Сергей Сартаков - Горит восток

• Название: Горит восток
• Автор: Сергей Сартаков
• Издательство: "Художественная литература"
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1974

Во второй книге «Горит восток» С. Сартаков, прослеживая судьбы многих крестьянских и рабочих семей, наблюдая жизнь двух поколений накануне первой русской революции в Сибири показывает, как его герои, мужественно отстаивая права человека, включаются в сознательную революционную борьбу, которая под руководством большевистской партии становится все более организованной и сплоченной.

---

Прошу вас! Войдите!

Он ожидал Маняберга, но не думал, что тот явится так рано.

У меня ужасный беспорядок в номере, — извинялся он, тепло пожимая руку Маннберга. — Ах, эта вечная неустроенная жизнь путешественника!

Вы здесь ведете достаточно оседлый образ жизни, — возразил Маннберг, усаживаясь на прикрытый белым чехлом диван, в котором, однако, сразу беспокойно заворочались и заскрипели пружины. — Если вас называть путешественником, то я тогда настоящий кочевник.

О да! Но это ваша профессия.

А ваша?

Мечта всей моей жизни — тихий уголок. Маленький, уютный домик, тенистая аллея, женщина в белом платье…

Не жена, — подчеркнул Маннберг.

О, конечно, жена! Что вы, Густав Евгеньевич! Жена и… несколько малюток.

А точнее? — попросил Маннберг. Ему нравилось вести разговор с этим по внешности очепь простодушным и легкомысленным, но в действительности умным и хитрым французом.

Точнее? — грустно сказал Лонк де Лоббель. — Я потерял веру в свои способности.

Не скромничайте. Даже холодная Елена Александровна тает в вашем присутствии.

О нет! Я имею в виду другое — свои способности материально обеспечить даже самую маленькую семью.

Вы всегда жалуетесь на жизнь, мсье Лонк де Лоббель.

Мне больше не на что жаловаться, — с топкой двусмысленностью ответил Лонк де Лоббель и картинно развел руками.

Пружины не давали спокойно сидеть Маннбергу. Он поднялся и перешел к окну, откинул тюлевую шторку и стал оглядывать улицу. Лицо у него было скучно-выжидающее. Зашел он к Лонк де Лоббелю по его приглашению. Прошлый раз француз очень интересовался подробностями разговора Маннберга с Василевым во время взрыва на строительстве дороги. С чем связано это приглашение? Но, сдерживая свое любопытство, ждал, когда Лонк деч Лоббель заговорит первым. В таких делах преимущество никогда не бывает на стороне начинающего.

Как я замечаю, Густав Евгеньевич, вам очень нравится Шиверск, — как бы заполняя затянувшуюся паузу, заметил Лонк де Лоббель.

Однако Маннберг насторожился. Это могло быть и началом серьезного разговора.

Мне нравится везде, где я могу заработать хорошие деньги, — решительно сказал Маннберг и немножко язвительно посмотрел на Лонк де Лоббеля, — ибо мечта моей жизни — особняк на Невском в Петербурге. Чугунная решетчатая ограда вокруг дома, мраморные львы, женщина в бриллиантах — и даже не обязательно жена… и даже не обязательно малютки.

Больше всего зарабатывают хорошие инженеры в Америке, — неопределенно проговорил Лонк де Лоббель.

Но вы только что сетовали па материальную необеспеченность, а ведь вы сами работаете в Америке, — с укором сказал Маннберг. — Надо быть более последовательным.

Я работаю в России для Америки. И мне очень плохо помогают мои русские друзья, — жалобно объяснил Лонк де Лоббель.

Но помогут ли русскому инженеру американские

друзья?

— Да, если им помогут русские. Маннберг засмеялся:

А русские — если им помогут американские. Кто же начинает первым?

Истинные друзья редко пользуются арифметикой.

И охотно при случае уступают первое место?

Я по происхождению француз, — продолжая играть словами, отвел укол Маннберга Лонк де Лоббель.

Но Маннбергу уже хотелось задираться.

А по служебному положению американец? — И струсил своей резкости. Так можно было разговаривать с Киреевым. Того иначе не проймешь.

Француз на службе американского синдиката, — поправил Лонк де Лоббель так мягко, словно и не заметил грубости Маннберга.

И Маннберг тоже смягчился.

Мне очень понравилась идея вашего проекта, — сказал он, становясь вполоборота к окну, словно бы готовясь п совсем отвернуться, — как инженер, я был ею покорен и прельщен. Свое восхищение я поспешил выразить в целой серии писем, адресованных… весьма видным лицам.

Дирекция синдиката мне сообщила, — будто он разговаривал не с Манпбергом, а с третьим лицом, отметил Лонк де Лоббель, — что руководящий состав для строительства будущей железной дороги подобран полностью. Однако оставлено несколько очень выгодных вакансий. Для лиц, хорошо знающих местные условия…

Маннберг протянул что-то пеопределенпое.

