Сергей Ермаков - Москву ничем не удивишь

• Название: Москву ничем не удивишь
• Автор: Сергей Александрович Ермаков
• Жанр: Детектив

---

- А что если твоего отца попросить вместо меня Насосова застрелить? Богоугодное дело сделаем, одним куском говна на свете будет меньше.

Татьяна посмотрела на Алмаза с изумлением во взгляде и ответила:

- Ох и любите же вы, евреи, чужими руками жар загребать. Мой отец-то тут при чем, он ни у кого денег в долг не брал! Да и вообще, если разобраться, Насосов денег тебе дал на кинофильм, а ты их профукал, фильма не снял, с мюзиклом прогорел, ты кругом виноват, а теперь кто-то за тебя твои проблемы решать должен?

И тут вдруг лицо Алмаза просияло - дельная мысль к нему пришла:

- А я в монастырь уйду! - сказал он. - На Соловки уеду, отрекусь от мирской жизни, стану послушником Иувеналием, бороду отпущу до пупа. Насосов ко мне приедет, а я ему скажу: «Изыди бес, не знаю я тебя!». И вся братия за меня встанет, не допустит, чтобы ихнего брата какой мирянин обидел.

- Размечтался, - усмехнулась Татьяна, - это тебе тогда в Шао-Линь надо ехать, а не на Соловки. Тебя сам иеромонах за шиворот вытащит и пинком к Насосову сопроводит, потому как написано: «Богу богово, а Цезарю цезарево. Так, дорогой мой, с мирскими долгами тебя никто в рай не пустит...

Алмаз опустился на диван, обхватил голову руками и произнёс еле слышно:

- Видно и правда пора венки заказывать. Интересно в какую сумму нынче похороны обходятся?

****

Когда Краб спросил про брата Спичкина, Матвей даже внутренне возмутился – своего брата он любил, помнил его еще маленьким капризным нытиком, который в магазине игрушек падал на пол, стучал ногами, требуя от мамы игрушку или конфет. Младший рос болезненным, хилым, капризным существом, чрезмерно опекаемый родителями, в отличие от самого Матвея о существовании которого папа с мамой сразу после рождения младшенького позабыли. В детстве Матвей не сильно долюбливал братца, дружбы у них не было. Сам Матвей сразу же после окончания школы постарался уехать в Москву и закрепиться в столице. А брат остался с папой-мамой, но через пять лет, когда Матвей уже состоялся, как личность, тоже притащился, убегая от службы в армии и всецело полагаясь на помощь брата. Матвей отказать ему не мог. Поэтому когда Краб подозрительным тоном осведомился о брате, Спичкин старший попытался сразу же снять с него все подозрения.

- Но это брат мой родной, я его из Петрозаводска в Москву вытащил, помог квартиру снять и на работу устроиться, - пояснил Спичкин, - не мог он ничего такого сделать. Он мне сам ключи от моей квартиры через пару дней привез.

- Так он в съемной квартире живет в Митино? - уточнил Краб. - Без жены, без детей? А где работает?

- В салоне сотовой связи, - ответил Матвей.

- На свою собственную квартиру на такой работе не заработаешь, - сказал Краб, - лет сто надо работать. А какие отношения у него с твоей женой были?

- Она его терпеть не могла, - ответил Матвей, - она считала, что я его за уши тащу, что ему место в провинции, называла его инфантильным хлюпиком. Говорила, что брат мне завидует, что я состоялся, как личность, а он никак не продвинется. Даже в салоне сотовой связи в менеджеры не продвинется, всё продавец. Да и как он мог продвинуться по службе, если он целыми днями и ночами в свободное время в стрелялки на компьютере рубится, а потом на работе спит. Его уже из четырех мест выгоняли, а я его снова пристраивал. Я ему денег давал, а Эля меня ругала за это. Но я не верю, что мог он так поступить, он же брат мне.

- Твой брат один из реальных наследников квартиры, - продолжил Краб, - а кто еще за квартиркой присмотрит, пока Матвей в тюрьме сидит как ни брат родной? И всё ему не в Митино жить на окраине, а почти в центре в своей квартире. У него там съемная однокомнатная, а тут собственные апартаменты. Опять же машина твоя, пока ты сидеть на нарах будешь - кому достанется? Брату? Так что сам думай – тебя на нары, ему все твои гонорары!

Спичкин пригорюнился.

- Как же так, я ж ему последнюю рубаху... - с горечью в голосе произнёс он. - А может быть, не он это, может быть, мне еще повспоминать?

- Повспоминай, - посоветовал Краб, - а пока адрес мне скажи точный, навестим твоего брата.

Матвей ответил на вопрос Краба и пригорюнился. Ему виделись здоровенные волосатые зеки с наколками на груди, которые увидев его на пороге камеры с матрасом под мышкой чешут свою волосатую грудь и зловеще-мурлыкающим голосом говоря «Откуда ж такого красивого мальчика к нам занесло?».

