Борис Иванов - Джейтест

• Название: Джейтест
• Автор: Борис Иванов
• Издательство: Армада/Альфа-книга
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 1999
• ISBN: 5-7632-1011-5

История Джея — одного из Миров, знакомых читателю по предыдущим книгам серии «Хроники Тридцати Трех Миров», полна темных тайн и загадок, оставшихся в наследство от некогда населявшей ее неземной цивилизации. Но переселенцы с Земли, занятые насущными проблемами освоения нового для них Мира, уделяют этой стороне своего бытия не слишком много внимания. Они не подозревают, что мир этот оказался полигоном, на котором тысячелетиями готовились «коммандос» для беспощадных звездных войн минувших галактических эпох. Полигоном заброшенным, уснувшим, но ждущим своего часа. Герои романа, нашедшие в древних развалинах пульт, приводящий в действие адский тренажер, считают его всего лишь старинной головоломкой. Заблуждение их длится недолго: для того, чтобы выжить самим и спасти свой Мир, им придется пройти до конца цепь запрограммированных неземным разумом испытаний и стать Боевой Пятеркой, готовой для участия в давно закончившемся Сражении. Закончившемся ли?

---

— На нас движется лавина. — Кайл тронул стопку распечаток на углу громадного рабочего стола. — Кто-нибудь из нас сомневается, что Эпидемия связана с пробуждением «Джейтеста»?

— Он не пробуждался. — Цинь с неприязнью посмотрела на Ларец. — Он и не засыпал. Просто ждал своего часа.

— И дождался с твоей помощью. — Кайл кривовато улыбнулся. — Может, ты и начнешь, Цинь, расскажешь, как обещала, про то, как вы... как ты сделала свой... ход. Когда. И зачем. Пойми, я не хочу устраивать вам допрос. И господин Роббинс этого не хочет. — Он взглядом обратился к Тому за поддержкой. — Я уже сказал тогда, что нам надо играть на равных. Но именно поэтому...

— Не тратьте зря время, декан. — Девушка выпрямилась в кресле.

Теперь она напоминала скорее послушную ученицу, чувствующую свою вину перед старшим. Том вспомнил, что в детстве Цинь помогала аспиранту — тогда еще аспиранту — Васецки где-то на раскопках. Должно быть, пиетет по отношению к старшему сохранился у нее с тех далеких лет. И оба еще не поняли, как им сейчас обращаться друг к другу. Кайл явно непроизвольно перешел на «ты», а Цинь не могла освободиться от церемонного «вы».

— Не тратьте зря время, — повторила китаянка. — Простите, декан, но я, может быть, лучше вас понимаю, что мы теперь — одна команда. Оказались на одной дорожке, и, пока не пройдем по ней до конца, все будет идти только хуже и хуже. И с вами я буду совсем откровенна. Но... — Она посмотрела на Тома. — Господин Роббинс, может быть... Может быть, ему самому можно верить. Но ведь те, кто послал его... Всем этим управлениям и министерствам не место в этой игре. Они угробят и нас, и весь Джей. Я уже убедилась.

Том улыбнулся. Как можно более вежливо.

— Я не могу дать никаких других гарантий, кроме своего слова. Я говорю о гарантиях того, что... Что наша служба воздержится от вмешательства в эту странную игру. Но мне кажется, что у меня есть неплохие возможности помочь вам. Я уже начал понимать, насколько опасно то дело, с которым связался. И насколько оно деликатно. И насколько тут опасно вмешательство со стороны.

— В конце концов, я первым обратился к Федеральному управлению расследований, — вздохнул Кайл. — Правда, в несколько иных условиях. — Он косо усмехнулся. — Так что и этого джинна из бутылки выпустил именно я. И считаю, что теперь должен быть честен с партнерами. Да и времени нет, я уже сказал об этом, играть в секреты.

Цинь сделала рукой движение, словно отмахнулась от назойливых насекомых или мыслей:

— В конце концов лучше, если Том будет в нашей лодке открыто. Все равно мы никуда от его конторы не денемся. Ладно. К черту. Теперь слушайте. Вы уж простите меня, господин декан, но у нас с вами разные представления о Древних Империях и обо всем таком. Я сейчас наговорю много вещей, которые вам не понравятся, но попрошу вас меня не перебивать. Потом поспорим обо всем этом.

Она как-то зябко, точно как ее мать, повела плечами. Том про себя отметил, что это был чуть ли ни первый признак нервозности, который он заметил у Цинь за все время их знакомства.

— Это для вас, доктор Васецки, — с некоторым трудом подбирая слова, продолжила она, — для вас Ларец Испытания оказался чем-то совершенно неожиданным. Потому что ваши профессора и академики никогда не принимали всерьез ни Тайные школы, ни — как вы это называете — фольклор Лесного народа, ни людей Джея. А я с детства росла среди этого. Вообще-то мне казалось... Тогда, в храме Кошек, например, что вы и Марика — не такие, как вся эта научная братия, что с вами можно всерьез говорить об этом. Но — не получилось. Ладно. Так вот, легенды о Ларце — это такая... Ну, как это назвать... Такая часть всех этих Тайных Учений, о которой хорошо знают Посвященные. Не все, но многие. Правда, в этих... сказаниях много противоречий. Но вот если бы там все было гладко, тогда наверняка все это было бы враньем. А правда всегда очень запутана. И когда я... Когда Марика намекнула мне о чем-то таком, очень похожем... Я все сделала, чтобы она рассказала мне об этом до конца. Это и не трудно было. Она была очень подавлена и потрясена тем... Ну, всем тем, что обрушилось на нее. Считала себя в ответе и за тех детей, и за гибель господина Сухова.

