Борис Иванов - Джейтест

• Название: Джейтест
• Автор: Борис Иванов
• Издательство: Армада/Альфа-книга
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 1999
• ISBN: 5-7632-1011-5

История Джея — одного из Миров, знакомых читателю по предыдущим книгам серии «Хроники Тридцати Трех Миров», полна темных тайн и загадок, оставшихся в наследство от некогда населявшей ее неземной цивилизации. Но переселенцы с Земли, занятые насущными проблемами освоения нового для них Мира, уделяют этой стороне своего бытия не слишком много внимания. Они не подозревают, что мир этот оказался полигоном, на котором тысячелетиями готовились «коммандос» для беспощадных звездных войн минувших галактических эпох. Полигоном заброшенным, уснувшим, но ждущим своего часа. Герои романа, нашедшие в древних развалинах пульт, приводящий в действие адский тренажер, считают его всего лишь старинной головоломкой. Заблуждение их длится недолго: для того, чтобы выжить самим и спасти свой Мир, им придется пройти до конца цепь запрограммированных неземным разумом испытаний и стать Боевой Пятеркой, готовой для участия в давно закончившемся Сражении. Закончившемся ли?

---

— Ну что же... — Лицо декана Васецки превратилось в каменную маску. — Я уже сказал, что эту дорогу придется пройти до конца. Начнем?

Цинь молча кивнула в ответ.

Кайл поправил светлый керамический амулет на груди, опустился на колени перед янтарным коробом и решительно вытряхнул его содержимое в траву.

И светлый туман встал вокруг.

— Ничего больше не будет. — Сухов поднялся со ставшей вдруг сырой, пронзительным осенним ароматом пахнувшей травы. — Свет, звон... Гудение это... И все.

— И туман, — добавила Цинь.

— И туман, — согласился Павел. — Все остальное будет там — в Пещерах Царств. Пора звать Хозяина.

Он протянул руку Кайлу, помогая тому подняться с мокрой травы, потом сунул пальцы в рот и по-разбойничьи пронзительно свистнул куда-то в недра седой бездны тумана. Издалека кто-то из спутников Колдуна повторил эту трель с конца звучания до начала.

Цинь деловито упаковала «Джейтест» — она не доверяла Ларец никому и вообще неохотно выпускала его из рук.

— Послушай, Сухов, — какая-то мысль не давала ей покоя, — это... это было как? Служить Демону. Что пришлось делать тебе?

Павел молчал, прислушиваясь к шагам, приближающимся из тумана.

— Я постараюсь, чтобы вы поняли меня, — глухо сказал он. — У нас длинная дорога впереди. Я буду рассказывать. Всю ночь нам идти. Много успею рассказать.

* * *

Он действительно рассказал много. О том, что расположение знаков на верхней лицевой грани «Джейтеста» вовсе не было случайным. Эта простейшая мысль пришла к нему как-то глубокой ночью. О том, сколько вариантов своей команды-молитвы перебрал он, прежде чем понял, что набор знаков на грани магических кубиков никогда не позволит ему сделать эту команду совершенно произвольной, однозначной. О том, что, остановив все-таки свой выбор на самой, как ему показалось тогда, безопасной комбинации иероглифов, он по подсказке, сложившейся из второй, «неуправляемой» части заклинания, нашел в храме Желтой Луны сломанный Посох, спрятанный в нише, выбитой под каменными плитами Немого алтаря.

— Меня до сих пор мучает простая мысль, — сказал Том, когда им пришлось остановиться на минуту, чтобы отставшие от вырвавшихся вперед на крутой горной тропе смогли сократить образовавшийся разрыв. — Ведь они давно — тысячелетия назад — выбиты и вырезаны на гранях кубиков, эти иероглифы. И не очень много комбинаций, которые можно сложить из них. Тогда получается, что Джей предвидел все то, что произойдет с нами, со Стрелком, с его Посохом через все эти века? Или он на самом деле тайком переписывает эти знаки перед каждым новым шагом Испытания?

— Вряд ли. — Сухов понимающе поморщился, кивнул подтянувшимся наконец к ним Книжнику и Следопыту и, поправляя свой рюкзак перед тем, как возобновить путь, закончил свою мысль: — Скорее... скорее, он просто направляет события. Укладывает их в дискретную сетку вариантов раскладки знаков в гнездах Ларца. Я тоже много думал об этом.

— Это тоже довольно сложно, если учесть... — с сомнением в голосе возразил Том.

— У нее очень большие возможности, у этой машины размером с планету, — коротко заметил шагавший впереди Хозяин Пещер. — Вы еще убедитесь в этом.

Некоторое время они шли молча, потом Сухов снова стал рассказывать историю этих десяти лет — скорее самому себе, чем своим спутникам. Говорил он довольно сбивчиво, порой и вовсе не понятно, тогда в разговор вступал Колдун, объясняя коротко и тоже не всегда до конца ясно. Память Сухова не сохранила многого из того, что было связано с тем моментом, когда в храме Желтой Луны перед ним открылся Портал. Первые несколько месяцев его жизни во Внутренних Пространствах были периодом тяжелой болезни и плена. Там, куда привел его Портал, в горном храме Червей, ждал его предупрежденный Пророчеством Стрелок. Было ли тому виной злое колдовство Джея или дурман и гипноз, которым Посох в свое время обучил Стрелка, но только разум и сознание себя самого вернулись к Павлу Сухову не сразу и не полностью. О тех годах помрачения он говорил с неохотой. Гораздо лучше помнилось его возвращение к себе — к своим душе, совести, разуму, хотя оно и принесло ему огромное страдание, это возвращение. А кончилось оно тем, что он ушел к Трем Народам, к тем странным людям, которые предпочли благам земной цивилизации прозябание в джунглях. До этого он склонял их служить воле Стрелка, приводил в подземные лаборатории горных храмов, где Стрелок, сам становящийся Демоном, обещал им силу и могущество ценой превращения в чудовищ, ценой прохождения через кокон.

