Сергей Ермаков - Подмена

• Название: Подмена
• Автор: Сергей Александрович Ермаков
• Жанр: Детектив

---

Сергей Ермаков Подмена

1

Тетя Маша привыкла просыпаться под мажорные аккорды Государственного Гимна Советского Союза. Только лишь ее дремлющий мозг различал сквозь крепкий сон слова третьего куплета главной песни страны, веки начинали подергиваться, а грудь издавала тяжелый вздох, означающий, что сейчас снова придется браться за ведро, тряпку и швабру и намывать длинные коридоры элитного роддома. Но пока еще она дремала – ведь впереди был еще припев и несколько лишних секунд сна. А уже когда слаженный хор, наконец, допевал: «Партия Ленина, сила народная нас к торжеству коммунизма ведет!», рука тети Маши автоматически тянулась к стоящей неподалеку швабре.

Она поднималась с топчана, на котором дремала, на ощупь брала орудия своего труда и выходила в коридор. Два раза в сутки она вставала под звуки гимна – один раз рано утром, чтобы успеть вымять полы до прихода начальства и второй раз ночью в двенадцать часов, после того как по радио на сон грядущий советским гражданам исполняли гимн - она снова мыла полы.

За стенами роддома было тихо и тепло. Из открытого окна веяло теплым воздухом бабьего лета. Тетю Машу бабье лето не радовало, и вообще ничего в жизни не радовало, не радовал даже тот факт, что недавно она родила крепенького здорового мальчика и назвала его Антоном. Другая бы сидела в декрете до трех лет, а тетя Маша не успев отойти еще от своих тяжелых родов, снова взялась за швабру и ведро. Хорошо еще что главврач А куда деваться?

Новорожденного малыша ведь с мужем алкоголиком в крохотной комнатушке в общежитии не оставишь – уморит его папаша голодом и будет сын описанный и обкаканый орать в своей кроватке благим матом. Ведь нет его папаше никакого дела до маленького сына. Ему лишь бы с пресловутыми «корешами», такими же как он алкоголиками, всю ночь пить горькую и валяться потом на грязном в общажном туалете, обняв унитаз.

Тетя Маша вздохнула, выжала тряпку, накинула ее на швабру и стала намывать дорогой импортный линолеум. Там, за стенами роддома, народ под управлением партии еще только ковылял нетвердо к победе коммунизма, а в роддоме коммунизм был построен уже давно – все оборудование импортное, телевизоры в каждой палате, роженицам еду приносят официантки на подносе – у каждой свой врач.

Сама тетя Маша, естественно, рожала не тут, а в самой обычной советской больнице, в обстановке, когда никому до тебя дела нет и всех ты только раздражаешь. Вместе с ней еще трое рожениц рядом тужились, кричали, плакали, а врач на всех одна и акушерка одна – обе психованные, чуть расслабишься – берутся за щипцы, мол, сейчас за голову твоего ублюдка вытащим и в таз выкинем! Поневоле начнешь стараться и тужиться, лишь бы малыша своего спасти.

Тетя Маша, хоть и махала уже минут пятнадцать тряпкой, но еще до конца не проснулась, не отошла от липкого сна, работала прикрыв усталые глаза, стараясь урвать у бессонной ночи хотя бы еще минутку сладкого сна. Через час ее новорожденный проснется, она пойдет его кормить, а когда он будет грудь сосать, можно будет и самой еще немножко вздремнуть.

Тетя Маша домыла полы на первом этаже и стала подниматься на второй этаж, чтобы приступить к уборке кабинетов. Остановилась, погладила рукой уставшую поясницу. Обычно ночью в роддоме никого из врачей нет, кроме дежурных, конечно. Но дежурные все внизу на первом этаже сидят. Поэтому тетя Маша сначала очень испугалась, увидев, что в кабинете главврача горит свет. Обычно Лев Соломонович не забывает у себя свет выключать. А ну, как воры забрались? Кабинет у главврача самый богатый в роддоме. Там и телевизор импортный и магнитофон.

Тетя Маша решила проверить, осторожно на цыпочках ступая, подошла к приоткрытой двери в кабинет и, дрожа от страха, осторожно заглянула в щелочку. Вздох облегчения вырвался из ее груди - слава богу, это были не воры, а сам главврач Лев Соломонович сидел за своим столом и созерцал с ученым видом полупустую бутылку коньяку.

«Не заметил меня, - подумала тетя Маша, - а-то ведь отругает, что подглядываю».

Она хотела уже отойти от двери, как вдруг из кабинета главврач позвал ее:

- Тетя Маша, ты что ли там под дверью скрипишь?

Куда деваться – нужно признаться, что она это подглядывает.

- Я это, Лев Соломонович, - ответила тетя Маша, просунув голову в дверь, - хотела у вас в кабинете убраться…

- Так заходи, чего ты там стоишь? – добродушно предложил обычно неразговорчивый и строгий главврач.