— Ведь вы... Ты ведь тоже знала его, Цинь? — морща лоб и потирая висок, спросил Кайл.

Девушка невольно поморщилась. Вопрос сбил ее с мысли, изложение которой давалось ей с таким трудом.

— Только так. Издалека. Вы тогда затащили меня на ваш семинар... Ну, на котором делали доклад о тех надписях, которые мы с вами нашли. И доктор Сухов там выступал. Вы нас знакомили — мне очень неловко было. Я почти ничего не поняла тогда. — Она снова коротким жестом отогнала то постороннее, что мешало ей сосредоточиться. — Так вот, когда я поняла, что боги — злые и... всякие, — тут она сделала охранительный жест пестрой веры, — что боги послали мне возможность пройти Испытание. Я стала просить Марику. Я почти никогда и никого ни о чем не прошу! Но в тот раз — я просила. Я давила на Марику. — Глаза Цинь недобро сверкнули, — Не думайте, что все было так легко — поплакалась на моем плече госпожа Карои и принесла мне Ларец в шелковом платочке. Она... Она смертельно боялась всего, что было связано с Испытанием. Но — спасибо Эс-дар-Саю — ее грызло чувство вины. Это была очень хорошая мысль — уйти в монастырь. Марика — идеальный для пестрой веры человек. Испытание принесло ей Дар. Ее туда брали с закрытыми глазами.

— Насколько я знаю... — начал Том.

Он осекся, вдруг осознав, что Ласковый Бог Измены не случайно напомнил им о себе.

— Я же сказала, что мне пришлось давить на нее, — снова зябко поежилась Циньмэй. — Это я. Я подсказала желтым монашкам, как можно заработать на этом. И когда они завели речь о вступительном взносе, Марика сама предложила мне купить... приобрести Ларец. У нее не было другого выхода. Она до сих пор не знает, что это я... Что это моя работа. Вступительная плата. Я, впрочем, тогда уговорила отца дать ей больше. Много больше, чем требовалось на этот взнос. Он меня понимал — отец. Сначала, правда, он долго не верил мне и всей этой истории с Марикой. Но я убедила его. Это ведь я от него впервые услышала и об Испытании, и о Ларцах. Он... Он вообще сыграл большую роль в этой истории.

— И ты... — Том почему-то почувствовал, что им сейчас можно говорить друг другу «ты». — Ты не раскаиваешься, что так вот подставила подругу?

— В чем нам было раскаиваться тогда? — Цинь смотрела на него своими антрацитовыми глазами и в то же время куда-то мимо. — Каждая из нас получила то, что хотела. Даже больше. Так мы думали тогда. И каждый Бог получил свое. Ее Бог — Кунта-ин-Шай — и мой.

Она запнулась.

— Ты уже помянула своего Бога, — глядя в сторону, напомнил Кайл.

— И твой отец так раскошелился только ради того, чтобы его любимая дочь смогла пройти Испытание? — прервал наступившее молчание Том.

Цинь снова посмотрела на него и — мимо:

— Отец... Отец многое бы дал, чтобы это была не я. Он долго работал с Ларцом. Советовался с людьми из разных школ. Даже за людьми Джея посылал. Хотел примириться с ними. Ради этого.

— И с людьми Учения он тоже советовался? — не удержался от вопроса Роббинс. Он не стал говорить: «Ложного Учения». Они с китаянкой порой уже начали понимать друг друга с полуслова.

— Он сам был человеком Учения, — быстро и как-то в сторону произнесла Цинь. На секунду она прервалась, затем быстро заговорила снова: — Все они очень по-разному читали письмена на Ларце. И разное советовали. Но все равно тут все сходились — ход должен был сделать кто-то из своих. Не просто из Стаи. Из самых близких. А Ли... Брат... К тому времени он погиб.

— Его убили? — спросил Том.

— В нашем бизнесе это случается часто. Фармакология, психотропика, мафия, Комплекс... Это все — много денег и очень мало закона. Не стоит об этом сейчас. Отец ни за что не позволил бы мне сделать это, если бы был хоть кто-то другой.

— А зачем? Зачем ему так надо было, чтобы хоть кто-то из его близких прошел Испытание? — с недоумением прервал ее запинающуюся речь Кайл.

Наступила пауза. Цинь смотрела на него с неподдельным изумлением.

— А зачем это потребовалось вам? — спросила она. — И Марике? И Сухову? Разве вы не знали?

Лицо китаянки странно изменилось.

— Не знали чего, Цинь? — осторожно задал вопрос Кайл.

Он словно боялся спугнуть бабочку, севшую ему на плечо. Странную, жутковатую ночную бабочку.

— Я все время думала, что Марика врала мне. Да она и говорила обо всем этом так. С пятого на десятое. Значит, вы и вправду просто случайно сделали это? Без всякой цели?

— А какая у нас могла быть цель, Цинь? — все так же осторожно, но очень напряженно спросил Кайл.

Девушка сокрушенно опустила голову:

— Значит — не знаете. Ведь Ларец исполняет желания. И приносит Дар.