Сухов рассказывал о том, как непросто складывалась его дружба с Хозяином Пещер, с тем, кто подарил ему путь к возвращению в себя. Про бунт Перерожденных. О том, как их, прошедших через кокон, пришлось уничтожать одного за другим, чтобы уцелели Три Народа. И чтобы уцелели Стрелок и Колдун — черный и белый маги этих мест. И про странную дружбу-вражду этих двоих. О том, как Хозяин Пещер помогал ему, тогда еще рабу Стрелка, медленно, шаг за шагом находить в своем погруженном в гипнотический мрак сознании тропинку к тому Павлу Сухову, которым он был до того, как шагнул в Портал, открывшийся перед ним в храме Желтой Луны. А когда он закончил свой рассказ, окончился и их ночной путь.

Отмеченный выложенным слабо фосфоресцирующими камнями тайным знаком, перед ними мерцал вход в глубокий — куда-то к самому сердцу гор — провал. Колдун сделал знак остановиться.

— Здесь? — спросил Кайл.

— Здесь, — ответил Хозяин Пещер. — Смотри. Какое Царство ты выбираешь?

— Царство? — чуть удивился Васецки.

И шагнул в пещеру. Остановился озираясь. Хозяин осторожно взял его за плечо и повел за собой. Кайл подчинился.

Странное зрелище предстало перед ним.

Пещера длинным и извилистым туннелем уходила в скалу и там, дальше, в своей мерцающей глубине разветвлялась, становилась лабиринтом. А лабиринт этот был то ли складом, то ли музеем, то ли необычной какой-то библиотекой. Стены его временами не доходили до отражающих тусклый свет сводов, образуя перегородки между тесными проходами, точнее — галереями, а вдоль этих причудливых галерей, по их стенам, тянулись проломленные в камне ниши. Порой эти ниши тоже ветвились — перетекали одна в другую, сливались или превращались вдруг в каменные выступы-полки. Они тянулись вдаль, терялись в толще скалы.

И всюду, почти всюду заполнены они были светлым, дарящим взгляду отдых и забвение тусклым мерцанием. Почти невидимым огнем.

Кайл не сразу понял, где таится его источник. Эти ни на что не похожие, почти незаметные в собственном странном сиянии, чуть мерцающие глыбы сначала показались ему чем-то нематериальным, не из этого Мира явившейся сюда сущностью. Заметив приглашающий жест хозяина, он приблизился к нишам и теперь смог лучше рассмотреть эту странность. Потянулся рукой.

— Не стоит, — предупредил его Зорич. — Не надо лишний раз прикасаться... входить в контакт. Это не проходит даром.

Кайл отдернул руку и поближе нагнулся к тому, что лежало перед ним. Медленно двинулся вдоль бесконечных ниш. Их содержимое зачаровывало. Это были камни. Кристаллы.

Разные, почти ничем не напоминающие друг друга кристаллы. Одни — размером с мячик для пинг-понга, другие — с человеческую голову. Таких было, пожалуй, больше всего. Были и такие, которые свободно поместились бы в наперстке, а для некоторых и бочка из-под дизельного горючего была бы, пожалуй, мала. Одни из них были наивно, даже как-то вызывающе прозрачны — они словно дразнили Кайла какими-то неуловимыми искажениями причудливой структуры отчетливо видной сквозь них поверхности скалы. Другие были загадочно-матовы или наполнены таинственным светом, словно заключали в себе неведомые звездные миры, целые галактики. Среди них почти не было окрашенных в яркие цвета; чистым, глубоким, но в то же время каким-то приглушенным пламенем светились все они. А иные были немы и глухи, как придорожные камни, или неприступно черны, как дорогой лабрадорский гранит, посверкивали антрацитовой тьмой, или, наоборот, были сгустками этой непроницаемой тьмы — расплывчатыми и неопределенными, словно само Ничто. Одни из этих странных камней были правильных форм: идеальными, но всегда с каким-то неуловимым изъяном шарами, бриллиантами иной, не из этого мира, огранки, кубами и пирамидами из атрибута странствующего факира. Другие были нарочито неправильно сросшимися друзами, кистями кристаллических ягод, странными подобиями внутренностей каких-то глубоководных тварей.

Том и Цинь первыми, а за ними и Сухов вошли в пещеру. Зачарованно сгрудились за спиной у Кайла. Только Проводник не стал заходить внутрь. Сел у входа и словно замер в полусне.

— И это... — начал Том.

— И это — Миры, — пояснил Хозяин Пещер. — Самые настоящие Миры, не сомневайтесь в этом. В каждом из них светят свои солнца, живут свои народы, и в их чащобах бродят свои чудища. Есть, впрочем, и такие, в которых нет ни солнц, ни народов, ни чащоб. Вот только свои чудища есть, наверное, в каждом. Не улыбайтесь так недоверчиво. Мы немало потратили времени, денег и жизней, чтобы понять это. Джей, кроме всего прочего, — инкубатор Миров. Вселенных. Это — наследие Предтеч. Тех, что пережили не один коллапс Вселенной. Тех, которых создал сам Джей. Или — тех, кто его создал. Тех, для кого все эти сражения Древних Империй были только полигоном для испытания каких-то своих, нам непонятных, идей и методов. — Он провел рукой по лицу, словно снимая невидимую паутину. — Когда-то этим занимались всерьез. Но теперь в Большом Мире это никому не нужно. И никому не известно.