Егор Иванов - Честь и долг (Вместе с Россией - 3)

• Название: Честь и долг (Вместе с Россией - 3)
• Автор: Егор Иванов
• Жанр: История

---

- Революция - не праздник, - говорил Ленин. - И мы не керенские, которые только и делают, что поздравляют друг друга. Революция - это тяжелый труд и кропотливая, повседневная работа по воспитанию, сплочению и организации широчайших масс...

Ленин говорил ровным, спокойным голосом, чуть картавя. Каждое его слово казалось Насте удивительно простым и понятным. Он не произносил пылкую речь, какие звучали в эти дни на всех углах и во всех залах. Нет, он спокойно и деловито излагал свои мысли. Не настаивал, не доказывал, не убеждал - он только разъяснял те десять тезисов, которые становились программой следующего этапа революции - социалистической революции.

Ленин говорил так, что его мысли естественно и навсегда становились мыслями Анастасии, Бонч-Бруевича, Самойлова, Коллонтай, других большевиков, слушавших его.

- Ввиду несомненного наличия оборонческого настроения в широких массах, - спокойно звучала речь Ильича, - признающих войну только по необходимости, а не ради завоеваний, надо особенно обстоятельно, настойчиво, терпеливо разъяснять им, что кончить войну не насильническим миром нельзя без свержения капитала. Эту мысль необходимо разъяснять широко, в самых широких размерах. Солдаты требуют конкретного ответа - как кончить войну? Но обещать людям, что мы можем кончить войну по одному доброму желанию отдельных лиц, политическое шарлатанство. Необходимо массы предупредить. Революция - вещь трудная. Без ошибок нельзя. Ошибка в том, что мы не разоблачили революционное оборончество во всей его глубине...

Анастасия сидела в уголке, вокруг нее теснились люди, и она почувствовала себя частичкой мощной и неодолимой - революционной силы. И ей неудержимо захотелось, чтобы рядом был Алексей, для которого правда Ленина она в этом уверена - не может не стать его собственной правдой.

- Пока мы в меньшинстве, - так же спокойно продолжал Ленин, - мы ведем работу критики, дабы избавить массы от обмана... Мы хотим, чтобы массы опытом избавились от своих ошибок... Совет рабочих депутатов создан, он пользуется огромным влиянием. Все инстинктивно ему сочувствуют. В этом институте сочетается гораздо больше революционной мысли, чем во всех революционных фразах. Если Совет рабочих депутатов сможет взять управление в свои руки - дело свободы обеспечено...

Ленин говорил о том, что Временное правительство надо свергнуть как правительство буржуазное. Однако сейчас свергать его еще рано - массы верят Временному правительству, мелкобуржуазная стихия захлестнула даже часть рабочего класса. Самым правильным сейчас является лозунг: "Никакой поддержки Временному правительству!"...

Владимир Ильич говорил и о земле, и о рабочем контроле, и о слиянии всех банков страны в один банк, о контроле над ним Совета...

Когда он закончил свой рассказ-речь, овация сотрясла комнату номер 13, выплеснулась на хоры. Всех особенно взволновала идея Республики Советов. Вопросам к Ленину, прений по его тезисам не было конца. Но снизу, из Белого зала, пришли гонцы и попросили Ленина выступить перед совместным собранием большевистских и меньшевистских делегатов. Большевики в тринадцатой комнате, посовещавшись, выносят постановление, чтобы Ильич повторил свой доклад перед всеми социал-демократами - большевиками, меньшевиками, межрайонцами, интернационалистами...

Ленин подчиняется с удовольствием. Его уже захватила стихия борьбы, стихия второго этапа революции.

Вместе со всеми отправилась в Белый зал и Настя. Она очень хотела запомнить тезисы Владимира Ильича, чтобы передать их Алексею, если он сможет приехать в Питер хотя бы на несколько дней. Блокнот и карандаш были у нее в сумочке.

На высокой, отделанной темным деревом кафедре Белого зала председательствовал Чхеидзе. Словно птица на насесте, возвышался он над аудиторией, тряс своей бородкой, призывая к тишине. Николай Семенович решил заранее ослабить впечатление от речи вождя большевиков. Он стал говорить, что товарищ Ленин только что приехал в революционную Россию, еще не знаком с действительностью и ему, очевидно, все рисуется не так, как есть на самом деле. Пусть товарищ Ленин побудет среди нас, увидит обстановку, узнает о чаяниях народа и армии, и тогда он, наверное, откажется от некоторых своих крайних позиций и утверждений...

Владимир Ильич начал свою речь с вопроса о войне и мире. Это был коренной вопрос, который волновал всех без исключения. Ленин спокойно и убедительно излагает слушателям свою точку зрения. Его слова ложатся, словно снаряды, в безмолвие зала. Вдруг, когда Ленин произносит слово "братание", кто-то из депутатов с фронта почувствовал себя глубоко уязвленным в оборонческом ура-патриотизме, вскочил со своего места и сделал несколько шагов к трибуне. Он ругается самым отчаянным образом, и нервный тик искажает его лицо. В зале поднимается шум, кое-кто пытается протиснуться к солдату явно не с самыми нежными намерениями.

Ленин спокойно стоит и улыбается на высокой трибуне Белого зала, ждет, когда страсти улягутся.

- Товарищи, - продолжает он как ни в чем не бывало, когда восстанавливается тишина, - сейчас только товарищ, взволнованный и негодующий, излил свою душу в возмущенном протесте против меня, и я хорошо понимаю его. Он по-своему глубоко прав. Я думаю, что он прав уже потому, что в России объявлена свобода, но что же это за свобода, когда нельзя искреннему человеку, - а я думаю, что он искренен, - заявить во всеуслышание свое мнение о столь важных, чрезвычайно важных вопросах? Я думаю, он прав еще и потому, что, как вы слышали от него самого, он только что из окопов, он там сражался уже несколько лет, дважды ранен, и таких, как он, там тысячи. У него возник вопрос: за что же он проливал свою кровь, за что страдал он сам и его многочисленные братья? И этот вопрос - самый главный вопрос. Ему все время внушали, и он поверил, что он проливал свою кровь за отечество, за народ, а на самом деле оказалось, что его все время жестоко обманывали, что он страдал, ужасно страдал, проливая свою кровь за совершенно чуждые и безусловно враждебные ему интересы капиталистов, помещиков, интересы союзных империалистов, этих всесветных грабителей и угнетателей. Как же ему не высказывать свое негодование? Да ведь тут просто с ума можно сойти! И поэтому еще настоятельней все мы должны требовать прекращения войны, пропагандировать братание войск враждующих государств как одно из средств в нашей борьбе за мир, за хлеб, за землю...

Фронтовик, только что яростно ругавшийся, остается стоять с открытым ртом. По его глазам, по лицам окружающих солдат, рабочих и крестьян видно, что в их умах и душах началась мучительная перестройка, что ленинские слова рассеивают туман ложного патриотизма, освобождают от иллюзий.

Но в зале немало и тех, кто не согласен с Лениным. Меньшевики поднимают крик и шум, когда Владимир Ильич говорит о смердящем трупе германской социал-демократии, обуреваемой шовинизмом и мелкобуржуазностью, когда подчеркивает, что между большевиками и соглашателями не может быть никакого единства. А когда Ленин заявляет, что революция в России должна привести к Республике Советов, вместе с овацией поднимается свист и топанье.

Несколько меньшевиков даже бросаются с кулаками к трибуне, но большевики преграждают им путь. Минут десять никто в Белом зале не был спокоен - кроме Ленина. Он так же размеренно начал зачитывать другой свой тезис - о земле, о передаче ее крестьянам. И снова - буря в зале. Овации на левых и неистовство - на правых скамьях.

После Ленина поспешают на трибуну меньшевики. Первым из них Мешковский-Гольденберг. Он клеймит Ленина "бунтарем", заявляет, что Владимир Ильич "отсек себя от революции"... Войтинский, выступающий следом, называет тезисы Владимира Ильича "бредовыми", заявляет, что, кроме кучки "сектантов", за Лениным "не пойдет никто"...

К удивлению Насти, выступают против тезисов Ленина несколько деятелей, которых она считала большевиками. Дело поправляет немного лишь Александра Михайловна Коллонтай, которая страстно высказывает полную солидарность с Лениным...

Меньшевики очень стараются агитировать за соединение всех фракций в общую партию. Но тут же они нападают на Ленина, отстаивают оборончество и верность союзникам...

Ленин уходит из президиума незаметно. Но меньшевистские ораторы еще долго громят его, не заметив, что он исчез. Сразу после его ухода по рядам, где сидели большевики, идет сигнал: "Уходите..."

Настя вышла вместе с Сениным. Екатерининский зал жил своей обычной жизнью, дав пристанище многочисленным митингам. С высокой площадки лестницы, спускающейся от Белого зала в Екатерининский, Михаил окинул взглядом всю кипящую внизу массу народа. Потом задумчиво произнес:

- Большинство из них думает, что революция уже совершилась... А ведь подготовка к настоящей революции только начинается!..

70. Могилев, апрель 1917 года