…практически работавших на строительстве железных дорог в Сибири, — словпо ставя и здесь только запятую, сказал Лонк де Лоббель.

Маннберг стал спиной к окну. Конец это или ее конец разговора?

…и продолжающих работать в Сибири. — Теперь Лонк де Лоббель поставил точку.

Брови Маннберга поползли вверх, а черные стрелки усов опустились.

Участок железнодорожной линии Шиверск — Ту-лун, последний участок на магистрали, вступает в эксплуатацию в ближайшие дни. Инженерам грозит безработица. — Маннбергу показалось, что он слишком затушевал свои условия и Лонк де Лоббель его не поймет. Он тут же добавил: — Разве в этом заинтересованы их американские друзья?

Инженеры должны быть заинтересованы в быстрейшем начале новых работ. — Веселые искорки блестели в темных глазах Лонк де Лоббеля.

Маннбергу надоела эта восточная дипломатия, и он полез напролом.

Что же я должен здесь делать, по-вашему, мсье Лонк де Лоббель? — спросил он в упор.

Есть много прекрасных должностей, — мило улыбаясь, ответил Лонк де Лоббель, — и выбрать одну из них легче всего, сообразуясь с личными наклонностями.

В этом заинтересован только я? — Маннберг перестал говорить о себе в третьем лице.

Хорошее знание Сибири — отличное качество для инженера. — Лонк де Лоббель не принимал его вызова.

Маннберг передернул плечами. Спросил саркастически:

А приобретя это качество, инженер приобретет еще что-нибудь?

Особняк на Невском в Петербурге, мраморных львов и женщину в бриллиантах. — Живые глаза Лонк де Лоб-беля на мгновение остановились на вытянутой физиономии Маннберга. Он счастливо и простодушно рассмеялся. — И даже не обязательно жену…

С гарантией?

Лонк де Лоббель поклонился.

Я доверенное лицо американского железнодорожного синдиката. Что же касается женщин — увы! — гарантии здесь невозможны.

Я буду иметь от вас документы? — осторожно спросил Маннберг.

— Как только буду я от вас иметь документ. Теперь разговор был окончен, все точки над «и» поставлены. Маннберг стал прощаться.

О, роковая рассеянность! — воскликнул Лонк де Лоббель. — Я совершенно забыл заказать для нас завтрак. Сейчас я это сделаю.

Благодарю вас, — отказался Маннберг. — Как принято говорить у нас в России, я уже сыт по горло.

О! — шаловливо погрозил ему Лонк де Лоббель. — Я превосходно знаю русские поговорки. Здесь говорят: палка на палку — нехорошо, а завтрак на завтрак — можно.

— Я сыт без завтрака, — объяснил Маннберг. Лонк де Лоббель посмотрел в потолок.

Признаю себя побежденным, — признался он, — па это я не знаю, что следует ответить.

Он проводил Маннберга до двери и здесь еще остановил его:

Один вопрос, Густав Евгеньевич.

Пожалуйста.

Вы часто посещаете в больнице вашего рабочего, которому отрезало ноги?

Я очень запятый человек, — раздраженно ответил Маннберг.

В Америке все люди очень заняты, — заметил Лонк де Лоббель, — но рабочего, получившего на работе увечье, хозяин всегда навещает.

Это очень выгодно хозяину? — еще злее сказал Маннберг.

Америка — демократическая страна, — поднял указательный палец Лонк де Лоббель, — а бизнес делает кто как может.

При чем же здесь я?

Человеколюбие украшает каждого, Густав Евгеньевич, — несвойственная ему нотка наставительности прозвучала в голосе Лонк де Лоббеля, — и вы могли бы рассказать в больнице, как относятся к людям в Америке…

Я еще работаю в России, — огрызнулся Маннберг.

И уже в Америке, — тактично напомнил ему Лонк де Лоббель.

Маннбергу захотелось выкрикнуть какую-нибудь чудовищную грубость, вроде барановского «черта с два», так его допек этот вежливый, улыбающийся француз, но он вовремя сдержался. Служба в американском синдикате представлялась ему такой головокружительной карьерой, о которой еще недавно было дерзким даже и мечтать. Маннберг всегда был нечист на руку, он здорово пополнил свой текущий счет в банке, работая на постройке железной дороги в Сибири, но ему представилось, что в американской концессии поле для всяческих махинаций станет открытым еще шире. Рви с чужой земли сколько сумеешь — хватит и себе и хозяину!.. Но чтобы не спугнуть приближающееся счастье, теперь надо быть весьма осмотрительным. Маннберг принужденно улыбнулся.

Я иногда страдаю странной забывчивостью, мсье Лонк де Лоббель. Вы оказали мне важную услугу.

Всегда рад быть полезным. Но за вами, Густав Евгеньевич, и еще маленький… пустячок.

Именно?

О! Я от скуки немного занимаюсь статистикой, и мне не хватает некоторых… — он остановился, не окончив своей фразы,