Краб тем временем продолжил диалог:

- Я тебя вот о чем хочу попросить. Когда мы к твоему брату приедем, ты веди себя естественно, поговори с ним на отвлеченные темы, ничего о смерти Эли пока не говори. Я буду молча сидеть и слушать. Ты меня ему представь как будто я с вашего радио, я наблюдать за ним буду  как он будет себя вести. Поговоришь на отвлеченные темы, потом перейдешь на Элю и ваши отношения. Я думаю, если он виноват, то мы сможем его расколоть.

- Только вы с ним поаккуратней говорите, - попросил Матвей, - он у нас шибко ранимый.

- Постараюсь, - ответил Краб, - и хватит мне «выкать», ты не подследственный, я не прокурор, называй меня на «ты».

Они подъехали к панельному дому на окраине недалеко от известного рынка радиодеталей, Краб припарковал машину на некотором расстоянии от подъезда, вместе с Матвеем они вылезли из автомобиля и направились к двери с кодовым замком. Дверь была закрыта, Матвей нажал пальцами сочетание клавиш кода и они вошли внутрь. Подъезд не смотря на запертую круглосуточно входную дверь был заплеванным и исписанными разнообразными словами, преимущественно матерными. Складывалось ощущение, что это сами жильцы поднимаясь в квартиру таким образом метили территорию.

Поднявшись на пятый этаж Краб и Матвей остановились у двери без опознавательных знаков с нарисованной на стене маркером стрелкой и надписью: «Здесь живут чурбаны!». Спичкин нажал на кнопку звонка, послышались шаги, которые утихли у двери, а потом раздался осторожный вопрос:

- Кто там?

Глазок в двери отсутствовал, поэтому брату Матвея приходилось общаться посредством звука через хлипкую дверь.

- Это я, твой брат, Матвей, - ответил Спичкин, - ехал по делам в Митино и решил тебя навестить.

Щелкнул замок, дверь открылась и перед Крабом предстало существо в трусах - бесформенное, с маленькими глазками, вздыбленными редкими волосами с носом похожим на картошку носом. На Спичкина младший брат был нисколько не походил, видимо, природа на нём здорово отдохнула. Лицо его было сонным, глаза красными, как у кролика, открыв дверь, он стал сразу же кивать и сказал, пропуская их в квартиру:

- Я тебе звоню-звоню, а телефон отключен-отключен. Ты это... мои соболезнования... прими... насчет жены…

- А ты что уже знаешь, что Элю убили? - спросил Матвей.

- У меня рассылка новостей стоит в компьютере, я прочитал уже, - ответил брат Спичкина, - тебя ищут, говорят, что ты убил.  Или как? Я думаю, наверное, не ты... или как? А это кто такой?

Он тыкнул пальцем в Краба. План, который собирались провернуть провалился - младший брат оказалось уже знал о смерти Эли.

- Это мой коллега... э-э... - Матвей замешкался, потому что он знал только кличку Краба, а по имени-отчеству не знал.

- Алексей, - представился Краб, - а вас как зовут?

- Каспер, - ответил младший брат Спичкина, пропуская их в неприбранную комнату.

*****

Только лишь Алмаз задал риторический вопрос о том в какую сумму нынче похороны обходятся, мобильный телефон Татьяны зазвонил. Она глянула на дисплей - это опять звонил продюсер Захожин. Татьяна взяла трубку и направилась в свою комнату. У порога остановилась, повернулась и сказала Алмазу:

- Проблема похорон тебя пусть не беспокоит. Тебя похоронят в каком-нибудь из московских водохранилищ, зацементировав ноги в старом тазу.

Лицо Алмаза вытянулось и побледнело. Татьяна толкнула дверь в свою комнату, зашла в неё и нажала кнопку ответа.  Захожин пожелал доброго вечера, спросил как у неё продвигаются сборы в Турцию, сказал, что подвернулась пара выгодных концертов, спросил  - может быть, Татьяна отложит поездку? Она ответила, что ни за что не станет откладывать поездку, даже если сам Пол Маккартни предложит ей спеть с ней дуэтом - она вся, как граната с сорванным кольцом: того и гляди взорвется. Захожин расхохотался, пожелал приятного отдыха, а потом как бы невзначай поинтересовался - выгнала она неудачника Алмаза?

- Не выгнала, - ответила она. - Он тут у меня весь день протусовался, куда ж его теперь гнать на ночь глядя

- Как знаешь, как знаешь, - сказал Захожин, - а отец твой где? У меня к нему пара вопросов есть.

- Папа уехал, будет поздно, - ответила Татьяна, - позвони ближе к ночи и задай ему свои вопросы.

- Это не срочно, - сказал Захожин, - успею еще.

И попрощался. Он выключил свой мобильник, покрутил его в руке и повернулся к крупному длинноволосому человеку, сидящему на диване в его офисе с курительной трубкой в руке. Тот выжидательно вскинул брови, Захожин бросил свой мобильник на стол и сказал: