Джон Робертс - Конан и сокровища Пифона

• Название: Конан и сокровища Пифона
• Автор: Джон Робертс
• Издательство: "Терра", "Азбука"
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-7684-0001-х

Все сокровища мира бесполезны для мертвеца, но юный варвар даже не задумывается об этом, отправляясь в опасное путешествие к диким скалам Черного Берега, где спрятан легендарный клад, добыть который пытались многие великие воины, но никто из них не вернулся. О том, сумеет ли киммериец стать первым из смертных, кто прикоснется к сокровищам древнего Бога Атлантов, повествует новый роман из саги о Конане — «Конан и сокровища Пифона».

Давно исчез с лица земли народ, что поклонялся загадочному Богу Пифону, исчезла сама земля, на которой он жил. Никто из смертных не решался прикоснуться к сокровищам древнего Бога. Никто, кроме варвара по имени Конан.

---

— Она ничем не провинилась, — ответил Кефи, — просто она рабыня. Пришел ее черед, и сегодня женщину подарят речным божествам.

Волосы зашевелились на голове у Конана.

— Жертвоприношение?

— Да. Рабов здесь покупают в основном именно для этого, так как для работы нужно не много людей. Но духи требуют жертвоприношений, и отдавать им рабов гораздо удобнее, чем выбирать кого-нибудь из себе подобных. Во время больших праздников в течение одного дня приносится множество жертв.

— Но это бесчеловечно! — возмущенно воскликнула Малия.

— И в моей стране время от времени приносят в жертву людей, — пожал плечами Вульфред. — Пусть себе режут друг друга, мне-то что за дело?

— Да, — подтвердил беззубый матрос, совсем опьяневший от выпитого, — я много раз возил рабов на Черный Берег, и больше половины этих скотов в пути дохнут. Ни на что они не годны. Нечего на них и внимание обращать.

Пальцы Конана сами собой сжались на эфесе меча.

— Не терплю рабства и не терплю жертвоприношений. А еще больше ненавижу грязных демонов, которые жаждут крови. Это омерзительно.

— Хочу тебе напомнить, — медленно проговорил Ульфило, — что нас мало, а их много. И наш царственный повелитель, — в его остовах слышалось бесконечное презрение, — не разделяет в этом вопросе твоих чувств.

— Царь Набо приберегает свои более нежные чувства для избранного меньшинства, — добавил Спрингальд. Вновь раздался барабанный бой, на этот раз медленный, завораживающий.

Вперед вышли женщины и надели на шею рабыне гирлянды ароматных цветов. Ее руки были связаны за спиной. Женщину подтолкнули ближе к царскому возвышению. Повелитель поднялся и взял в руки факел. Держа его высоко над головой, он обратился к присутствующим:

— Царь повелевает: мы славно пировали от плодов щедрой земли, так давайте теперь возблагодарим наших богов. Они голодны, но питаются не от земных плодов и не от звериной плоти, но от плоти мужчин и женщин.

— Может, лучше уйти? — сказала Малия, побледнев сильнее обычного.

— Это оскорбит духов, — предостерег их Кефи. — Если хотите остаться в живых и получать царские милости, вы должны присутствовать на жертвоприношении.

Волей-неволей им пришлось пойти вместе со всеми. Процессия проследовала вокруг возвышения башни и приблизилась к длинному спуску, который вел прямо от входа и на сотню шагов вдавался в озеро. Влажный, сырой воздух больше походил на морской. Рабыня, казалось, ничего не чувствовала, ее лицо выражало лишь животную покорность. Агла подпрыгивала и пританцовывала перед ней, заливаясь безумным смехом и кружась на своих ножках-соломинках.

Она больше напоминала резвого ребенка, а не старую женщину. Она вскрикивала и подвывала тонким, пронзительным голосом, подхлестывая свой экстаз.

— Нельзя призывать богов, как будто созываешь свиней на помои, — пробормотал Спрингальд.

— Боюсь, что местным богам приличия неведомы, — заметила Малия. Она прилагала огромные усилия, чтобы только не выдать охватившее ее чувство омерзения и ужаса.

В толпе слышалось пение. Голоса звучали то громче, то тише, в сложную гармонию вплеталось неистовство танца и бой барабанов. Все это зрелище представляло собой жуткую, мрачную, но в то же время прекрасную картину.

Процессия приблизилась к самым ступеням. Возглавляла ее Агла. Подойдя к кромке воды, она подняла в воздух свой увешанный погремушками посох и воззвала к божествам. Вначале это было все то же писклявое пение, но постепенно тональность менялась, и она издавала уже такие звуки, которые не может произвести нормальное человеческое горло. С ее слюнявых губ срывалось какое-то бульканье, резкие щелчки и что-то совсем невообразимое.

Она пела, и вода в озере начала меняться.

— Что это такое? — в тревоге прошептала Малия.

На гладкой поверхности воды возникло какое-то пятно. Оно светилось изнутри густым красным светом. Потом стало понятно, что возникло оно не на поверхности, а будто бы поднялось из водных глубин. Колдовское пятно медленно росло. Из глубины озера что-то поднималось все выше.

Раздался всплеск, какое-то движение на поверхности. Еще один всплеск. Из воды выпрыгивали огромные бесформенные рыбы, как будто там, внизу, их преследовала какая-то опасность. Эти монстры прыгали и резвились на поверхности озера. В неясном свете трудно было хорошенько их рассмотреть, но все же видно, что они не похожи ни на одно живое существо, которое когда-либо обитало в водной стихии. Одни выбрасывали в воздух щупальца.

Другие хлопали перепонками, похожими на крылья летучей мыши. Люди пришли в ужас, когда исполинских размеров рыба схватила похожую на осьминога тварь при помощи части тела, которую вполне можно было бы назвать рукой, и затолкала извивающуюся добычу себе в рот.

— Это против всех законов природы! — воскликнула Малия.

— Не ожидала такого? — поинтересовался Спрингальд.

Киммерийцу же, чтобы остаться на месте, потребовалась вся его сила воли Колдовство и вся связанная с ним отвратительная мерзость всегда вызывали в нем бурю негодования, а на этот раз дело поворачивается, кажется, особенно диким и ужасным образом.

Пение Аглы достигло своего исступленного апогея, и вода в озере как будто вздулась, образуя огромный круглый наплыв, который светился неестественным кровавым сиянием. Вокруг этого наплыва твари помельче вспенивали вод своими щупальцами. Внутри же появилось некое расплывчатое аморфное существо, состоящее из извивающихся щупалец и множества светящихся глаз.

— Что это? — в ужасе воскликнул один из матросов. Все они не могли двинуться с места от страха и не отрываясь смотрели на призрачное чудовище.

— Стойте где стоите! — прикрикнул на них Вульфред.

— Икатун! — ревела Агла. — Икатун! Икатун!

Водяной горб перестал расти и раскрылся, каскады воды рухнули в озеро, обнажив огромную тушу этого чудовищного «бога». По его темной шкуре пробегали искры красного пламени, в воздухе стоял невыносимый смрад. Агла отошла в сторону, и царь Набо подтолкнул рабыню вперед. При виде этого омерзительного существа женщина очнулась от своего оцепенения, и на ее лице застыло выражение смертельного ужаса. Чудище уставилось на нее несколькими парами глаз и выбросило вперед длинное, толстое щупальце.

Рабыня попыталась вырваться, но царь железной рукой сдавил ей запястье.

Вот щупальце приблизилось, и женщина закричала как безумная. Оканчивалось оно небольшим овальным отростком, внутренняя сторона которого была вся усеяна множеством похожих на клыки зубов. Царь отступил, а отросток скрутил тело женщины и поднял его в воздух. Зажав ее покрепче, щупальце стало ритмично сокращаться. Крик несчастной жертвы заглушал все вокруг. Он длился долго, невыносимо долго.

Взвизгнув, один из матросов бросился бежать. Вульфред попытался удержать его, но тот успел ускользнуть от руки капитана. Чудовище одним глазом зафиксировало это движение, и с неожиданной для такой огромной туши быстротой щупальце устремилось к бегущему. Зубастый отросток уже обвился вокруг несчастного и потащил его в воду. Чудовище крепко держало свою извивающуюся добычу, а на его теле уже раскрылось напоминающее рот отверстие, обнажив влажные шевелящиеся перепонки и складки, напоминающие клубок омерзительных червей. Щупальца сжались, и в эту гнусную пещеру хлынули потоки крови. На грубой шкуре монстра еще сильнее заиграли и замерцали кроваво-красные вспышки. Наконец щупальца раскрылись. От человеческих тел остались лишь обрывки кожи да горстка стертых в порошок костей. Эти останки тоже были отправлены в рот, который захлопнулся после этого с отвратительным чавканьем. Чудовище заухало и заворчало и стало медленно погружаться в воду. Вот оно скрылось, ушли в глубину и все остальные твари.

Гости пира медленно расходились по домам. Путешественники все так же стояли на месте, потрясенные, но они сумели не поддаться панике, хотя четверо оставшихся матросов были полумертвы от ужаса. Проходя мимо, царь одарил их своей дьявольской улыбкой, а Агла беззвучно рассмеялась беззубым ртом, как будто предвкушая, что следующей жертвой станут именно они, и бурно радуясь этой мысли.

К себе они возвращались в полном молчании. Первой заговорила Малия, когда они уже устраивались спать на покрытом соломой полу.

— Что же это было? Неужели и в самом деле божество?

— Вряд ли, — ответил Спрингальд, стаскивая с ноги заплатанный ботинок, — что-то совсем незнакомое.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Ульфило.

— Судя по его форме, по всему внешнему виду, оно из глубин иных миров. — В его голосе слышалась тревога, и следа не осталось от обычного шутливого тона. — Думаю, оно неземного происхождения.

— Но все-таки это бог? — спросил Вульфред.