Он был еще достаточно молод для той должности, которую занимал – лет тридцать пять, не больше. Поговаривали, что он окончил медицинский институт с красным дипломом, ему пророчили большое будущее в науке, а он пошел работать в роддом. Но не в простой роддом, а в элитный. А кому еще высокопоставленные партийные работники своих дочерей и жен могли доверить, как не такой светлой голове как Лев Соломонович?

Тетя Маша опасливо зашла в кабинет и остановилась со шваброй и ведром на пороге. Главврач налил себе коньяку в кофейную чашку и спросил у уборщицы:

- Ну как там твой сын себя чувствует?

- Хорошо, - ответила тетя Маша, расплескивая благодарность, как воду из ведра, - спасибо вам, Лев Соломонович, что позволили мне его сюда принести, я уж отработаю в три смены, как скажете, всю больницу перемою...

- Ладно-ладно, - сурово отмахнулся главврач, - не нужно тут из меня идола делать. Я, гм-гм, как раз о том тебе хочу сказать, чтобы ты забрала своего Антона и унесла домой сегодня утром. Проверка сверху может быть завтра и ты понимаешь что будет, если рядом с внуками членов политбюро обнаружат сына уборщицы?

Тетя Маша сникла. Если Антошку забрать домой, то и ей самой тогда с ним придется сидеть дома, а кто тогда будет деньги зарабатывать? Ведь малыша нужно кормить, самой что-то кушать, а еще и мужу каждый день на бутылку дай! В роддоме-то ей всегда на кухне что-то перепадет - то ли косточка куриная с кашей, то ли плов, от которого какая-нибудь избалованная бананами да ананасами дамочка отказалась. А дома-то шаром покати и грязь…

Тетя Маша всхлипнула. Лев Соломонович нахмурился и сказал:

- Ты давай тут, мокроту не разводи, я итак тебя пустил сюда с сыном на неделю! Себя под удар подставил, а ты еще…

- Спасибо вам, Лев Соломонович, я вас-то не виню ни в чем, - сказала тетя Маша, - вы хороший и добрый. Храни вас бог!

- Ну ты давай, тетя Маша, бога не приплетай, я коммунист и атеист, в бога не верю, - сказал Лев Соломонович и тетя Маша заметила, что главврач сегодня сильно подшофе, - присаживайся вот, налью я тебе, тетя Маша, коньяка настоящего греческого. Хоть раз в жизни попробуешь!

- Я же на работе, - попыталась отказаться тетя Маша.

- А я говорю, посиди со мной! – сурово приказал главврач. – Я тут пока что начальник. А раз говорю – посиди со мной, то не смей мне перечить!

Тетя Маша с готовностью присела напротив главврача – а то как осердиться и выгонит с работы. Но Лев Соломонович сегодня не был сердитым.

- Вот смотри, тетя Маша, что я тебе дам попробовать, - предложил он, - в жизни ты такого не едала точно тебе говорю.

С этими словами Лев Соломонович выложил на свой большой стол яркие упаковки, которые до того прятал в тумбочке.

- Видела? – спросил главврач. – Балык импортный, колбаса «Салями» финская, ветчина в банке тоже импортная. А вот и бананы целая связка, яблоки, посмотри, как глянцевые, словно лаком покрытые. Импорт! Ты такие в магазине видала? Нет? Вот то-то же, тетя Маша. Что тут у нас еще? Икра черная каспийская целая банка. Конфеты шоколадные «Белочка». Дефицит, между прочим. А вот еще одна коробка конфет «Грильяж в шоколаде». Дай-ка мне со шкафа, тетя Маша, кружку, я плесну тебе коньяку для бодрости.

Тетя Маша, ошалевшая от обилия невиданных продуктов, как заколдованная, подошла к полке, на которой у главврача стояли кружечки для кофе, взяла одну, вернулась и поставила ее на стол. Сама присесть на стул не решилась – осталась стоять. Лев Соломонович поставил свою и тети Машину кружки рядом, налил коньяку и встал из-за стола. Он протянул один бокал тете Маше, а второй поднял сам.

- Ну выпьем и закусим, - предложил он.

- Откуда все это? – зачарованно спросила тетя Маша, не сводя глаз с невиданной снеди в красивой упаковке.

Она была глупа и недалека, за глаза в роддоме ее звали «Маша трехпроцентная», намекая тем самым, что в голове у нее работает только три процента мозга, но Льва Соломоновича она простота умиляла своей непосредственностью.

- Роды сегодня принял у одной госпожи по фамилии Сливянская, а это презент, - ответил главврач, потом поднял палец вверх и добавил, - мне по поводу этих родов звонили оттуда, с самого верха. Уважают меня в Кремле, тетя Маша, только ты это. Тс-с!

Тетя Маша преданно кивнула.

- Тост хочу сказать, - промолвил Лев Соломонович.