Юрий Сафронов - Внуки наших внуков

• Название: Внуки наших внуков
• Автор: Юрий Сафронов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1959

Сафронов Юрий Павлович (1928).

Советский писатель. Родился в Москве, в 1952-м окончил Краснознаменную ордена Ленина Военно-воздушную инженерную академию имени Жуковского. Инженер, кандидат технических наук.

В соавторстве с женой — Светланой Александровной Сафроновой (в 1953 году окончила факультет журналистики Московского государственного университета имени М. Ломоносова) — в 1958 году опубликовал свой первый роман «Внуки наших внуков». Сюжет книги повторяет роман Г. Уэллса «Когда спящий проснется», но здесь действие происходит в утопическом коммунистическом будущем, в 2017 году, куда попадает герой после полуторастолетнего сна. Кроме этого в начале 60-х Юрий Сафронов опубликовал несколько фантастических рассказов, написанных в традиционной для того времени «фантастике ближнего прицела», которая представляла собой (по словам Р. Хайнлайна) «слегка замаскированными инженерными отчетами».

_{Аннотация: Igorek67}

---

— Теперь я понимаю и даже до некоторой степени оправдываю уход Джемса Конта из нашей лаборатории, — задумчиво сказала она. — Все мы знали об этих трудностях, но верили, что их удастся обойти. И вот мы зашли в тупик как в экспериментальных, так и в теоретических исследованиях. Другого пути, кроме проведения испытания настоящего микросолнца, я не вижу.

— Правильно, — поддержал ее Чжу Фанши. — Надо создавать настоящее микросолнце и проводить его испытания.

— Да, но для этого потребуется специальное разрешение президиума Всемирной академии наук, так как наш опыт будет чрезвычайно опасным.

— Надо убедить президиум дать такое разрешение, — сказал Виктор Платонов.

— Ну, а если президиум откажет?

— Попробуем еще раз провести теоретический анализ, обратимся ко всем математикам мира за помощью и будем просить разрешения на опытный взрыв! — горячо отозвался Чжу Фанши.

— А если снова отказ?

— Если, если, если… — улыбнулся он.

— А все же, если и потом откажут? — настаивала Елена Николаевна.

— Тогда придется бросить работу. Издадим хорошую книгу, в которой приведем весь наш материал, опишем все трудности, с которыми пришлось встретиться, и завещаем ее нашим потомкам. У них будет более совершенная техника, и, может быть, эту задачу они решат и теоретически и практически в течение нескольких дней.

Порешили на том, что вся наша группа соберется в институте и будет готовить подробный доклад президиуму Всемирной академии наук.

ДИСПУТ

У нас наступили горячие дни. Мы спешили закончить доклад к началу очередной сессии президиума Всемирной академии наук, которая собиралась в Москве несколько раз в год для обсуждения наиболее важных проблем.

Очень много дало нам предварительное обсуждение нашего проекта на заседании ученого совета института. Теперь мы в основном знали, какие положения нашего доклада наиболее уязвимы и как нам наилучшим образом защищать свой проект.

После бурных дебатов, длившихся несколько часов, ученый совет вынес решение: ходатайствовать перед президиумом Всемирной академии наук о разрешении опытного взрыва. При этом, по настоянию некоторых членов ученого совета, в решении было записано, что проблема создания микросолнца теоретическим путем полностью не решена и ввиду этого опытный взрыв может оказаться неудачным. Никто из нас не мог с уверенностью сказать, что будет с нашим проектом через несколько часов.

Стратоплан пересек Индийский океан, после непродолжительной остановки в Дели пронесся над Иранским нагорьем, чуть заметным полудужьем промелькнуло внизу Каспийское море, и вот мы уже опускаемся на Внуковском аэродроме, темным пятном выделяющемся на белом фоне одетых в снежный покров подмосковных лесов.

Так вот каким он стал, этот древний аэропорт! Время изменило и его. Когда-то на его грунтовое поле садились только винтомоторные самолеты. Потом, когда он оделся в бетон, с него поднимались реактивные самолеты, а теперь, оборудованный многочисленными эстакадами, аэропорт принимал стратопланы и даже ракетопланы, возвращающиеся на Землю из межпланетных путешествий.

Стояло ясное, чуть морозное утро. С непривычки после жаркой Австралии лицо словно обожгло холодом, но мне было приятно это ощущение. Я вдруг остро почувствовал, что соскучился по настоящей зиме, по родной русской природе. «Надо будет организовать вечером коллективную лыжную прогулку», — решил я про себя.

Наш доклад был назначен на завтра на утреннее заседание физической секции президиума Всемирной академии наук.

Весь остаток дня мы бродили по Москве. Я жадно смотрел вокруг, не узнавая родного города. Только здесь, в Москве, я ощутил по-настоящему бег времени, понял сердцем, что означают для человечества полтора столетия.

Как удивительно хороша была обновленная Москва! Высокие дома, облицованные светлыми плитами, сделали ее действительно «белокаменной». Ее улицы раздвинулись, стало больше света, простора. Появились новые, необычайных конструкций мосты через Москву-реку. Лишь случайно я набрел на несколько уголков «старой» Москвы, заботливо сохраняемых бесценных памятников зодчества.

И только, когда я попал на Красную площадь, я почувствовал себя в прежней Москве. Не могу передать, как меня взволновал вид этой площади, столь дорогой сердцу каждого русского. «Москва, матушка, родная моя», — шептал я, наделяя ее самыми ласковыми именами, какие только приходили мне на память.

Взволнованный свиданием с родиной и новыми впечатлениями, я плохо спал в эту ночь.

На следующее утро мы заблаговременно прибыли в президиум Всемирной академии наук и заняли места в специальной ложе президиума, с нетерпением поглядывая вниз, в зал заседаний, который постепенно заполнялся народом.

За несколько минут до начала обсуждения в зал вошел председатель физической секции президиума Всемирной академии наук индус Джавару. Он поздоровался с нами и быстро поднялся на председательское место. Ровно в назначенное время он встал.

— Все в сборе, — сказал он, просматривая регистрационный листок. — Начнем. Включаю запись заседания.

В зале наступила тишина. Джавару нажал кнопку на своем столе и, взяв один из лежавших перед ним листков, продолжал:

— Мы слушаем доклад ученых Торитаунского института ядерной физики о проблеме создания микросолнца. Наша секция должна вынести решение о возможности проведения опытного термоядерного взрыва. Докладчик профессор Елена Николаевна Хромова.

— На каком языке будете говорить? — обратился он к ней.

— На русском.

— Доклад будет сделан на русском языке, — повторил Джавару.

В зале зашевелились. Те, кто недостаточно хорошо владел русским языком или совсем не знал его, приготовили свои кибернетические переводчики.

Елена Николаевна начала доклад тихим голосом. Она заметно волновалась. Но так было только в первые минуты. Постепенно она увлеклась и заговорила уверенно, убежденно. Виктор Платонов, сидевший рядом со мной за пультом управления, внимательно следил за докладом, вовремя передавая на большой экран с маленьких бумажных форматок необходимые графики и формулы, иллюстрирующие доклад. Внимательно слушая доклад, я вместе с тем незаметно рассматривал одного за другим членов президиума, стараясь понять, какое впечатление производит на них наше сообщение.

Мое внимание привлек щуплый старик с короткими седыми волосами на висках. В отличие от остальных членов президиума он мирно дремал в своем кресле, подпершись маленьким сухим кулачком.

— Сколько ему лет? — тихо спросил я Виктора Платонова, показывая глазами на старика.

— Не знаю, должно быть уже далеко за сто…

— Почему он спит?

Виктор Платонов только пожал плечами в ответ.

Елена Николаевна между тем заканчивала доклад, длившийся уже больше часа. Она прокомментировала кривые пульсаций микросолнца, рассказала о трудностях, возникших перед нашей группой, и в заключение попросила членов президиума высказать свое мнение о целесообразности проведения опытного взрыва или о каком-либо другом пути продолжения наших работ.

Сразу же со всех сторон посыпались вопросы. Некоторые из них были настолько сложны, что мы испугались: сумеет ли Елена Николаевна ответить на них? К счастью, Джавару объявил перерыв.

Елена Николаевна тотчас подошла к нам, и мы обсудили, как лучше всего построить ответы.

Короткий звонок известил о конце перерыва. Елена Николаевна поднялась на трибуну и стала отвечать на вопросы. Пока все шло гладко. Наконец Джавару зачитал решение ученого совета Торитаунского института и попросил членов президиума приступить к обсуждению доклада. Желающих выступить было много. Характерно, что все они говорили очень коротко, останавливаясь только на главных положениях доклада.

— Взрыв можно разрешить, — закончил свое выступление один из академиков, — но только не на Земле. Нет, не на Земле! Согласитесь сами, что успешный исход этого эксперимента слишком слабо обоснован уважаемыми авторами. Не поймите, что я ставлю им это в вину. Нет! Они сделали все, что от них зависело, для обоснования устойчивости микросолнца, но, к сожалению, этого недостаточно. Поэтому я за то, чтобы провести этот взрыв где-либо за пределами Земли, скажем — на Луне.

Несколько человек выступили примерно с таким же мнением, а один, увлекшись, сказал:

— Мне кажется, что следует рекомендовать нашим коллегам осуществить на Луне не один опытный взрыв, а несколько. Причем не все из них должны привести к созданию микросолнца. Пусть некоторые из них будут неудачными, но это позволит нам экспериментальным путем установить возможности создания микросолнца и научит нас управлять им. Итак, я за серию взрывов на Луне.