождь другого германского племени низложил последнего, чисто номинального римского императора. К этому времени на всей территории Западной Европы (включая западную часть бывшей Римской империи) уже существовали варварские королевства, о которых речь пойдет в следующей главе.

Прискорбно-позорны оба разгрома Рима, который с 300 года уже не был столицей империи, перенесенной в Константинополь, и стал провинциальным городом. В 410 году раб по тайному ходу (безо всякого «троянского коня»!) ночью провел банду разбойников в бывшую столицу. Гарнизон, численно превосходивший бандитов, но состоявший, как и вся римская армия к тому времени, из «пришлых», в панике разбежался. Мужчин, не пожелавших стать воинами, резали, как баранов, их жен и дочерей насиловали, дома грабили, крушили и сжигали. Вандалам в 455 году уже мало что осталось пограбить, они просто разрушили все, что под руку попало, и стали в истории именем нарицательным.