Василий Петров - Прошлое с нами (Книга первая)

• Название: Прошлое с нами (Книга первая)
• Автор: Василий Петров
• Издательство: Политиздат Украины
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1988

В своих мемуарах кандидат военных наук дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант артиллерии В. С. Петров рассказывает о событиях первого и последующих дней минувшей войны на отдельных участках Владимир-Волынского укрепленного района в полосе 5-й армии Юго-Западного фронта. Советские воины подразделений 92-го отдельного артиллерийского дивизиона и других частей, о которых упоминает автор, поставленные в неимоверно тяжелые условия, сражались с непоколебимой стойкостью, отвагой и мужеством, не щадя жизни, движимые стремлением отстоять независимость Родины

---

Как? А они, командиры взводов, на казарменном положении, заботы их не отвлекают?..

— Конечно... да где выездкой заняться? Манежа нет. На дороге? Гляди, ржи положили сколько. Этак скотина Перикл за неделю пустит все село по миру. А на лугу? Простор и помех никаких. — Что вы, там места болотистые, не разгонишься... коня искалечить недолго.

Раньше-то, неделю, месяц назад, они где занимались?

— Там,— Гаранин указал в сторону границы,— в районах основных огневых позиций. — Кончилось приволье... С этой боевой готовностью как на привязи.— Поздняков повернулся в седле.— За пределы видимости... ни-ни...— Командир взвода управления подтянут, аккуратен. Выразительное, в меру удлиненное лицо, густые светлые волосы гладко причесаны. Ему несколько больше тридцати. Посадка не хуже, чем у Гаранина.— Только и развлечение, что поездка на обед. И еще наши немецкие «друзья». Да, вот еще поляки из-за Буга являются навестить родичей... странно...— продолжал Поздняков.— Согласитесь, Гаранин, вы знаете, сколько преград... люди нашей пограничной стражи через каждую сотню метров, река, посты немецких караулов. Риск... но им все нипочем. Прежде этих «родственников» отправляли во Владимир-Волынский, теперь они шатаются по селам, сеют смуту: «Герман то, герман сё».

Перикл сделал очередную попытку выйти из строя, на этот раз безуспешно. Ему удалось только вырваться на один корпус вперед.

— Не петушись, Перикл... мы тебя скоро объездим,— привстав в стременах, похлопал жеребца по шее Гаранин.

На виду у крайней хаты Поздняков выдвинулся вперед.

— Товарищ лейтенант, несколько слов к сведению... Хозяек две. В высшей степени хлебосольные женщины. Но бабуся — старая католичка. Строгая, не удивляйтесь. Вот та крыша, во дворе роскошный ясень, видите? — и стал говорить о местной кухне.

Хата стояла на левой стороне. У ворот все спешились. Я ослабил подпруги, после осмотра связал в узел поводья. Перикл вел себя спокойно.

Залаяла собака. На пороге появилась девушка, молодая белокурая полька, протянула кокетливо руку. Поздняков приложился губами, но, кажется, выше, чем полагалось в таких случаях. Девушка погрозила пальцем.

— Обед готов, прошу панов поручиков к столу,— по-русски, с акцентом, проговорила она,— милости просим.

В комнате окна в белых занавесках. Справа за порогом — печь, дальше — кровать, в другом углу — икона, на деревянной подставке прислонилось распятие — серебряный крест с барельефом, подернутый слегка темной окисью. Ближе к окну — стол под скатертью, стулья.

Поздняков, расточавший похвалу в адрес хозяек, нисколько не преувеличивал. Стол уставлен тарелками, блюда с ароматной пищей, плетеная хлебница. Посредине бутылка с этикеткой.

— Желаю панам поручикам аппетита,— окинув взглядом стол, девушка вышла. Дверь закрылась. Гаранин указал острием ножа: — Хотите чарку? Нет? Мы тоже не охотники. Приступим к обеду... Перикл, негодяй, урвал двадцать минут... опаздывать нельзя.

Обед закончился. Взглянув на часы, Поздняков постучал в дверь, за которой скрылась девушка. Я вышел к коню.

Если бы я задержался еще. минуту, обратно шел бы пешком. Перикл уже расшатал столб, за который был привязан. Меня окликнул Гаранин.

— Немного времени у нас еще есть. Хотите представиться старушке?

Я не знал отношений, которые существовали у младших лейтенантов с хозяевами. Возвращаться в дом? Без приглашения хозяев? Неловко. Но и в батарее одному нечего делать. Займусь-ка Периклом. Жеребец не слишком пострадал. Нужно только промыть порывы, оставленные удилами.

Перикл косил иссиня-черным глазом, ударял копытом. Но когда почувствовал шенкели, стал послушней, шел по улице ровной рысью. И только в поле сорвался в галоп. Зимно — небольшое село. Над крышами хат — соломенными и цинковыми — возвышается купол церквушки. В восточной части села — купа высоких деревьев с густыми кронами, там кладбище.

Я дал коню поводья. Побрыкавшись, жеребец перешел на рысь. Что же с Периклом? Непонятно. Может, застоялся?

На пригорке я осмотрелся. Знакомая, кажется, хата. У ворот девушка... двое садятся в седла.

— Куда это вы запропастились? — спросил, догнав меня, Поздняков.— Времени в обрез... Держите по левой развилке, там...— слов не было уже слышно. Перикл шел карьером впереди кобылиц младших лейтенантов.

Скоро мне пришлось снова взяться за мундштучные поводья. Только перед контрольно-пропускным пунктом удалось усмирить жеребца.

— Успеем, кажется,— Гаранин взглянул на часы,— переводите на шаг, здесь нельзя рысью.

Дневальный, принимавший поводья, неодобрительно качал головой. Перикл взмылен гораздо больше кобылиц. На боках — гули величиной с яйцо, кровавые следы шпор, с морды падала хлопьями красная пена.

Боевая подготовка

Из разговора с Гараниным по дороге в парк выяснилось, что приведение огневых взводов в боевую готовность фактически не закончено. Еще не поступили со складов некоторые зипы [12] и табельное имущество, в частности тенты к тягачам. Из средств химической защиты имеются только противогазы и несколько комплектов противоипритной одежды. Часть орудийных номеров несет службу на конюшне, в то время как за огневыми взводами не числится ни одной лошади. Обязанности этих лиц на случай боевой тревоги не определены.

Гаранин построил огневые взводы за линией орудий в одну шеренгу на разомкнутых интервалах. У каждого орудийного номера — карабин «у ноги», два подсумка, шинель в скатке, ранец, противогаз. В течение полутора часов я осматривал состояние оружия, обмундирования, обуви и экипировки людей. Столько же времени заняли гаубицы, орудийное имущество, зарядные ящики, боеприпасы, тягачи, документация.

В конце предписанных уставом правил принятия должности производится опрос. Орудийные номера имели случай заявлять просьбы и претензии, если ущемлялись права военнослужащего. Отдельные лица выражали недовольство нерегулярной доставкой почты, не выдавался положенный по нормам снабжения табак.

Речь шла, по существу, о недоразумениях. Объяснения, сделанные перед строем младшими командирами, нельзя было признать убедительными с точки зрения воинского порядка. Мне придется обращаться к лейтенанту Величко. Снабжение и почта — вопросы, выходившие за пределы компетенции старшего на батарее.

Объявлен перерыв. В течение последующих часов огневые взводы занимались приведением в порядок орудийных зипов и прочего вспомогательного имущества, а также устраняли обнаруженные недостатки в содержании орудий, тягачей, личного оружия.

Возобновились занятия.

— Внимание! — передавал Гаранин.— К орудиям! Меня интересовала прежде всего элементарная подготовка, изначальные знания орудийными номерами огневой службы. Следует установить степень согласованности в поведении девяти человек, обслуживающих гаубицу. Выяснилось, что из четырех орудийных расчетов один был слабо сколочен и при выполнении команд не укладывался в норму времени. Отдельные орудийные номера и водители еще не имели должной сноровки, хотя в старании им отказать было нельзя. Положение в общих чертах представлялось удовлетворительным. Для боевой подготовки орудийных расчетов 3-й батареи имелись, по-моему, все необходимые отправные начала.

Я ознакомил Гаранина с замечаниями, которые намеревался сообщить командиру батареи в порядке принятия должности. Командир второго огневого взвода вначале не возражал, но по пути на КПП обвинил меня в предвзятости. Только предвзятый человек, говорил Гаранин, тратит столько времени в поисках мелких нарушений воинского порядка и раздувает значение известных всем недостатков.

— Некомплект имущества по ПХЗ [13], тенты, заправочные принадлежности — все это мелочи. Да, люди отвлекаются... но нельзя же оставить лошадей без присмотра, кто-то должен за ними ухаживать. Лейтенант Величко хорошо знает об этом.

Тем более, если это действительно так. Командир, принимающий должность, обязан правдиво доложить своему непосредственному начальству о положении в огневых взводах.

— Правдиво? — переспросил Гаранин.— Известно ли вам, что боевой подготовкой третья батарея занимается, в общей сложности не более месяца?

Я не видел связи между продолжительностью занятий и моим назначением на должность.

— Много ли сделаешь за этот срок? — продолжал мой собеседник, полагавший, что связь есть.— Не отрицаю, недочеты имеют место... Но мои орудийные расчеты подготовлены лучше, чем в других батареях. Проверял штаб дивизиона.

Проверка и принятие должности — понятия разные. Штаб хотел установить относительный уровень боевой подготовки, старший на батарее — положение на сегодняшний день. Младший лейтенант Гаранин не согласен?

— Нет... зачем же.— Он умолк.

В конце коновязи показался Поздняков с подседланной лошадью в поводу.